Сегодня бывшему председателю Госкомспорта УССР исполняется 80 лет Львиная доля призов, завоеванных спортсменами Украинской ССР, пришлась на время, когда спортивное ведомство республики возглавлял Михаил Бака. Правление выдалось долгим, рекордным — с 1974 года вплоть до свалившейся с небес желанной воли. Футбол Украины при нем расцвел. Его родное киевское «Динамо» выиграло три еврокубка и наконец-то опередило метрополию по числу чемпионов СССР. Дважды завоевывал всесоюзное первенство днепропетровский «Днепр», Кубок СССР шесть раз зимовал в Киеве, дважды — в Донецке и впервые погостил в Харькове. Никогда прежде Украина не была представлена так широко на вершине советского футбола.
Узнать близко Михаила Макаровича мне помогла манера подыскивать себе руководителя. Хлопая дверями различных контор, я дожил невредимым до весны 1966 года, когда в Киеве объявился Бака. Он не мог не привлечь моего внимания. В свите благополучно вернувшегося из днепропетровской ссылки Владимира Щербицкого Бака выглядел неброско: ну возглавлял областной спорткомитет — эка невидаль. Другое дело — его феерический дебют на посту первого зампреда республиканского совета «Динамо», что в современной интерпретации равнозначно должности исполнительного директора. Достаточно сказать, что до прихода Бака организация не подготовила ни единого олимпийского чемпиона, а на Играх-72 в Мюнхене восемь представителей украинского «Динамо» удостоились золотых медалей.
Вскоре после Мюнхена и я прибился к его компании. Направляя меня в отдел кадров, Бака не обронил ни слова о моих дедушках, расстрелянных от имени советской власти. Хотя как чиновник гэбистского ведомства мог бы. Ну и я легко простил ему свой негласный статус невыездного сотрудника. Коллеги колесили по всему свету с командами борцов, штангистов, баскетболистов
В ком еще не перебродило вино юности, те понимали Бака с полуслова. За особые заслуги украинской организации перед родным обществом очередная динамиада — комплексные соревнования по олимпийским и служебным видам спорта — проводилась в Киеве. За день до последнего старта мы лидировали в командном зачете, и Бака, под напором своего ближайшего окружения, собрал кафедру аксакалов: выигрывать динамиаду или воздержаться? Дело в том, что «Динамо» со дня своего появления на свет не брало ни копейки из государственной казны, имея эксклюзивное разрешение правительства заниматься промышленным производством товаров народного потребления и торговлей своей продукцией. Динамовские филиалы в союзных республиках перечисляли выручку центральному совету, расположенному, естественно, в Москве, а уже там решали, кому сколько вернуть на ведение спортивной работы. Вот и возникло подозрение у особо проницательных товарищей: а не урежут ли нам ассигнования после выигрыша динамиады?
Бака выслушал все эти бытовые премудрости и подытожил ночное бдение: возможность выиграть динамиаду может никогда не повториться — ни шагу назад! Тогда кто-то в темном углу осторожно заметил, что и воинские звания присваиваются в Москве, а среди нас все еще нет ни одного полковника. Это уже был камешек в огород командира. Михаил Макарович удостоил аудиторию всего лишь взгляда. И сколько же было в нем смешливо-доброжелательного сожаления! Бака закрыл совет и пожелал всем доброй ночи. Динамиаду мы выиграли. А плохие предчувствия оправдались. Все до единого. Думаете, это расстроило Михаила Макаровича? Как бы не так!
Как раз подоспело время вернуть футбольную команду киевского «Динамо» в рабочую колею. После золотого успеха в сезоне 1971 года футболисты при непротивлении тренеров готовились и играли в режиме по самочувствию. И придраться-то вроде было не к чему — ни скандалов в коллективе, ни нарушений дисциплины. А играет команда «валком» и пропускает в лидеры то ворошиловградскую «Зарю», то ереванский «Арарат». Отдел футбола во главе с заслуженным тренером СССР Николаем Фоминых получает от Михаила Макаровича задание: а) фотографировать тренировочный процесс команды, б) предложить и обосновать кандидатуры на должность старшего тренера. Через месяц на столе у Бака лежала требуемая информация, в том числе описание принципов работы и применяемых тренерских средств в «Днепре», которым руководил Лобановский.
- Это ты ездишь к Лобановскому? — спросил меня Михаил Макарович. — Догадался по стилю справки. Сооруди-ка что-то более фундаментальное, чем справка. Работой Валерия заинтересовались.
Мы с Фоминых ежемесячно снабжали Бака материалами о Лобановском и его команде, а осенью Михаил Макарович нас огорошил: считается, что Валерию еще рано принимать киевское «Динамо».
Должен сказать, что после карьеры учителя физкультуры Михаил Макарович довольно продолжительное время возглавлял институтскую кафедру физвоспитания, а потому имел предметное представление, что такое наука о спорте и с чем ее едят. Он глубже, чем помощники Щербицкого, разобрался в методике Лобановского, выстроенной на теоретических положениях об управлении тренировкой. Интуиция не обманула Бака, он понял, что мощный интеллект Лобановского спроецирует на футбольную почву научные методы функциональной подготовки. С этой своей уверенностью он был одинок среди управленцев украинского футбола. Однако подполковник Бака уже стоил целой армии.
Когда динамовцы Киева проиграли финальный кубковый матч, и тренерские недоработки стали очевидны для всех, Михаил Макарович буквально положил голову на плаху, идя против «светлейшего» мнения о недостаточной опытности тренера Лобановского. Мне неведомы подробности, каким образом удалось переубедить первого секретаря ЦК Компартии Украины. Доподлинно известно лишь то, что без Бака этого не случилось бы. Не подготовься Михаил Макарович к кризисной ситуации заблаговременно и не прояви он бесстрашия, наверняка пришлось бы вывозить Валерия Лобановского из Москвы, но, как вы понимаете, не осенью 1973-го, а годиков пять-шесть спустя. А так, уже с весны 1974-го началась кампания киевского «Динамо» по освоению вершин европейского футбола. Пошел в рост и Михаил Макарович — в том же году он занял пост председателя республиканского спорткомитета…
Третьего сентября Михаилу Ма-каровичу исполняется 80. Не стану перечислять труды, написанные им, ученые звания, награды… В наши дни все это покупается. Не хочу, чтобы о дорогих для него регалиях читатели думали по-современному. Непрошибаемая верность супруге, чистота речи и нерасположенность к пьянству, юношеский интерес к жизни, нерастраченный оптимизм души и доброта сердца — разве не в этом главная его заслуга перед обществом?