Скандально известная миллионерша вышла на свободу после 23 дней заключения в одиночной камере
Во вторник утром из лос-анджелесской тюрьмы вышла на свободу миллионерша Париж Хилтон. Она провела за решеткой 23 дня за то, что села за руль без водительских прав, которых лишилась ранее, так как управляла автомобилем, находясь в состоянии алкогольного опьянения. Ее арест, суд, приговор, отправка в тюрьму стали темой бурного обсуждения в западной прессе. Многие издания стремились взять у мисс Хилтон интервью, некоторые репортеры побывали в тюрьме в надежде, что Париж разоткровенничается, однако миллионерша хранила молчание. И только когда ее родители сообщили дочери, что с ними связался известный журналист Ларри Кинг и пригласил ее в студию, светская львица дала согласие. В прямом эфире телеканала Си-эн-эн она со своей историей появилась в четверг ночью. Интервью с ней стало самой рейтинговой программой за всю историю Си-эн-эн. Только в Америке его посмотрели «живьем» 3,5 миллиона телезрителей.
- Рад приветствовать тебя на свободе, Париж!
- Спасибо, Ларри.
- Скажи, почему ты согласилась на интервью?
- Мне всегда нравилась ваша программа, я уважаю вас лично и для меня честь сегодня быть здесь.
- Конечно, мне все это приятно слышать, но все же, думаю, это не главная причина. Что заставило тебя прийти сюда, на следующий день после выхода из тюрьмы?
- Хочу рассказать людям, через что мне пришлось пройти.
- Полагаешь, этот момент настал именно сейчас?
- Да. Мне и правда довелось многое пережить за последнее время. Я повзрослела. И когда мне сказали, что вы хотите побеседовать со мной, я поняла, что лучшего шанса рассказать все не будет.
- Хорошо. Какими были для тебя два этих последних дня?
- Волнующими. Три с половиной недели я провела в одиночной камере. Только ощущение свободы будоражило и пьянило меня.
- Каков был этот первый глоток свободы?
- Я поняла, что счастлива. Свежий воздух, небо над головой, мама, которую я могу обнять и поцеловать! Я не сдержалась и побежала к ней…
- Побежала, не обращая внимания на папарацци, репортеров?
- Я к ним привыкла.
- А ты никогда не задумывалась, почему они преследуют именно тебя? С чего все это началось?
- Понятия не имею. Я просто живу.
- То есть ты не звонишь репортерам и не говоришь: «Ребята, завтра утром я буду гулять по Третьей улице. Жду вас там»?
- Конечно, нет! Они дежурят возле моего дома с самого утра и преследуют меня повсюду, куда бы я ни пошла.
- Так когда это началось, можешь сказать?
- Думаю, когда мне исполнилось 16 лет и я переехала в Нью-Йорк. Тогда я начала карьеру модели, и это привлекло внимание.
- Значит, ты свыклась с тем, что уже десять лет не можешь уединиться?
- Да, это так.
- В тюрьме у тебя было достаточно времени, чтобы отдохнуть от такого сопровождения!
- В каком-то смысле. Но и там об уединении не может быть и речи. Заключенные находятся под постоянным присмотром надзирателей. А вот от фотовспышек я действительно отдохнула.
- Как с тобой обращались в тюрьме?
- Как со всеми остальными заключенными. Ни лучше ни хуже. Могу только сказать, что там работают профессионалы.
- Сколько часов в день ты находилась в своей камере?
- Почти 23 часа. И это очень тяжело. Камера маленькая: 8 на 12 футов (2,5 на 3,6 метра).
- Телевизор был?
- Нет.
- А радио?
- Ничего такого…
- Опиши, пожалуйста, свою камеру.
- Как я уже сказала, это маленькая комната, в которой стоят металлическая кровать, крохотный металлический столик и унитаз. Он находится прямо рядом с кроватью.
- Что разрешалось делать в течение того часа, когда ты находилась вне камеры?
- Принимать душ, позвонить по телефону…
- Кому ты звонила?
- Своим родным, маме и папе, сестре.
- А еду приносили прямо в камеру?
- Да. Те, кто содержится в одиночках, там и едят.
- Чем кормили?
- Еда была ужасная.
- Ужасная?
- Это же тюремная еда! Она и не должна быть вкусной.
- А можно поподробнее? Что давали на завтрак?
- Чаще всего сэндвич с болоньей. Но это трудно назвать болоньей. Сделана она из весьма загадочного мяса. Вкус отвратительный. Хлеб, правда, был ничего. Два кусочка, намазанные майонезом, апельсиновым соусом, ну и эта самая болонья.
- Прости, перебью. А как подавали еду? Открывали дверь?
