Знаменитый американский актер дал, по его словам, третье с половиной интервью за последние 25 лет
Аль Пачино, вне всяких сомнений, является одним из лучших актеров за всю историю американского кинематографа. Однако при всей своей огромной популярности этот человек уже много лет остается закрытым в личном плане. Он крайне редко дает интервью и не любит общаться с журналистами. Видимо, поэтому каждое публичное высказывание Пачино ценится на вес золота миллионами поклонников его таланта. Недавно Аль сделал исключение для своего друга, известного тележурналиста Ларри Кинга. Но даже в этой беседе, показанной телекомпанией Си-эн-эн в прямом эфире, Пачино старался уйти от ответов на вопросы личного плана, предпочитая шутить и вспоминать других звезд Голливуда, с которыми ему доводилось работать вместе.
- Добрый вечер! Меня часто спрашивают, что самое трудное в моей работе? И я отвечаю: нет ничего труднее, чем брать интервью у того, кто является твоим старым другом. Ты давно и хорошо знаешь этого человека, вы много времени провели вместе. И вряд ли он сможет рассказать тебе что-то новое. Сегодня передо мной стоит как раз такая сложная задача. Разрешите представить, мой друг Аль Пачино! Прежде всего позволь тебя поздравить с очередной наградой. Недавно Американский институт кино вручил тебе почетную премию за выдающийся личный вклад в развитие кинематографа.
- Спасибо, Ларри!
- В последний раз ты был в этой студии 11 лет назад…
- Неужели? Столько лет прошло?
- Уверяю тебя.
- А кто их считает!
- Ты не изменился. Ладно, расскажи, каков механизм вручения премии Института кино? Они тебя предупреждают заранее?
- Да. Мне позвонили по телефону примерно за год до церемонии.
- Не может быть! За год?
- Да. Сначала я не поверил. Решил, что это розыгрыш. Потом успел забыть об этом звонке.
- Забыл о такой почетной награде?
- А что тут удивительного? Неужели я должен был надуться от важности, как индюк, и весь год только об этом и думать? Я ведь работаю. У меня хватает забот. А потом они позвонили снова, напомнили, так сказать. И заставили меня снова удивиться и не поверить. Я понял, что все это серьезно, только когда состоялась церемония вручения. Шоу было грандиозное. Столько известных людей! И все пришли поприветствовать меня. Фантастика какая-то!
- Церемонию будут показывать по телевидению?
- Они сказали, что будут. Кажется, через несколько дней. Все вспоминаю, неужели я сказал что-то лишнее и теперь они лихорадочно вырезают эти куски?
- И каковы были твои ощущения в тот вечер?
- Ужасные!
- Ты же сказал, что это была фантастика!
- Шоу было фантастическое, а ощущения кошмарные!
- Объясни!
- За какой-то час-полтора перед тобой проходит вся твоя жизнь. Словно присутствуешь на собственных похоронах! Это ведь о покойниках говорят только хорошее… Так что опыт пугающий. Врагу не пожелаю.
- Но неужели у тебя не возникло чувство гордости, когда ты стоял на сцене и все это слушал? Ты, родившийся и выросший в бедном нью- йоркском квартале! Мы же были с тобой соседями, если можно так сказать. Ты вообще вспоминаешь свое детство?
- Я о нем никогда не забываю. Нищета, в которой мы росли, отложила отпечаток на всю мою жизнь. Да что там говорить, даже сюда в студию я приехал на попутке! Понимаешь, не стал вызывать такси и уж тем более лимузин!
- Не знал, что ты такой скряга!
- Я не скряга. Просто помню свое детство. Оно остается с тобой до самой смерти. Как номер социальной страховки!
- Ты точно был рожден, чтобы стать актером!
- Более того, мне пришлось играть, чтобы меня поскорей родили!
- Однажды ты сказал, что актер должен постоянно чувствовать неуверенность. Почему?
- Я так сказал?
- Да.
- Интересно, когда я такое говорил?
- Тебе запись прокрутить?
- Ладно, верю.
- Так ты объяснишь?
