Шесть лет пришлось ютиться в сарае учительнице, ее сыну и отцу-пенсионеру после того, как их дом был снесен. И сегодня, получив квартиру и сделав в ней ремонт, семья снова может оказаться на улице
Учительнице физики из Свердловска (Луганская область) вместе с сыном-школьником и отцом-пенсионером пришлось шесть лет жить в сарае. А тем временем их дом пошел под снос. После долгих мытарств женщине все-таки удалось получить жилье. Она сделала там ремонт, но перед самым переездом вдруг оказалось, что оно кем-то уже приватизировано. И теперь городская власть в очередной раз выгнала семью на улицу.
- На Зеленой улице, где мы жили, стояло шесть двухэтажных домов, построенных в 50-х годах, — рассказывает оставшаяся без квартиры Людмила Яшина. — Каждый из них был рассчитан на восемь хозяев. С первыми жилищными проблемами мы столкнулись в конце 80-х, когда строения начали рушиться. Стал проседать фундамент, разъезжались плиты перекрытий, расходилась крыша… Обращения за помощью к объединению «Свердловантрацит», на балансе которого тогда находились наши дома, результата не дали. В итоге мы сами начали бороться с разрухой как могли: затыкали дыры, укрепляли стены, латали крышу… Но к началу 2000 года по дому пошли уже разломы. В квартире на втором этаже, где мы жили с сыном и отцом, на стене образовалась трещина шириной около 20 сантиметров. Дошло до того, что в туалет нам некуда было ходить. Мы с соседями выкопали яму для туалета во дворе. Однако жить в таких условиях было невозможно.
С просьбой о помощи люди обращались к городскому руководству, но так и не были услышаны. В итоге жильцы начали просто оставлять свои квартиры и съезжать кто куда. Одни попросились к родственникам, другие купили себе дом, квартиру или флигелек… А ведь у многих соседей жилье в разрушающихся домах было приватизировано. Людмила Яшина и ее близкие тянули до последнего, оставаясь на Зеленой улице. Их спасло то, что во дворе были погреба и летняя кухонька (фактически облагороженный сарай). В ней они и жили в течение шести(!) лет.
- 1 июня 2005 года умерла мама, — рассказывает Людмила Леонидовна. — Мне даже гроб с телом некуда было занести. Панихида проходила во дворе под березой, которую мама когда-то посадила. Тут же отмечали и сорок дней со дня ее смерти. После этого у меня обострилась серьезная болезнь позвоночника. Сказалась травма, которую получила в молодости. Я могла передвигаться только на двух палочках. Мне уже и инвалидность оформили. Медики говорили, что необходима срочная операция, в противном случае я вообще перестану ходить. Правда, мой врач считал, что есть единственный шанс обойтись без хирургического вмешательства — ехать в Кобеляки к доктору Касьяну. Мы так и сделали. Домой я вернулась, опираясь уже не на два, а на один костыль. Через некоторое время пошла сама. Но дома меня ждал еще один удар.
Пока я лечилась, работники жэка подогнали к нашему дому трактор и стали разбирать жилье по кирпичику на стройматериалы. Для этого жэковцы взломали замок квартиры, в которой, к слову, еще были наши вещи. Холодильник сбросили со второго этажа, у соседей из окна вылетел телевизор, мебель… Между тем документов, подтверждающих, что дом идет под снос, тогда еще не было. Такая бумага появилась позже, когда я пошла выяснять отношения в жэк. Коммунальщики мне сказали, что, по их данным, дом брошен, поэтому его и решили пустить на стройматериалы, чтобы добро не пропадало. «Вы же все равно там не живете… » — говорили мне. Никто даже не удосужился посмотреть, что мы там еще прописаны.
В 2004 году сын Яшиной должен был первый раз голосовать. Пришел на участок, а его в списках нет. Он тогда с горечью в голосе спросил: «Мама, а мы что, бездомные, почему мой голос никому не нужен?»