- Нет, в двери есть небольшое отверстие внизу, которое закрывается снаружи. Через него и просовывали.
- Что было на обед?
- Похлебка. Но она хоть горячая. Единственное горячее блюдо за день. Никакого вкуса. Ее так и называют — тюремная похлебка.
- Можно было покупать какие-нибудь дополнительные продукты?
- Да, каждый понедельник ты имеешь право делать заказ. Это конфеты, печенье, шоколад. Ну и бумага, карандаши.
- Ты заказывала что-нибудь?
- Из еды ничего. Только бумагу. Я много писала.
- Что именно?
- Вела дневник.
- Где сейчас эти записи?
- Я забрала их с собой. Они дома.
- Какую одежду там разрешается носить? Ведь это была женская тюрьма, так?
- Конечно, но это не означает, что для женщин предусмотрены какие-то поблажки. У всех заключенных были одинаковые оранжевые комбинезоны.
- Ты похудела?
- Нет. До меня доходили слухи, которые печатали некоторые газеты, будто я катастрофически теряю вес. Ерунда. Если я и похудела, то на пару фунтов, не больше.
- Откуда ты знала, что пишут и говорят о тебе? Читала газеты?
- Нет. Рассказывали те, кто навещал меня. И еще я получала письма. Тюрьма — довольно изолированное место.
- Кто и как часто тебя навещал?
- Визиты разрешены только по субботам и воскресеньям. По полчаса в день. И не больше двух посетителей. Приезжали в основном родители. Один из выходных выпал на День отца. Это был первый такой праздник в моей жизни, когда я не смогла поцеловать папу. Я была очень расстроена.
- Ты сама определяла визитеров? Или все это устроено как-то иначе?
- Предупреждала охрану, что ко мне должны приехать, и говорила кто именно. Если же о встрече со мной просили люди, которых я не называла, надзиратели спрашивали у меня, знаю ли я Джонни такого-то и хочу ли с ним увидеться. Если я не хотела, то могла не идти.
- Много было незваных гостей?
- Хватало. Некоторых я вообще не знала. Они почему-то думали, что я соглашусь с ними общаться.
- Какой из визитов тебя особенно взволновал?
- Каждый приезд родителей был волнующим. Больше всего меня расстраивало то, что мы не можем прикоснуться друг к другу. Заключенных и посетителей разделяет стекло.
- А руки прикладывали к стеклу?
- Да, все так делают. Ладонь к ладони, но разделяет стекло. И все равно это очень трогательные моменты.
- Знаю. Я несколько раз брал интервью у заключенных. Лично меня наличие прозрачной перегородки всегда угнетало. Но это необходимо, согласна?
- Видимо, да. Когда речь идет об опасных преступниках. Но мне казалось, что в моем случае это не было столь необходимо. Хотя, с другой стороны, это доказывает, что в отношении меня не было никаких поблажек.
- С другими заключенными ты общалась?
- Да, чаще с теми девушками, чьи камеры находились слева и справа от моей. В стенах есть вентиляционные отверстия, через которые слышно друг друга. Можно также успеть перекинуться парой слов, пока тебя ведут по коридору мимо камер.
- И как к тебе относились?
- Очень хорошо. И я думала, как мне повезло в жизни. Ведь у меня есть дом, родители, вообще все прекрасно! И если со мной такое случилось, то виновата только я сама. Мне есть куда вернуться, а этим девушкам — нет. И многие из них через какое-то время снова окажутся за решеткой. Это ужасно! Очень хочется помочь им. Я всерьез задумываюсь о том, чтобы создать какой-то реабилитационный центр, в котором женщины, выйдя на свободу, могли бы найти временное пристанище, крышу над головой, еду, одежду, моральную поддержку.
- Идея хорошая. Но вот о чем я хотел тебя спросить. Считается, что главная цель такого учреждения, как тюрьма, — исправление осужденного. Он должен усвоить урок, который стремится преподать ему общество. В твоем случае это сработало?
- О, да! Это был тяжкий опыт, но я с детства привыкла думать, что Господь знает, что делает. И то, что случилось со мной, было необходимо, чтобы я могла совершить переоценку самой себя, моей жизни.
- Значит, ты утверждаешь, что изменилась?
- Да. И теперь смотрю на жизнь иначе.
- Это осознание произошло быстро, скажем, за два-три дня, или оно приходило к тебе постепенно, на протяжении всего срока, проведенного в одиночке?
- Не знаю. Могу только сказать, что начало было очень тяжелым для меня. Я перенесла настоящую психологическую травму. Но потом я подумала, что могу либо еще ухудшить свое пребывание в тюрьме, либо постараться извлечь из ситуации хоть какую-то пользу. Моим любимым девизом всегда было высказывание: не будь рабом времени, пусть время служит тебе. И я решила следовать ему даже там.
