Легендарный экс-битл дал свое первое интервью после развода со второй женой Хизер Миллс
Во время скандального бракоразводного процесса с Хизер Миллс сэр Пол Маккартни избегал журналистов. Если уж очень допекали, ограничивался короткими комментариями, которые чаще всего озвучивали его адвокат или пресс-секретарь. Свое первое большое интервью легендарный британский музыкант согласился дать совсем недавно. Он сделал исключение для американского журнала «Интервью». И особо оговорил, что беседовать будет только с главным редактором издания Ингрид Сиши. Но встретиться им так и не удалось из-за плотного рабочего графика Маккартни и журналистки. И тогда стороны нашли оптимальный вариант — телефонный разговор! А фотографии «Интервью» заказал дочери сэра Пола Мэри, которая пошла по стопам своей матери Линды Маккартни и никогда не расстается с фотоаппаратом…
- Пол, привет! Это такая слышимость или ты сейчас на улице?
- Привет, Ингрид! Я стою в саду, который расположен позади моего дома. А шум, который ты слышишь, создают соседи, убирающие опавшие листья. Я могу зайти внутрь.
- Нет, все в порядке. Мне нравится шорох листвы.
- Мне тоже. Он создает особую атмосферу…
- Прежде всего хотела узнать, почему ты так назвал свой последний альбом — «Память почти заполнена»? Такая емкая и многозначительная фраза…
- Эту фразу-предупреждение я впервые увидел на дисплее своего сотового телефона. Я понял, что мне нужно что-нибудь удалить из его памяти. Я так и сделал. Но очень скоро предупреждение появилось снова. Слова будто преследовали меня. Я сел и написал их на бумаге. И тут меня осенило! Эта фраза означает гораздо больше, чем перегрузка цифровой памяти. Если применить ее к человеку, то она приобретает гораздо более глубокое значение. Я решил проверить на других свою идею. «Ничего себе! Готовое название для песни или диска!» — тут же говорили мне знакомые, когда я произносил эти слова. Для меня лично здесь ключевым является слово «почти». Оно заставляет меня обратиться к собственным воспоминаниям, попытаться понять, что в них для меня по-прежнему важно, а что можно стереть, как те пару сообщений в телефоне.
И я возвращаюсь в Ливерпуль. Вот мои мама и папа. Мама умирает, когда мне исполнилось 14 лет. Или я иду в школу. Открываю для себя музыку. Моя встреча с Джоном Ленноном, Джорджем Харрисоном. Наша поездка в Гамбург, в Германию. Мы знакомимся с Ринго. Годы начинают бежать. И вот мы уже становимся группой «Битлз». Наш успех. Я встречаю Линду. И нам удается создать с ней прекрасную семью. И дальше ко дню сегодняшнему, когда моя жизнь полна всеми этими воспоминаниями. И сейчас, когда мы говорим с тобой, в голове всплывают все новые и новые моменты! Вот почему название диска кажется мне точным.
«Создавая «Битлз», мы хотели только заработать денег и прославиться»
- Согласна с тобой. Тебе это часто удавалось: попасть в самую точку. Даже появление «Битлз», видимо, было не случайностью. Тогда повсюду ощущался голод к переменам. Время революций. В музыке, культуре, сексе, политике. И тут появились вы и попали в точку! Такое удается немногим. Большинство преследует подобную цель всю свою жизнь…
- Думаю, нам это удалось только потому, что мы как раз таких целей не ставили! Мы не собирались менять мир. Это очень важное замечание, поверь. Я уверен, как только ты преследуешь какую-то цель, она начинает преследовать тебя! Настоящее озарение приходит тогда, когда ты его не ищешь. Взять хотя бы мою самую известную песню «Yesterday» (»Вчера»). Я ее услышал во сне! Проснулся под эту мелодию. Я не терзал себя утомительными попытками сочинить нечто такое. Просто у меня возникло желание написать хорошую грустную песню, чтобы она отличалась от того, что уже было раньше. Идея крутилась в голове, но не преследовала меня. И тут заработало подсознание, в котором хранилась моя любовь к музыке. Но песня не родилась, пока я не заснул. Глубоко верю в подобные вещи. В наитие, что ли. А с другой стороны, понимая все это, я, как и другие люди, не могу избавиться от привычки преследовать. Чем больше этому учусь, тем больше у меня не получается жить по наитию. И все же мой личный опыт подсказывает: то, чего ты хочешь, возникает словно из ниоткуда. СЭР ПОЛ МАККАРТНИ: «МОЮ САМУЮ ИЗВЕСТНУЮ ПЕСНЮ «YESTERDAY» Я УСЛЫШАЛ ВО СНЕ»
- Неужели вы четверо, начиная свою карьеру, не преследовали никаких целей?