- Что тут объяснять? Я и сейчас не уверен в себе!
- Поэтому ты не любишь давать интервью?
- Я не знаю.
- Кажется, это всего лишь третье твое интервью за последние 25 лет.
- Ты ошибаешься. Со всей ответственностью заявляю: четвертое.
- Хорошо, три с половиной!
- Если мы сейчас закончим!
- Не дождешься! Настоятельно прошу тебя ответить серьезно на два последних вопроса.
- Ладно, я же не хочу, чтобы тебя уволили в год твоего юбилея! Отвечаю. Я всегда был уверен, что чем меньше зрители знают обо мне, тем легче мне играть. Дело в том, что любую информацию об актере мы подсознательно связываем с персонажем, который он представляет на экране. И это, как мне кажется, мешает восприятию. А что касается неуверенности, то нам, актерам, она просто жизненно необходима. Как только начинаешь ощущать себя звездой, перестаешь быть хорошим актером.
- Генри Фонда как-то сказал мне, что его охватывает неуверенность в себе, если ему не прислали хотя бы один сценарий.
- Я с ним согласен. Если не вижу перед собой новую роль, новое предложение, начинаю беспокоиться, как бы известен ни был! Это чувство испытывал не только Генри Фонда. Оно знакомо не только мне. У Хамфри Богарта была такая же проблема. Его и вовсе охватывал панический страх. Именно поэтому он брался за любой фильм, за любое предложение, так как не был уверен, что его позовут снова, если он вдруг откажется.
- А тебя не пугает, что фильм может провалиться в прокате?
- Нет. При условии, что это не моя вина! Какими бы слабыми ни были сценарий или режиссура, я должен выкладываться полностью в каждом эпизоде.
- Не могу удержаться, чтобы не сообщить нашим зрителям хорошую новость. Аль Пачино и Роберт де Ниро снова будут играть вместе! До сих пор они снимались вдвоем только в одной картине. Это была «Схватка» режиссера Майкла Манна. И вот еще один фильм, о котором мечтало столько поклонников. Когда начнутся съемки?
- В сентябре.
- Это будет триллер?
- Да. Нам с Робертом предстоит сыграть офицеров полиции, напарников.
- Кто был инициатором вашей совместной работы на этот раз?
- Боб. Его первым пригласили в этот проект. Потом встал вопрос о том, кто будет играть второго детектива. И де Ниро сказал: давайте позвоним Пачино.
- Ты сразу согласился?
- Да. Возможность работать вместе с Бобом была привлекательна сама по себе. А потом сценарий понравился.
- А как вообще ты отбираешь сценарии? Каков главный критерий?
- Открою секрет. Я не читаю сценарии! Не страдаю дислексией (комплексное нарушение чтения и письма. — Ред. ) или чем-то там еще. Просто не люблю читать сценарии и пьесы. Поручаю это своему давнему другу Чарли Лоутону. И полностью доверяю его мнению. А потом уже накладываются другие критерии: кто режиссер, с кем предстоит играть вместе, где будут проходить съемки.
- Как же ты узнаешь содержание будущего фильма? Чарли рассказывает?
- Если он говорит, что сценарий понравился, приглашаю других актеров, и мы устраиваем чтения. Ты знаешь, так делают в театрах, когда готовятся ставить новую пьесу.
- Ты зовешь актеров, которым предстоит играть в будущем фильме?
- Вовсе нет. Это могут быть просто мои приятели, знакомые. Короче, те, кому это интересно. Мы читаем сценарий, просто общаемся. Делимся своими впечатлениями. Это помогает прочувствовать текст, визуально представить, как это может выглядеть на экране. И одновременно избавляет от необходимости читать все подряд. Я читаю только свой текст. Иногда мы это записываем на аудиопленку. Потом прослушиваю запись. Такой способ первым опробовал Фрэнсис Форд Коппола. Кстати, эти записи помогают мне принять окончательное решение, сниматься в картине или нет. Так мы с Джулией Робертс, когда о ней еще почти никто не слышал, устроили читку сценария к фильму «Красотка».
- Подожди, ты же в нем не снимался!
