45-летнего жителя Кременца Тернопольской области, натравившего бойцовую собаку на соседей, приговорили (впервые в истории украинского правосудия!) к реальному сроку — двум годам лишения свободы Во многих странах — Великобритании, Австралии, Франции, Швеции, Швейцарии, Дании, Бельгии, Новой Зеландии, Израиле, Нидерландах и Латвии — содержать и разводить питбультерьеров запрещено. Кроме того, в список запрещенных входят аргентинские доги, американские стаффордшир-терьеры, бразильские филы, а также метисы этих пород. В Польше и США, прежде чем завести столь серьезную псину, нужно получить справку о собственном психическом здоровье. Попали питбультерьеры в «черный список» и в Германии. Если годовая ставка «собачьего налога» колеблется, в зависимости от города, от 100 до 150 евро, то владельцу собаки бойцовой породы придется заплатить 615 евро в год. Кроме того, для владельцев таких собак обязательна страховка от нанесения псом ущерба постороннему лицу на минимальную сумму 500 тысяч евро (если собака нападет на человека) и на 250 тысяч евро (если повредит чужое имущество).
Во многих странах мира собака бойцовой породы приравнивается к холодному оружию. Исходя из этого, 45-летний нигде не работающий кременчанин Анатолий Казмирук был вооружен до зубов — он занимался разведением питбультерьеров. Последние несколько лет у сильно пьющего мужчины жили две собаки — черная сука Хана и рыжий кобель Берт, оба крупные и агрессивные. Из-за собак у Казмирука случались постоянные конфликты с соседями. Началось с того, что питбули, забавляясь, порвали во дворе домашнего кота. Затем, оказавшись одни на лестничной клетке (хозяин, выпустив из двери собак без намордников, задержался в квартире), загрызли дворняжку.
- Мы боялись заходить в подъезд, зная, что Казмирук в любой момент может выпустить своих чудовищ, — рассказывают жители дома Ь 24 по улице Петлюры. — По нашей просьбе приходил участковый, беседовал с владельцем питбулей. После этого Анатолий начал водить зверей с пятого этажа на поводках. Но, выйдя из подъезда, сразу же отстегивал их и вел на пустырь за домом, где натравливал на бездомных кошек и собак. Было заметно, сколько удовольствия получал хозяин, когда его питомцы разрывали на клочки очередную жертву!
Беда случилась 24 июня 2006 года. Был тихий субботний вечер. Во дворе на лавочке собрались соседи, обсуждая телевизионные новости. Около шести часов во дворе появился нетрезвый Казмирук. Заплетающимся языком он обратился к одному из соседей: давай, мол, отойдем за угол, хочу кое о чем поговорить. Сосед, врач по профессии, мирно ответил: «Протрезвеешь — тогда поговорим». Вид пьяного Анатолия никого не удивил: после развода с женой он жил один и в последнее время прикладывался к рюмке все чаще и чаще.
Замечание подействовало на мужчину крайне негативно. Матерно выругавшись, он пробормотал: «Сейчас я тебе, падла, покажу!» — и бросился в подъезд. Через несколько минут из дверей парадного вылетела пара питбулей. Сука была в ошейнике, но без намордника. На кобеле «сбруи» вообще не было. Следом за собаками из подъезда, пошатываясь, вышел Казмирук.
- Он махнул рукой на нас и отчетливо крикнул «Фас!» — рассказывал в своих показаниях Виталий Филик. — Мы как сидели, так и замерли. Собаки на мгновение задержались на крыльце, видимо, выбирая жертву. И тут из подъезда выскочил пятилетний Назарка Бияк, наш маленький сосед с третьего этажа. Увидев так близко оскаленные пасти псов, мальчонка испугался и дико закричал. Он сделал шаг в сторону, попытался заслониться от собак руками. Его резкие движения тут же спровоцировали агрессию со стороны питбулей. В одно мгновение сука подскочила к ребенку и вцепилась ему прямо в лицо! Кобель забежал слева и рванул малыша за попу. Страшно рыча, питбули потянули ребенка в разные стороны. У меня до сих пор мурашки по телу, когда вспоминаю об этом.