- Ты сказала, что много читала. Что конкретно?
- Книги, письма, которые мне приходили…
- От друзей?
- И от них тоже. Но большая часть была от совершенно незнакомых мне людей. Я даже представить не могла, что мне столько будут писать! Все сочувствовали мне, выражали поддержку…
- А критика была в твой адрес?
- Нет.
- Неужели ни единого критического, осуждающего послания?
- Ни одного. Хотя каждый конверт я открывала со страхом. И вот еще что. Письма были из разных стран. Одно пришло из Индии. Наши солдаты писали из Ирака.
- Давай поговорим сейчас вот о чем. Сегодня на заседании городского совета Лос-Анджелеса давал показания шериф Бака. Это тот человек, который принял решение отправить тебя из тюрьмы под домашний арест, что вызвало настоящую бурю возмущения в прессе. Он заявил, что принял такое решение, поскольку Париж Хилтон была больна. Больна настолько, что он был крайне обеспокоен. Что же с тобой случилось?
- Всю свою жизнь, Ларри, я страдаю от клаустрофобии. И как только я оказалась в тюремной камере, у меня начались приступы панического страха. Я не могла спать, есть. Меня осмотрел доктор, который рекомендовал шерифу заменить заключение на домашний арест.
- И что произошло потом?
- Я была счастлива оказаться дома. Адвокаты заверили меня, что все проблемы решены, решение шерифа абсолютно законно. Они также говорили, что мне не придется снова идти в суд.
- Получилось все наоборот!
- Да, Ларри. Можете себе представить, я наконец смогла заснуть после трех бессонных ночей в тюрьме. Утром я просыпаюсь в своей кровати, а мне говорят, что через десять минут приедет полиция, на меня наденут наручники и повезут на судебное заседание! Я едва успела одеться! А перед домом уже толпились репортеры, телеоператоры. В прямом эфире называли мой адрес, и туда отовсюду мчались зеваки. Мне до сих пор стыдно перед соседями! А когда меня вывели, репортеры словно взбесились! Со всех сторон неслось: «Ее ведут! Сажают в полицейскую машину! На ней наручники! Париж Хилтон плачет!»
- Что ты почувствовала, когда судья распорядился отправить тебя снова в тюрьму?
- Я не выдержала. Сорвалась. Даже не помню, что воскликнула.
- Кажется, ты крикнула: «Мамочка! Это несправедливо!»
- Да.
- Ты и сейчас считаешь, что с тобой поступили жестоко?
- Полагаю, что наказание не соответствовало совершенному мной правонарушению. Как мне говорили адвокаты, обычно в подобных случаях суд назначает штраф и общественные работы.
- Прости, но твои адвокаты тебе такого наговорили! Если не ошибаюсь, именно они уверяли тебя, что ты можешь ездить без водительских прав. Разве не так?
- К сожалению, так. Когда у меня временно отобрали права, они объяснили мне, что я не должна садиться за руль на протяжении 30 суток. Последующие 90 суток я могу управлять машиной, если необходимость поездки вызвана работой. Я четко придерживалась этих инструкций. В тот день, когда меня задержали, я ездила на деловую встречу.
- Но ведь лишили тебя прав за вождение в нетрезвом виде! А это очень серьезно! Или ты так не считаешь?
- Я с вами абсолютно согласна! И больше никогда в жизни не сяду за руль, выпив спиртное. Но, клянусь, в тот раз я выпила всего один бокал вина! Конечно, нужно было вызвать такси.
- Честно говоря, я не понимаю вот чего. Ведь у тебя достаточно средств, чтобы каждый день вызывать лимузин. Или просто нанять постоянного шофера. Зачем подвергать риску и себя, и других людей, если ты часто проводишь время в клубах, ресторанах?
- Но я люблю водить сама!
- Ясно. А что с твоими правами теперь?
- Я уже их получила.
- То есть стала снова полноценным водителем?
- Да, без каких-либо ограничений.
- Позволь мне уточнить кое-что. Ты говоришь, что у тебя был приступ клаустрофобии. А разве он не повторился, когда тебя снова поместили в камеру?
- Я уже говорила, что смогла взять себя в руки. Когда паника снова подступала к горлу, я начинала медитировать. Закрывала глаза и представляла себе, что нахожусь где-то очень далеко. Помогало чтение писем, книг. И конечно, ведение журнала.
- Тебе так нравится писать?
- Да. Еще в школе я вела дневник. Кроме того, обожала писать сочинения. А сейчас пишу сценарии к собственным телешоу.
- Говорят, когда ты вышла из тюрьмы, у тебя в руках была Библия. Ты верующая?
