Народный артист России приступил к съемкам фильма о войне на Одесской киностудии
С популярным актером Борисом Щербаковым мы встретились на Одесской киностудии. Секс-символ советского кинематографа поначалу показался не столь импозантным и привлекательным. Во всяком случае, не голубоглазым блондином. Первое, что бросается в глаза, — седая бородка актера.
- У вас новый имидж?
- Да, что-то непривычное в моей внешности присутствует. Бороду пришлось отпустить для съемок в фильме «Двое и война».
- Военная тема — дань моде?
- Нет, настоящих военно-патриотических картин выпускается мало. К сожалению, многие уже забывают о том, кто победил в Великой Отечественной войне. Фильм, режиссером которого я являюсь, называется «Саперы». Действие происходит на автозаводе, который фашисты переоборудовали в ремонтный. Превратив его в закрытую зону, фактически концлагерь, они заставляют военнопленных восстанавливать покореженную в боях технику, чтобы отправлять ее снова на фронт. Наши саперы пытаются помешать им это сделать.
- Почему решили снимать в Одессе, ведь раньше вы здесь не работали?
- Просто принял предложение. Ранее, в советские времена, я дважды приезжал на Одесскую киностудию. Но после проб меня не утвердили на роль. Мне всегда нравилась Одесса — море, порт, суда. К тому же здесь живут мои родственники.
- Напоминает Питер?
- Очень! Правда, только когда в Питере светит солнце. Наша семья из пяти человек жила в шестнадцатиметровой комнате в коммунальной квартире. Единственное окно выходило на Финский залив. С детства у меня перед глазами были большие белые корабли, и я мечтал стать капитаном, чтобы путешествовать по экзотическим странам. Скорее всего, поступил бы в одно из морских училищ, если бы не попал случайно на съемки фильма.
- Вы уже сорок пять лет в кино! С тех пор, как впервые снялись, сильно изменились?
Во время съемок своего первого фильма я увидел актера, который стоял у открытой форточки и картинно курил «Беломор», выпуская дым в морозный воздух. Подумалось: какая замечательная жизнь у актеров. Вот стоит курит, ничего не делает, а получает больше, чем мои родители.
После окончания школы я попытался поступить в Ленинградский институт театра, музыки и кино, но не прошел третий тур и пошел в институт культуры им. Крупской. Через год, узнав, что Павел Владимирович Масальский набирает курс в Школу-студию МХАТа, отправился в Москву. Но оказалось, экзамены провели на неделю раньше, поскольку театр собирался на гастроли в Японию. В это время в Школе-студии шло заседание кафедры актерского мастерства — обсуждали набранный курс. Я ворвался прямиком в кабинет со словами: «Пал Масалич! Я хочу у вас учиться!» И хотя я устроил переполох, перепутав имя педагога, Масальскому польстило, что я при всех изъявил желание учиться именно у него. Через десять дней уже привез в Москву свои документы.
Было непросто. Каждый выходной я ездил в родной Ленинград «зайцем», на третьей полке общего вагона. Ведь там были родные, друзья, любимая девушка. На первом курсе я устроился работать в столичном метро уборщиком, мыл фойе перед автоматами с двух сторон станции «Проспект Маркса» (сейчас «Охотный ряд») — возил по полу такую ужасную машину. Я настолько овладел профессией водителя (вернее, возителя) этого агрегата, что справлялся со своей работой буквально за час. За что и был переведен начальником с режима работы «через ночь» на режим «каждую ночь». Мне ничего не оставалось, как согласиться. Правда, я поставил условие, что буду мыть пол только машиной. «Конечно, не давать же тебе тряпку, для этого у нас бабушки есть», — ответил начальник. Я взял грех на душу и сломал одну машину, чтобы мыть только одну сторону фойе. Уставал ужасно. Под утро возвращался в общежитие, не успевал заснуть, как будильник уже звал на учебу. В метро я получал 110 рублей, а стипендия была 26 рублей. Этого хватало, чтобы и поесть, и за девушками ухаживать.
- Заодно и профессией овладеть.
- Да, без отрыва от метрополитена. Так я стал артистом Щербаковым. Это теперь я — народной артист России, лауреат Государственной премии Борис Васильевич Щербаков. (Смеется. )
- Когда «мальчик на побегушках» получил свой первый гонорар, приятно было?
- Конечно. Мы жили скромно. Мать работала намотчицей трансформаторов на заводе, отец таксистом. Тогда он попал в дорожное происшествие: сбил человека на Невском проспекте. Не насмерть — у пострадавшего оказалась сломана нога. Но в те времена во всем был виноват водитель, а пешеход прав в любой ситуации. Отца могли засудить, дав несколько лет. Весь мой гонорар — 480 рублей — ушел на адвоката, который добился, чтобы папе дали два года условно с лишением права вождения. Я, можно сказать, спас семью. Чем, естественно, очень гордился. Ведь в детстве доставлял немало хлопот родителям. Однажды учительница, не дождавшись вызванных в школу родителей, пришла к нам домой. Когда она ушла, отец сказал: «Борис, ты мне больше не сын». Я ему ответил: «Хорошо, Василий Захарович». Выдержал он два дня: «Ладно, ты мне снова сын, зови меня папой».
- Говорят, вы были предприимчивым, даже приторговывали на рынке.