- Я этого не говорил! Конечно, преследовали, но это не были глобальные цели. Мы не собирались совершать революцию в искусстве. Нам это и в голову не приходило! Мы хотели разбогатеть и прославиться! (Смеется. ) Так многие начинали. Сначала мечтали заработать деньги на хорошие гитары. Потом на автомобили. Затем купить дом…
- Господи, но это так мелко — деньги и слава. Ведь ваши песни были как удар молнии!
- Видимо, поэтому мы получили большие деньги и большую славу. Но я еще раз хочу обратить твое внимание, что мы не вкладывали тогда глубокий смысл в наши песни. Мы были молоды и сочиняли про любовь, девчонок. С другой стороны, когда я сейчас исполняю на концертах эти старые песни, то понимаю, что в их незамысловатых текстах заложено гораздо больше. Но тогда мы этого не замечали. Например, песня «Thank You Girl» (»Спасибо, девочка»). Исполняя ее сейчас, я словно благодарю весь женский род. Она — обо всех женщинах. А значит, приобретает куда более глубокий смысл. Наши невинные маленькие песенки со временем стали значить для людей и для нас самих куда больше, чем когда мы их сочиняли. И это тоже очень важно. Любой человек должен делать свое дело искренне, не задумываясь о том, насколько оно значимо. И тогда, в будущем, его труд способен оказаться действительно важным. Надеюсь, что я до сих пор не утратил ту прежнюю невинность…
- Одна из песен в твоем новом альбоме называется «Конец конца». Там есть такая строчка: «В тот день, когда я умру… »
- Это не значит, что меня преследуют мысли о смерти. Просто есть старая песня с таким же словами (»Американский пирог». — Ред. ). Недавно я снова ее услышал, и вдруг мне захотелось понять, каким меня будут вспоминать люди после моей смерти. И я взялся сочинять песню об этом, не зная сам, что хочу сказать в ней. Сначала ничего не клеилось. Но потом я сел за свой старый рояль. Кстати, я уже зашел в мой старый дом и нахожусь в той самой комнате, где стоит этот рояль. И вот я сел за него и начал что-то наигрывать. Должен сказать, между мной и этим инструментом существует какая-то удивительная связь. Порой мне кажется, что рояль знает меня лучше, чем я сам. И вот мои пальцы забегали по клавишам, и я услышал мелодию. Словно рояль сыграл ее для меня! Понимаешь, что я хочу сказать? Я мог бы 30 лет пытаться безуспешно сочинить эту песню, но что-то привело меня именно сюда, к этому инструменту. И все получилось!
- Критики и поклонники «Битлз» считают вашим лучшим альбомом «Клуб одиноких сердец сержанта Пеппера». Он вышел в 1967 году. Я где-то читала, что пластинки появились в продаже в пятницу, а уже в понедельник…
- В воскресенье!
- Ого! То есть через 48 часов песни из этого альбома уже звучали повсюду — в магазинах, на улицах, из окон домов…
- Это правда. В то время все новые альбомы поступали в продажу по пятницам, потому что в этот день всем платили зарплату. Должен признать, это был самый волшебный уик-энд в моей жизни! И вот опять удивительная связь настоящего с прошлым: я говорю с тобой сейчас, сидя в комнате, где все это началось! Мы словно сели в машину времени!
- Поэтому ты писал песни для нового альбома там, где создавался «Сержант Пеппер»?
- Да. И я только сейчас это понял. Я снова подошел к старому роялю, который принадлежал еще моему отцу. Это он привил мне любовь к музыке. И теперь этот инструмент помог сочинить мне «Конец конца» и другие песни. Господи, мною овладевает ностальгия. Знаешь, что за табурет стоит сейчас перед этим роялем? Джона Леннона! А попал он ко мне случайно. Мне его подарили дети. Они наткнулись на него на каком-то аукционе. Да, моя память почти заполнена…
- Всякий раз, когда я думаю о тебе, Пол, я вспоминаю твои фотографии, которые делала Линда. Они фантастические. И так отличаются от тех снимков, что печатали тогда журналы и газеты!