- Но мне первому предложили главную мужскую роль.
- Ту, что в итоге сыграл Ричард Гир?
- Да.
- И ты отказался?
- Мог бы и не спрашивать. Ответ очевиден.
- Неужели тебе не понравился сценарий?
- Как раз наоборот! Я сразу сказал, что фильм будет хитом. И что главную женскую роль обязаны дать Джулии Робертс, хотя на тот момент она ничего серьезного в кино еще не сделала. Я сказал режиссеру Гэри Маршаллу, что Джулия замечательная актриса. А сам отказался. Понял, что это не мой персонаж.
- Потом не жалел?
- О чем? Фильм же получился великолепный!
- От каких ролей ты еще отказывался?
- Их было много. Всех не перечислишь.
- Это был мой третий фильм. Я наблюдал за игрой Брандо с восхищением. Полное перевоплощение! Только что ты разговаривал с Марлоном Брандо и вдруг, после команды «Мотор!», видел Дона Корлеоне. Настоящего Корлеоне. Уж я-то хорошо знаю, какие они на самом деле. Мой дед по материнской линии родился в деревне Корлеоне на Сицилии. Поэтому я по крови Корлеоне. Но рядом с Брандо я чувствовал себя его сыном. Настоящим Майклом Корлеоне. Работать с ним было легко. От него исходил такой магнетизм! И ведь он был тогда еще достаточно молод, а играл старика. Невероятный талант. Уверен, что Брандо был величайшим американским характерным актером!
- Ходят слухи, что Коппола собирается снимать четвертую часть «Крестного отца»…
- А разве он еще этого не сделал?
- Ты снова шутишь. Ты бы согласился снова стать Майклом Корлеоне?
- Не могу понять, откуда вообще появились эти слухи о четвертом фильме? Как мне кажется, Фрэнсис сказал в трех частях все, что хотел. Но если он решится снова вернуться к этой истории, я не откажусь.
- Совсем недавно на экраны вышли «Тринадцать друзей Оушена». В этой картине собраны вместе столько замечательных актеров — Клуни, Питт, ты, Баркин. Всех сразу не упомнишь. Каково работать в такой команде?
- Сплошное удовольствие. Мы повеселились на славу. С Джорджем и Брэдом было так же весело, как с Шоном Пенном и Джонни Деппом.
- Постой, но ведь с Пенном ты играл в криминальной драме «Путь Карлито», а с Деппом — в «Донни Браско». Обе эти картины серьезные, драматические. Какое может быть веселье?
- Это в молодости я старался оставаться серьезным весь съемочный период. Боялся выйти из образа. Но со временем понял, что нужно обязательно давать себе разрядку. И тогда твоя игра становится более естественной. Актеры, которых мы сейчас вспомнили, пришли к этой мысли раньше. Особенно, Депп. Скажу тебе, Ларри, он сумасшедший! Джонни отличный актер. А какой весельчак! В жизни так больше не смеялся!
- Кого тебе больше нравится играть — гангстеров или полицейских?
- Мне нравится играть живых персонажей. Герои не должны быть шаблонными, в каждом из них должно быть что-то хорошее и что-то плохое. Как в любом из нас. И я люблю всех своих персонажей.
- Даже убийц?
- Всех.
- Ты получил премию «Оскар» за роль в фильме «Запах женщины». Тяжело было играть слепого?
- Я не стал прятать глаза за черными очками, как это делают многие актеры в подобных ситуациях. И не хотел закрывать глаза. Они должны были быть все время открыты. Я обратился за помощью в Ассоциацию слепых Америки, и мне любезно предоставили возможность понаблюдать за настоящими незрячими людьми. Я просмотрел несколько документальных фильмов. И понял секрет. Глаза открыты, но взгляд при этом совершенно пустой, отсутствующий. Ни в коем случае нельзя хоть на мгновение сфокусировать его на чем-то.
- И как ты этого добился?