- А так и получается, что мы сейчас бомжи и формально живем на улице, — говорит 76-летний отец Людмилы Яшиной Леонид Смирнов. — От нашего дома осталась лишь груда камней. Засохла даже береза, под которой в последний путь провожали жену. Была у нас улица под названием Зеленая, а теперь она черная…. Последняя, кто осталась жить в одном из соседних строений, таких же, как и наш разрушенный дом, — пенсионерка Екатерина Дронова. Уже который год она здесь умудряется выжить без тепла и воды. Когда на улице мороз, она разбирает расположенную в середине квартиры кладовку размером два на два метра, ставит там кровать и отапливает кладовку электропечкой. Так в этом шкафу и зимует до наступления тепла. И никому до нее нет дела…
- Я начала ходить по инстанциям, пытаясь найти правду, отстаивая права не только свои, но и соседей, — говорит Людмила Яшина. — На приеме наш мэр Александр Шмальц все повторял, что намерен действовать только по букве закона, жилье у меня будет, и я не должна переживать. Только он попросил меня, чтобы все решить побыстрее, самой искать брошенные квартиры, потому что работникам исполкома этим некогда заниматься. И как только такое жилье будет найдено, его тут же выделят моей семье.
Людмила Леонидовна стала искать квартиры через своих бывших учеников и их родителей. В итоге она нашла жилье одной ученицы, которая сказала, что квартира ей не нужна, и попросила дать время на вывоз кое-каких своих вещей.
- Счастливая, что вот-вот закончатся наши мытарства, я собрала все документы и передала их в горисполком, — рассказывает Людмила Яшина. — Через некоторое время пришла в надежде, что все уже оформлено, но не тут-то было. Жилье, которое я нашла, исполком действительно выделил, но… кому-то другому. К тому времени сын уже закончил школу и поступил в университет в Луганске. Мне пришлось оставить работу в школе, поселиться в арендованной квартире в областном центре (все равно в Свердловске жить было негде) и пойти работать на местный молокозавод, чтобы быть поближе к сыну.
Наконец, Людмиле Леонидовне удалось найти еще одну двухкомнатную квартиру на пятом этаже пятиэтажного дома, которая стояла без хозяина дольше шесть лет. Двери там хоть и были забиты, но бомжи умудрялись устраивать себе ночлежку. Окон не было и в помине, поэтому зимой, чтобы согреться в гостиной, эти непрошеные «постояльцы» жгли костры. Можно лишь представить, в каком состоянии была квартира. Радиаторов, водопроводных труб нет. Канализационная труба заканчивалась прямо в квартире, из ее зияющего отверстия исходили соответствующие «ароматы» с нижних этажей.
- Мне удалось добиться, чтобы ГП «Свердловантрацит» хотя бы вставил наружные окна и оштукатурил стены, — рассказывает Людмила Яшина. — Хотела попросить у городских властей помощи в ремонте, но в ответ услышала: «Это вам нужна квартира? Сами и делайте ремонт». Получив такой ответ, мы действительно стали все делать сами. Надеяться было больше не на кого. Вместе с сыном мы вынесли 98 мешков мусора. Больше всего нам радовались соседи по подъезду, которым уже надоел притон бомжей на последнем этаже.
Получив на руки ордер, Людмила Яшина с родными сразу же прописалась, их в жэке предупредили, что необходимо будет оплачивать коммунальные услуги. Раз надо, значит, надо. Стали исправно платить. Хотя все равно в этой квартире жить было невозможно, поэтому они все еще продолжали снимать жилье. Попутно восстанавливали трубы, ставили индивидуальное отопление.
- Но когда мы стали оформлять отопление в коммунальном предприятии, которое занимается платежами, нам сообщили шокирующую новость: многотысячный долг с квартиры не списан, да и вообще она давно приватизирована, а точнее, в декабре 2003 года, — говорит Людмила Яшина. — Правда, владелец уже умер, но он оформлял квартиру на семью, то есть жена и дочь тоже имеют право на наше жилье. Я нашла эту женщину, которая даже и не подозревала о том, что у нее есть какая-то недвижимость. Оказалось, что незадолго до смерти мужа они разошлись. Поначалу женщина говорила, что ей эта квартира не нужна. Но увидев, какой порядок мы там навели, сразу захотела восстановить свои законные права на жилье. Теперь желает продать ее, поэтому требует моего срочного выселения. Все мои жалобы и обращения завершились тем, что нашли крайнего в лице главного инженера жэка, которая дала информацию в исполком об этой квартире. Молодую девушку за это время даже успели осудить на год условно. Мне ее жаль. Она стала жертвой общей неразберихи. И ее наказание мне облегчения не принесло. А тем временем горисполком спешно принял решение считать выданный мне ордер на квартиру недействительным. И вновь мы оказались на улице.