- Было дело! В 1973 году я впервые гастролировал с театром в Софии. С собой мы привезли консервы, чтобы деньги не тратить на еду. В то время нам меняли 300 рублей, 30 нужно было оставить на такси из аэропорта. А хотелось же купить какие-то подарки. Мой сосед по гостиничному номеру говорит: «Давай купим то, чего нет в Москве и продадим на рынке тем, кто торгует апельсинами». Проходя мимо мехового магазина в Софии, он увидал «потрясающие чехлы на переднее сиденье для «копейки». Истратили мы 150 рублей. Я не знаю, где его чехлы, но мои до сих пор дома валяются.
- Бизнесмена из вас не получилось. Зато теперь вы не только актер, но и режиссер.
- Впервые в режиссуре я попробовал себя во время съемок сериала «Сыщики». Начинали его классики советского сериального жанра Владимир Краснопольский и Валерий Усков, снявшие первые две части. В «Сыщиках-3» был уже другой режиссер. Когда запускалась четвертая часть, я и Сергей Степанченко пришли к продюсеру и сказали: «Если и впредь будет такая режиссура, работать не станем». И нам предложили… самим заняться режиссурой!
- Случайно став режиссером, уже не расстаетесь с этим амплуа?
- Об абсолютной случайности не сказал бы. Еще когда в 1985 году снимался в картине «Берег», режиссер Владимир Наумов приглашал меня к себе на курс во ВГИК. Тогда в некоторых тупиковых ситуациях я подсказывал создателям ленты вполне реальные выходы…
- «Сыщики» — семейный подряд Щербаковых?
- В каком-то смысле. Я сыграл главную роль — майора Колопушкина, сценарий писала моя жена Татьяна, а сын Василий попробовал себя в качестве режиссера. Сын пришел в кинематограф не сразу. Помню, когда встал вопрос о выборе мною профессии, отец сказал: «Боря, кем угодно, только не шофером!» И я не хотел, чтобы мой сын становился артистом, хотя он вырос в театре. Василий поступил в МГУ, получил юридическое образование. Но гены «заговорили», и он стал режиссером. Я горжусь своим сыном. Очень хочу внуков, но сделать меня дедом Вася не торопится. Старости не боюсь. Как сказал Сергей Степанченко, не страшно стать дедушкой, страшно спать с бабушкой! Любой возраст хорош, и я не пугаюсь морщин на лице.
- Да уж! Многие помнят фильм «Мой лучший друг генерал Василий, сын Иосифа» (1991 год), где обнаженный Борис Щербаков имитирует секс с Ириной Малышевой.
- А, ну-ну! Припоминаю даже строки из «крутой» рекламы: «Фильм демонстрирует маленькое достоинство большого актера Бориса Щербакова!»
- Много у вас было женщин?
- Я любил и люблю (в основном визуально) красивых женщин! Однако жена, семья — это святое! С Танечкой мы вместе официально уже 35 лет, в гражданском браке еще больше. Все началось 31 августа 1968 года, когда я приехал из Ленинграда в Москву. В общежитии всех ленинградцев (нас было трое) поселили в одну комнату. Сидим мы, знакомимся, вдруг — стук в дверь. Входят очаровательная девушка и молодой человек. Она воскликнула: «Ой! Меня в эту комнату поселили, я должна здесь жить». На что я сказал: «Давайте будем жить вместе!» Эти слова оказались пророческими. Как выяснилось, молодой человек с чемоданчиком был… ее мужем. На втором курсе мы репетировали отрывок из пьесы Островского и по сценарию впервые поцеловались. Этот поцелуй я помню до сих пор. В 1972-м мы с Таней Бронзовой расписались. С тех пор я люблю только одну женщину!
- А как же Любовь Успенская?
- С Любой нас объединяет очень многое. Например, целых два клипа! Именно после них нас поженили. Мы познакомились в гримерке, перед съемками клипа «Карусель». Она пригласила меня и когда снимали «Пропадаю я». Видимо, приглянулся. И тогда мне открылось все мое положение. Я подумал: «Боря! Десятки лет работы в театре и кино — дым, ерунда абсолютная, по сравнению с этим трехминутным клипом!» Помню, я шел по улице и слышал женские голоса: «Смотри, артист идет! Тот, который с Успенской… » Ни фамилии, ни имени. Татьяну с ее мужем я развел, но на Любе Успенской не женился. Просто сыграли мы с ней вдохновенно!
- С возрастом усталость сильно чувствуется?
- Нет. В свои 57 с удовольствием играю в антрепризных спектаклях. Их было четыре, но, к сожалению, от нас ушла замечательная актриса Любочка Полищук, царство ей небесное. Кстати, неоднократно приезжали в Одессу, играли «Искушение»: Сережа Безруков, Люба Полищук и я… Иногда жутко хочется играть, подчас — испробовать себя в каком-то новом амплуа. Возможно, потому и согласился вести программу на российском телеканале.
- Еще одно воспоминание об Одессе…
- Вы знаете, именно здесь я наблюдал НЛО. Как-то мы с Татьяной улетали из Одессы самым ранним рейсом, практически ночью. Пассажиров долго держали у трапа. Когда еще темно было, я обратил внимание на очень яркую звездочку и стал за ней наблюдать. Прямо на глазах она становилась все больше и приобретала какие-то неестественные очертания. Если помните, в советские времена был на товаре «знак качества», похожий на звезду. Смотрю: точно, «знак качества»! Спросил у стюардессы: «Это что там такое?» Она растерялась, побежала к командиру. Вернувшись, сказала: «Наверное, учения идут». Но я убежден, что это НЛО!