- Не поверишь. Я спросил свою старшую дочь Джули, которая тогда была маленькой, а сейчас уже собирается поступать в колледж. (Джули Мари родилась в 1989 году. Ее мать — преподаватель актерского мастерства Джен Таррант, с которой у Пачино был короткий роман. — Ред. ) Так вот, я спросил ее, как бы она изобразила слепую девочку? И она ответила: «Папа, это же легко!» — и пошла так, словно не видела меня.
- Выходит, за своего единственного «Оскара» ты должен благодарить дочь?
- В какой-то мере. Был еще, конечно, военный инструктор, который учил меня разбирать и собирать пистолет не глядя. Все пальцы себе сбил. Но научился.
- Ты работал с разными режиссерами. А есть ли такие, с кем еще не доводилось, но хотелось встретиться на съемочной площадке?
- Вуди Аллен, конечно. Но вряд ли это возможно.
- Почему?
- Я годами из кожи вон лезу, чтобы доказать, что могу быть смешным. Никто не верит. А Вуди снимает только комедии.
- А вдруг он позвонит тебе?
- Отвечу «да», если он настолько сумасшедший!
- Ты ведь много играешь в театре помимо кино, да?
- Очень люблю театр.
- Чем отличается игра на сцене от игры перед камерой?
- Ответ банальный. Кино позволяет делать множество дублей, выбирать лучший и вставлять его в картину. Сцена ошибок не прощает. Ну и, конечно, живой контакт со зрителями. Ты ловишь их взгляды, пытаешься понять, нравится им или нет. Хотя тут можно и ошибиться. Расскажу одну историю, которая произошла со мной в Бостоне. Мы ставили там пьесу, очень сложную. Я, например, во время спектакля находился на сцене три часа подряд! Это очень тяжело. Поддержка зала была необходима как воздух. И вот во время одного из представлений я вдруг поймал два пристальных взгляда. Эти глаза наблюдали за мной из темного угла зала, рядом со сценой. В них было столько восторга, теплоты. В душе я праздновал победу. Говорил себе: «Сегодня ты в ударе! Такие взгляды не могут обмануть!» Когда спектакль закончился и занавес опустился в последний раз, я не выдержал и спустился в зал, чтобы выяснить, кто же так восторгался моей игрой. Там лежали две собаки, Ларри! Они приветственно завиляли хвостами при виде меня.
- Господи!
- Это театр, Ларри. Но собакам я действительно понравился. Представляю, что они думали обо мне все эти три часа! Наверное, какой смешной парень!
- До сентября ты взял отпуск? Будешь отдыхать?
- Хотелось бы верить.
- Где намерен провести лето? В Калифорнии? Ведь твои младшие дети сейчас там?
- Жду не дождусь, когда увижу своих детишек-близнецов. (Брат и сестра Антон и Оливия появились на свет 25 января 2001 года. Близнецов родила популярная актриса Беверли Д'Анджело (»Европейские каникулы»). Аль и она несколько лет были вместе, много раз ссорились и расставались, потом снова сходились. — Ред. )
- Каково это, снова стать отцом и воспитывать малышей? Сколько им сейчас?
- Антону и Оливии в январе исполнилось шесть лет. Они изменили всю мою жизнь, Ларри. В них теперь смысл моего существования.
- А сколько твоей старшей дочери?
- 18.
- Пойдет по твоим стопам?
- Не знаю. Пока ей больше нравится спорт. Она неплохо играет в софтбол (популярная в Америке игра, чем-то похожая на бейсбол. — Ред. ).
- Недавно журнал «Тайм» написал, что ты намерен принять участие в популярном телешоу «Танцы со звездами». Всем памятно танго, которое ты танцуешь в «Запахе женщины». Мы провели опрос в Интернете, и 88 процентов откликнувшихся заявили, что будут рады, если ты действительно согласишься. Что скажешь?
- Даже не знаю.
- «Тайм» обманул нас?
- Да нет. Просто в какую-то минуту у меня возникла такая шальная мысль. Но потом она ушла. Для себя я решил, что пошутил. Но ты заставил меня снова задуматься. Хотя сам себя спрашиваю: ну какой из меня танцор в мои 67?
Перевод Наталии ТЕРЕХ, «ФАКТЫ»