- Да. Я училась в католической школе. И люблю читать Библию.
- Ты взяла ее в тюрьму из дому?
- Нет, с собой брать в тюрьму ничего не разрешается. Я купила ее уже там, когда делала свой первый заказ.
- Неужели даже Библию нельзя брать?
- Нет. Все личные вещи забирают при регистрации и выдают, когда ты выходишь на свободу.
- Тебя обыскивали?
- Да, и это самая унизительная процедура, через которую я когда-либо проходила.
- Раздевали?
- Полностью. Это ужасно! Стоишь голой в большой комнате перед совершенно незнакомым человеком.
- Женщин обыскивают женщины?
- Да, офицеры полиции.
- Нет, Ларри, маленькая хитрость. Я всех обманула. Перед нашим домом после вынесения приговора круглосуточно дежурили репортеры. И я понимала: если отправлюсь в тюрьму прямо из дому, весь этот цирк будет меня преследовать! До самых тюремных ворот! А я не хотела превращать свой приезд туда в балаган! А на церемонии было множество знаменитостей. И я предполагала, что смогу легко затеряться в толпе.
- Значит, ты использовала церемонию как маскировку?
- Да. Все были удивлены, увидев меня. А я еще всем говорила, что пойду на вечеринку после церемонии. Я знала, что репортеры на это клюнут. Все были уверены, что я буду всю ночь веселиться. Между тем уехала в тюрьму, и папарацци меня потеряли!
- А твои улыбки на красном ковре, фривольные шутки? Это все обман?
- Конечно! Я просто играла роль до конца. А внутри дрожала от страха.
- Понятно. Вот ты говоришь, что в первый день в тюрьме у тебя начался приступ клаустрофобии. И больше никаких неприятностей со здоровьем не было. А в газетах писали, что у тебя начались куда более серьезные проблемы. И тебе выписали какие-то сильные лекарства. Намекают на то, что тебе пришлось срочно лечиться от алкогольной и наркотической зависимости.
- Все это чушь. Я еще страдаю рассеянным вниманием, не могу сконцентрироваться. С 12 лет. И принимаю необходимые в подобных случаях таблетки. Наркотики я никогда не пробовала!
- А спиртное?
- Я не алкоголичка. Да, могу выпить бокал вина или коктейль. Но проблемой это не считаю.
- А как же твои подруги?
- О ком вы спрашиваете?
- Николь Риччи, Линдси Лохан, Бритни Спирс. Те, с кем ты устраивала постоянные набеги на ночные клубы. Риччи скоро может оказаться там, откуда ты только что вышла. Лохан и Спирс побывали в клинике, где прошли курс лечения от алкогольной и наркотической зависимости. А ты говоришь — не проблема!
- Уверяю вас, что это газеты пытаются сделать из всего сенсацию. На самом деле, все значительно проще. Мы просто любим повеселиться. Я по знаку Водолей, мне нравится общение с людьми.
- Почему же ты не реагируешь тогда на ложь, которую, по твоим словам, распространяет пресса?
- Достаточно того, что родственники и друзья знают, кто я на самом деле. К тому же мне кажется: если начать реагировать на подобные сообщения, это только привлечет дополнительное внимание.
- Но в современном мире отсутствие реакции на подобные вещи означает «да». Разве ты этого не знаешь?
- Не хочу заострять на этом внимание. А что касается подруг, которых вы только что упомянули, они — замечательные девушки! Но все мы совершаем ошибки.
- Бритни Спирс едва не лишилась родительских прав…
- Но она обожает своих детей! Бритни очень хорошая мать, и я уверена, что у нее все будет в порядке.
- Тебе не кажется, что уже пора и самой подумать о детях? Замуж не собираешься?
- Только не сейчас. Года через полтора-два. Я мечтаю о том, что у меня будет много детей. Очень их люблю. Но для начала надо найти стоящего парня, влюбиться в него. А это не просто, потому что каждое мое новое знакомство попадает в поле зрения масс-медиа. И не всякий мужчина согласится превратиться в «мишень».
- Каковы твои планы на ближайшие два года?
- Карьера, работа. Мы продолжаем снимать очередные выпуски телешоу «Простая жизнь». Кроме того, в этом году должны выйти два фильма с моим участием. А вообще, самое большое заблуждение относительно меня заключается в том, что люди считают Париж Хилтон богатой бездельницей, живущей на шее у родителей. Я сама хорошо зарабатываю и не клянчу денег у папы с мамой.
(Эксперты журнала «Форбс» утверждают, что с 2003 по 2007 год Париж Хилтон самостоятельно заработала 15,5 миллиона долларов. — Ред. )
Перевод Наталии ТЕРЕХ, «ФАКТЫ»