Об этом «ФАКТАМ» рассказал Павел Игнатенко, отец двухлетней жительницы Северодонецка, деньги на операцию которой — 165 тысяч евро — собирали всем миром
И свершилось чудо! Аня Игнатенко и двухлетняя Сонечка улетели в Мюнстер. Именно в этом городе взялись за лечение маленькой украинки. Те, кто не остался в стороне от беды семьи из Северодонецка, до сих пор заходят на сайт help. is. ua и узнают последние новости о здоровье Сонечки. На форуме сайта более тысячи сообщений со словами поддержки. За маленькую жительницу Северодонецка, которую в Интернете прозвали Сонюшка-Солнышко, молятся во многих странах мира…
- В Киеве Сонечка прошла восемь сеансов химиотерапии, — говорит Павел. — Немецкие врачи подтвердили, что они были проведены вовремя и правильно, и стали готовить дочь к операции. Так как операция предстояла очень сложная, то и подготовка заняла почти полгода. Каждую неделю в клинике собирался консилиум врачей и обсуждались возможные варианты лечения.
Наконец-то был назначен день операции. Я понимал, как жене тяжело находиться одной с больным ребенком в чужой стране. Мне очень хотелось в этот тяжелый день быть рядом с ними. И тут раздался звонок из Германии. Оказывается, при онкологическом центре в Мюнстере есть благотворительный фонд. И люди, работающие там, исполняют одно заветное желание любого больного ребенка, которому предстоит операция. Один мальчик захотел увидеть Джекки Чана, и к нему в клинику приехал этот известный американский актер. Девочка мечтала о красивом платье от ведущего итальянского дизайнера. И ей за 2,5 тысячи евро купили наряд.
А Сонечка попросила привезти ей… папу. Я не мог поверить, что мне оплатят поездку в Германию, помогут с оформлением визы. Но за день до операции я уже был в Мюнстере!
Меня встречал Виталий, наш знакомый. Он все это время навещал Аню и Сонечку в клинике. Идем с ним по коридору, навстречу Сонечка: «Виталик приехал!» А на меня совсем не обращает внимания. Еще час-два сторонилась, а потом просто не отпускала от себя ни на минуту.
- Слава Богу, что во время операции я был рядом с женой, — продолжает Павел Игнатенко. — Переживали мы, конечно, сильно. Утром Сонечка выпила сиропчик, заснула, и ее отвезли в операционную. Сначала нам сказали, что операция продлится три часа. Прошло три часа, четыре — никаких вестей. Звоним, говорят: «Не волнуйтесь, все по плану, еще оперируют». Через семь часов «колотиться» начали сами сестрички из нашего отделения. Из операционной вышел анестезиолог и успокоил: «Сейчас удалили опухоль из левой половины, теперь займемся правой». Операция продолжалась 12 часов!
Будем считать, что она прошла успешно — насколько это возможно в нашем положении. Спасти одну почку, к сожалению, не удалось. Опухоль, а она была «желеобразной», расползлась по всей брюшине, задела и третий позвонок, и почки, и вены, ведущие к почкам. Одна почка начала функционировать, хотя поначалу тоже были проблемы. А вот у другой во время операции была задета вена, из которой выходит очищенная кровь…
Но это второстепенно. Главное, что удалили большую часть опухоли. И 90 процентов ее клеток оказались мертвыми. Врачи говорят, что это хорошие прогнозы. Остатки опухоли нужно будет «добивать». Сейчас нам предстоит облучение. Потом надо решить еще одну проблему — у Сони остались метастазы в костях. «Последствия» облучения проявятся только через месяц-полтора. Тогда же предстоит и плановое обследование. Если врачи дадут добро, то жена и дочка вернутся домой. А потом снова полетят в Мюнстер. Все же так будет дешевле.
Я не знаю, сколько нам еще понадобится денег. А самое плохое, не знаю, в какой момент они могут понадобиться. Первоначальный счет, который выставила клиника, — это 165 тысяч евро — мы оплатили.
- Павел, Сонечку вы не видели почти полгода. А ведь в таком возрасте дети меняются каждый день…
- Дочка очень выросла и повзрослела. Немцы удивляются, когда узнают, что ей нет еще и трех лет. Соня «тянет» на все четыре-пять. Да и по развитию тоже. С ней занималась физиотерапевт, так Соня ей указывала, и притом правильно, куда какие разноцветные колечки нужно складывать. Очень любит мудрить над пазлами. Уже выучила много немецких слов. Любимое — «Alles gut!» — «Все хорошо!»