- Даже нам, взрослым мужикам, было очень страшно подходить к беснующимся животным, — вспоминал Сергей Плескун. — Но что же было делать, не смотреть же, как собаки рвут ребенка! Приказав пятилетнему сыну, сидевшему рядом со мной на лавочке, ни в коем случае не двигаться, бросился к рычащим псам. В это время соседу Игорю уже удалось оторвать от малыша черную суку. Он ухватил собаку за ошейник и крепко уселся на нее сверху. Она ерзала, пытаясь достать «наездника», но он навалился на нее всей тяжестью. Я, одной рукой держа маленького Назарку за туловище, принялся кулаком колотить кобеля по спине. Хватка у зверя была железной. Он вертелся под ударами и лишь сильнее сжимал челюсти, мотая ребенком, как тряпкой. Потом я услышал, как сосед Виктор крикнул мне: «Сергей, убери руки!» Я чуть отстранился, и Витя обрушил на спину питбуля камень, подпиравший дверь подъезда. Однако монстр лишь рыкнул, не разжимая клыков. Витя размахнулся еще раз, удар пришелся по ноге кобеля. Кости хрустнули, пес разжал челюсти и, приволакивая ногу, бросился в подъезд. Я тут же подхватил Назарку на руки. Из его головы фонтаном текла кровь — черная сука вырвала мальчику клок волос вместе с кожей. Я положил голову Назарки себе на плечо так, чтобы прислонить эту рану к своей одежде и таким образом хоть как-то приостановить кровотечение.
Все время, пока мужчины спасали ребенка от осатаневших собак, владелец Ханы и Берта стоял чуть в отдалении, наблюдая за кровавой сценой. Он не сделал никаких попыток остановить растерзание ребенка. Не крикнул: «Фу!» или «Нельзя!», не подошел поближе…
Когда мальчик оказался в безопасности, Игорь выпустил суку, подтолкнув ее к подъезду. Но, как выяснилось, Хана не собиралась покидать место драки.
- Собака, пройдясь по двору, подобралась поближе ко мне, держащему ребенка на руках, и принялась слизывать кровь, капающую с моего локтя, — продолжает Сергей. — Казалось, она собирается подпрыгнуть и вцепиться в малыша. Я поднял ребенка так высоко, как мог, и тихо-тихо, ласково, чтобы не раздражать питбуля, прошептал Казмируку: «Толик, забери собак, хватит уже!» Тогда он молча развернулся и пошел в подъезд, а Хана побежала за ним. Мы облегченно вздохнули…
Едва переведя дух, участники схватки мигом вызвали милицию и «скорую», побежали за родителями Назарки.
- Выскочив во двор, я увидел страшную картину, — рассказывает отец мальчика Владимир Бияк. — Сынишка был весь в крови, одежда висела рваными клочьями. Левого глаза вообще не было видно, губа надорвана, болталась на кусочке. Назарчик трясся мелкой дрожью и не мог произнести ни слова. Пока ехали на машине скорой помощи, малыш несколько раз терял сознание. В хирургическом отделении районной больницы его раны промывали и зашивали больше часа.
- Сына положили в больницу, но вскоре выписали: он не мог спать по ночам, кричал, будил всю палату, — вспоминает мама Мария Бияк. — Раны заживали плохо, нагнаивались. Целый месяц Назарка проходил дома без трусиков, так как ранки сразу намокали и прилипали к одежде. Слава Богу, хоть глаз остался цел. В результате укуса произошло кровоизлияние в глазное веко, но потом опухоль спала. До осени он не показывал носа из квартиры, все причитал: «Боюсь, боюсь!» Сколько я его не убеждала, что этих злых тварей в подъезде уже нет, он никак не мог мне поверить. Лишь спустя три месяца после того жуткого дня мальчик согласился выйти погулять — но только вместе с папой. Сказал мне: «Ты, мама, такая маленькая, что не сумеешь меня защитить!» Характер у него переменился: стал нервный, дерганый. Стоит на него повысить голос, как он забивается в угол или под кровать, сидит там и плачет. До сих пор опасается выходить на улицу. Увы, у нас в Кременце даже нет детского психолога, который взялся бы подлечить малыша.
Почти год Назар провел дома, не смог пойти в школу со своими сверстниками. Только месяц назад ребенок вернулся в старшую группу детского садика.
Родители разрешили мне пообщаться с Назарчиком в детском саду, попросив только не упоминать о происшествии с собаками. Но и без того, увидев рядом с мамой незнакомую тетю, мальчик сразу заплакал. Марии с трудом удалось уговорить его вытереть слезы и сфотографироваться «на память». Следы увечий — красные шрамы — до сих пор отчетливо видны на детском личике.
- Ребенок растет, и шрамы стягивают кожу. Особенно вот этот, над губой, мешает сыну говорить, — озабоченно вздыхает мать изувеченного малыша. — Он стал шепелявить и потому старается помалкивать. Врачи говорят, необходима пластическая операция.
Спустя час(!) после того, как Анатолий Казмирук вместе со своими питомцами удалился в квартиру, к дому подъехали сотрудники милиции.