- Эту тему мы держим на контроле, — говорит мэр Свердловска Александр Шмальц. — Мы не против дать Яшиной жилье, но его просто нет. Строительство не ведется с советских времен. Когда будет свободная квартира, Яшина ее получит. А визиты журналиста меня не пугают. Восемьдесят пять процентов жилья приватизировано, то есть находится в частной собственности. Отобрать такую квартиру и дать Яшиной, даже если там давно никто не живет, мы не вправе. Пусть государство выделяет деньги, и мы будем строить, как при СССР. Тогда сможем раздавать людям квартиры.
- Я сама хожу и ищу освободившиеся квартиры, но стоит мне сообщить о находке, как выясняется, что именно ее уже отдали кому-то другому, — рассказывает Людмила Леонидовна. — Я все это время не обращалась в суд, потому что надеялась: вот-вот все разрешится. Но сил у меня больше нет. Теперь я подала иск в суд и, поскольку другого жилья, по словам мэра, нет, буду отстаивать уже выданную мне квартиру. Я потратила на нее деньги, я оплачиваю все коммунальные услуги. В конце концов, я там уже прописана!
- Я — шахтер, инвалид труда, не один десяток лет на коленках под землей проползал, добывая уголь в выработках высотой 80 сантиметров, — говорит со слезами на глазах Леонид Смирнов. — И неужели я на старости лет не имею права иметь крышу над головой? Жена хоть умерла в своем дворе. А меня, если что случится, будут выносить из чужой квартиры.
- Не надо эмоций, — сказал, обращаясь к Яшиной, мэр города. — Судя по вашему виду, вы не бедствуете и на дороге не живете. Если вам положена квартира, то вы ее получите и никакой предвзятости со стороны исполкома и городского головы к вам не будет.
- Хорошо, что, когда мэр говорил мне, будто мы не бедствуем, отец находился в приемной и не слышал этих слов, — говорит Людмила Леонидовна. — Он так готовился к этому визиту! Даже надел новый пиджак и брюки, которые отложил на свой черный день. Не в лохмотьях же к городскому голове приходить… Попытки добиться результата через вышестоящие организации тоже не увенчались успехом. Все мои письма и обращения в областной совет и администрацию пересылались обратно в Свердловский горсовет с рекомендациями разобраться, а тут уже на них внимания давно не обращают. В марте этого года я поехала в Кабмин на прием к вице-премьеру Владимиру Рыбаку. Меня принял его юрист Борис Зайчук, который, посмотрев все мои бумаги, сказал, что я не должна переживать, так как квартира у меня будет. Я, окрыленная, вернулась домой. Но меня в очередной раз обманули. По сей день так ничего и не изменилось. Сын понял, что добиться уже ничего нельзя, причем не только в этом городе или области, но и в стране. Он выписался и поехал в Москву на ПМЖ к родному отцу. Уезжая, сказал: «Украине я не верю». Когда прощался, пообещал, что сам заработает денег и купит мне квартиру.
Сейчас городские власти пытаются не выступать в качестве ответчиков, столкнув в суде меня и хозяйку квартиры, потому что вроде бы она успела получить ведомственное жилье и приватизировать его… Тут как назло хозяйка, у которой я живу, повысила плату. Это мне уже не по карману, значит, придется съехать. Вновь оказаться на улице я не хочу, поэтому если и суд не решит моих проблем, то я готова пойти на крайние меры. Объявлю голодовку и прикую себя наручниками в горисполкоме, как это сделала девушка из Львова, у которой, как и у меня, разрушили дом, а жилье не предоставили. Терять мне уже нечего…
Кто же в этой ситуации прав, а кто виноват? За комментариями «ФАКТЫ» обратились к известному киевскому адвокату Марине Лебедевой:
- С одной стороны, понятна позиция администрации: им действительно негде взять квартиру, чтобы поселить семью. С другой стороны, власти, прежде чем сносить дом, должны были подсчитать количество проживающих там граждан и обеспечить их квартирами. Ведь в действующем Жилищном кодексе есть статья, четко указывающая, в каком порядке предоставляются квартиры людям, которые живут в идущем под снос или грозящем обвалом доме. Это обязанность государства и администрации. Причем независимо от того, были эти квартиры приватизированы или граждане жили там как наниматели.
Что касается квартиры, оказавшейся приватизированной, то тут закон на стороне прежней хозяйки. И хотя героиня публикации получила ордер на это жилье, его должны были признать недействительным. Здесь другого решения быть не может. Но в любом случае, поскольку раньше Яшина занимала квартиру в доме, находящемся в аварийном состоянии, администрация обязана обеспечить ее семью жильем за счет государства.