К сожалению, повзрослела Сонюшка вынужденно. Всю осознанную жизнь — с двух лет — она провела в больнице. Знает уже названия всех трубочек, дренажей. Рассказывает, какой трубочки у нее нет, какие процедуры ей делали, какой дренаж или зонд сняли. Когда берут кровь из пальца, даже не плачет. Когда делают перевязку, тоже. У нас просто приклеивают к телу лейкопластырь, а потом рывком отдирают его. А там специальные дышащие салфеточки, которые сбрызгивают обезболивающим спреем. Но он Соне не нравится, потому что холодный. Она сама показала медсестрам, как надо снимать повязку. Те просто ахнули. Одно из ее любимых выражений — «мася!». Все уже знают, что это значит «сама!». Медсестра приходит снять катетер или отключить капельницу, Соня кричит: «Мася!» А еще где-то услышала «Супер-пупер», и все у нее теперь «супер-пупер». В отделении доченьке дали прозвище Соня — Супер-Пупер.
Научилась глотать капсулы размером с большую фасолину, горькие таблетки размером с большую пуговицу. И даже не кривится: «Надо, значит, будем делать!»
- У Ани и у вас была возможность сравнить медицину «здесь» и «там».
- В Украине нам помочь уже ничем не могли. Посоветовали: ищите клинику за рубежом. Ну что вам сказать? Маленький штрих. Ночью медсестра зашла в палату, Аня, естественно, сразу вскочила. А она: «Мама, спите спокойно. Я пришла поменять ребенку памперс». В клинике я впервые увидел памперсы для малюток весом всего 1-1,5 килограмма. Женские прокладки, извините за сравнение, больше. Когда дети лежат в реанимации, родителям разрешают проводить с ними сколько угодно времени. Мы, например, видели, что наше присутствие только мешает врачам, и поэтому уходили из палаты интенсивной терапии. Спокойно оставляли Сонечку на попечение врачей. Как только дочь пришла в себя, нам тут же позвонили.
Я даже не хочу говорить о количестве аппаратуры и о ее качестве. Есть лекарства, которые нужно очень медленно вводить, чтобы не «сели» сердце, печень, не сожглись в буквальном смысле сосуды. В луганской больнице, например, за этим следили… мамы. Нужно было, не отрывая взгляда, час ждать, когда капнет лекарство, а потом вручную подкручивать колесико. А если таких лекарств одновременно вводят пять-шесть? В Мюнстере все это контролирует аппарат. Сонечка спокойно занималась своими делами — играла, гуляла, а Аня возила за ней штатив.
Дочка в силу своих физиологических особенностей очень быстро приходит в себя от наркоза. Врачи утверждают, что ребенок еще ничего не понимает, а она уже осознанно отвечает на наши вопросы, кивая головой «да» или «нет». Только-только придя в себя после такой сложнейшей операции, на вопрос: «Что ты хочешь?» — Соня прошептала: «Моложеное». Мы в панике: какое мороженое, если врач велел только губы ей смачивать, даже пить не давать! Медсестра попросила перевести, чего хочет девочка, и исчезла. Через десять минут вернулась с мороженым. Лечащий врач сам купил для Сони замороженный сок и передал в реанимацию!
- В Германии, если ребенок не плачет на обследовании, врач обязательно дарит ему игрушку, — продолжает Павел Игнатенко. — На УЗИ врач маленьким насосом накачал шарик, быстренько сделал из него собачку и подарил дочке. На другом обследовании Сонечке дали дельфинчика. Уже целая игрушечная гора собралась. Аня и Соня не смогут их увезти в Украину, поэтому подарят отделению.
- Я знаю, что на вашей беде мошенники уже научились делать деньги.
- К сожалению, да. На российских серверах появилось более 15 сайтов. Слово в слово скопирована наша история, размещены Сонечкины фотографии, вот только реквизиты другие. Зарабатывают мошенники в основном на «электронных деньгах» (веб-мани). Благотворительность — желание мимолетное. Зашел человек на сайт, тронула его история, перечислил электронные деньги. Несколько раз нам удавалось заблокировать кошельки для электронных перечислений. Указанные на сайтах банковские счета ненастоящие. Ведь банк открывает счет на реального человека, и мошенника можно вычислить, реальны только номера электронных кошельков. А эти деньги можно быстро обналичить.
У меня есть знакомая, которая серьезно занимается электронной коммерцией. Вот с ее помощью мы и блокируем таких мошенников. Хотя проследить это в Интернете очень сложно. Помогают неравнодушные к нашей беде люди. Пишут нам на форум, отслеживают и сообщают адреса. Я не знаю, сколько денег у Сонечки украли. Когда я собирал необходимую для операцию сумму, на наши электронные кошельки пришло порядка 10-15 тысяч долларов.
Дай Бог, чтобы у дочки все было хорошо и наше лечение поскорее бы закончилось. Дай Бог, чтобы деньги на лечение нам больше не понадобились. Нейробластома может дать рецидив в течение пяти лет. А рецидивы при этой болезни лечить еще не научились. Еще год мы и так будем принимать препараты. Но в США уже появилась противорецидивная терапия. В Европе такое не проводится. Я хочу отправить историю болезни дочери за океан. Нужно быть готовым ко всему. Я сделаю все, что смогу и не смогу, чтобы с Сонькой БЫЛО ВСЕ ХОРОШО!