- Мы не знали, как посадить собак в машину, — сказал оперуполномоченный Кременецкого районного отдела МВД Олег Дячук. — Казмирук был такой пьяный, что сам довести их не мог. Пришлось вызывать его взрослую дочь, которую псы хорошо знали. Та надела на зверей намордники и свела по лестнице.
Проспавшись, Казмирук написал объяснительную записку, где заявил, что… ничего не знает о произошедшем. «Часа в четыре дня я заснул, а около семи меня разбудили и сказали, что мои собаки покусали соседского мальчика. Как это могло произойти — понятия не имею».
В отделе милиции возбудили уголовное дело по статье 122 части 1 Уголовного кодекса Украины (умышленное нанесение средних телесных повреждений, повлекшее за собой длительное расстройство здоровья). В процессе следствия первоначальные показания Казмирука дополнялись разными подробностями. То «входную дверь забыл закрыть», то «приятель пришел и нечаянно выпустил псов». Владелец питбулей признавал, что недосмотрел за собаками, но — не более того. То обстоятельство, что он был сильно выпивши, Казмирук считал доводом в свое оправдание. «Я собирался переезжать, и целое утро мы с другом переносили мои вещи в квартиру к моей матери. Закончив работу, выпили по 200 граммов водки, — пояснял он. — Потом где-то в час дня я купил и один выпил литровую бутылку пива. Вернувшись с прогулки с собаками, я выпил еще 150 граммов водки и лег спать». На суде хозяин питбулей изложил очередную, самую фантастическую версию произошедшего.
- Мои собаки здоровые и умные, — заявил Казмирук. — Они обучены открывать входную дверь, нажимая на ручку лапами. Кто-то позвонил в квартиру, псы самостоятельно открыли двери и… пошли гулять.
Пока шли следствие и суд, Казмирук (все это время он находился на подписке о невыезде) ни разу не подошел ни к родителям Назарчика, ни к самому мальчику. Не попросил прощения, не предложил помочь с лекарствами и лечением. И лишь на процессе, когда прокурор потребовал для подсудимого два с половиной года лишения свободы (да не условно, а реально!), мужчина откровенно струхнул. В последнем слове он-таки выдавил из себя: «Извиняюсь! Лекарства оплачу, а за моральный ущерб много дать не могу, у самого ничего нет!» Но было уже поздно: судья Кременецкого районного суда приговорила подсудимого к двум годам заключения. Тернопольский апелляционный суд оставил это решение в силе.
Соседи Казмирука считают решение суда справедливым. «Еще и мало дали!» — комментируют родители потерпевшего.
Ну а родители Анатолия Казмирука, оба пенсионеры, которые живут в этом же доме, крайне возмущены приговором.
- Вот вы скажите, за что посадили моего сына? — с негодованием воскликнула Валентина Михайловна. — Что он сделал? Ну дали бы условно. Конечно, в тот день Толя был выпивши, не отрицаю. Но с собаками он вовсе не гулял… За что же два года?
- Его собаки малыша изуродовали.
- Вы же видели мальчика? Сейчас у него личико чистенькое, никаких шрамов не видно. Свидетели просто сговорились против Толи, они его не любят из-за собак. А мой сын занимается питбулями уже лет пятнадцать.
- А он их дрессировал, учил выполнять команды хозяина?
- Нет, конечно! Они вообще команд не знают, — тут пожилая женщина, смекнув, что перегнула палку, быстро поправилась. — То есть они не знают команды «Фас», Толик их этому не учил. Остальные-то команды они знают!
- Кстати, а где сейчас питбули, напавшие на Назарку?
- Берт (кобель, у него была перебита лапа и, по всей вероятности, травмирован позвоночник. — Авт. ) сдох в милицейском вольере. Тогда Толику позвонили и сказали забирать Хану. С ней же возиться надо, кормить, а там некому.
В самом деле, в райотделе милиции издали любопытное постановление о том, что обоих питбулей следует признать вещественными доказательствами по делу и передать на хранение… самому же владельцу. Уже во время процесса судья спросила Казмирука, где же находится оставшаяся в живых собака. На что Казмирук ответил: «Насчет того, что я должен был ее «сберегать», ничего не знаю. Моя собака — что захотел, то и сделал. Я ее продал. Кому — не помню».
Мать же на вопрос о судьбе питбультерьерихи Ханы, год назад отведавшей человеческой крови, выразилась точнее:
- Толик продал ее каким-то алкоголикам, которые за ней совсем не смотрят. Один раз я видела эту собаку на улице. Худая, голодная. Наверное, опять щенков привела…
Кто знает, не придет ли в голову полубродячей собаке вновь напасть на человека… Может, собаку бойцовой породы, изуродовавшую ребенка, стоило бы сразу обезвредить?