- У Линды был удивительный талант. Кстати, надо же, только мы заговорили о снимках, как приехала Мэри! Здравствуй, доченька! Хочешь поболтать с Ингрид? А я немного передохну… (Мэри Маккартни берет телефон отца) Ингрид, привет! Хотела тебя поблагодарить за то, что ты поручила эту работу мне. Папа сегодня выглядит замечательно. Думаю, снимки будут хорошими.
- Я в этом уверена, Мэри. Мне кажется, особое настроение им должно придать то обстоятельство, что ты будешь сегодня фотографировать в доме, где выросла.
- Более того, Ингрид, я здесь родилась! Все мое детство связано с этим домом. Мое самое яркое воспоминание — наши колонны при входе. Мама выкрасила одну из них в желтый цвет, а другую — в пурпурный! Соседи были вне себя. На нас жаловались несколько раз в полицию. Говорили, что мы позорим всю улицу. В итоге родителей заставили выкрасить обе колонны в белый цвет.
- Мэри, сколько тебе было лет, когда ты сделала свой первый снимок?
- Семь или восемь. Точно не помню. Но зато с уверенностью могу сказать, что это произошло в нашем доме. Я взяла мамин фотоаппарат и несколько раз щелкнула. Она и, правда, с ним никогда не расставалась. Он заменял ей дневник. Все, хватит болтать, ведь это интервью с отцом, а не со мной.
- Пол, отдохнул? Вернемся к фотографиям Линды…
- Ты словно по видеофону со мной разговариваешь! Я как раз сходил за старым альбомом. И сейчас смотрю на ее портрет. Боже, она была замечательной женщиной. И талантливым фотографом. Других таких я не знал. А нас ведь снимали лучшие! Но что они делали? Говорили: «Ребята, станьте сюда, улыбнитесь! А если попробуем надеть очки? А теперь пиджаки!» И мы все это послушно выполняли. Поэтому так много фотографий «Битлз» в очках и костюмчиках! А Линда поступала иначе. Она сидела и разговаривала с человеком, которого снимала. А снимки были будто вторичны. Время от времени она щелкала своим фотоаппаратом, ловя удачный ракурс, жест, поворот головы, улыбку. Теперь я часто вспоминаю, как она работала. Современные цифровые камеры приспособлены для другого. Они меня раздражают. Там есть такая специальная функция, якобы убирающая эффект красных глаз. Из-за нее съемка происходит с задержкой. Ты нажимаешь кнопку, наивно полагая, что делаешь это в нужный тебе момент. А на самом деле получаешь изображение на несколько мгновений позже. Я пару раз пытался снимать мою 3-летнюю дочь такой камерой. Так вот, пока эта техника устраняла эффект красного глаза, мой ребенок успевал убежать из комнаты! Я плюнул на все и теперь фотографирую дочку только своим старым «Никоном».
- Расскажи о твоей новой песне «Только мама знает».
- Не ищи в ней того, что было в реальной жизни. Это чистой воды моя фантазия. Помню, Джордж Харрисон часто говорил, что мои песни грешат отрывом от реальности. И он был прав. Мне доставляет истинное наслаждение фантазировать. А что в этом плохого? Чему нас учат в школе? Правильно — использовать свое воображение. Вот я этим и занимаюсь всю жизнь. А в этой песне я вдруг представил себя ребенком и подумал, на какие вопросы мне бы хотелось узнать ответ. Я просто дал волю фантазии и развлекался.
- Ты любишь работать?
- Да. Меня часто называют трудоголиком. А мне это не нравится. В этом слове есть что-то нездоровое. Я говорю в ответ, что просто играю музыку! Да, я делаю это очень давно. Порой мне кажется, что это стало моей работой. Главное, чтобы не начало раздражать, не превратилось в рутину! А если иногда приходится попотеть, то это даже к лучшему. Я люблю то, чем занимаюсь. В противном случае давно бы бросил. Меня захватывает сама идея творчества. И я считаю себя счастливым человеком, потому что мне платят за то, что я люблю и хочу делать! А ведь так было не всегда. В юности я помогал разгружать грузовики. Тут уж не дашь волю воображению! Потом наматывал электродвигатели.
- Как это?
- Утомительный и скучный процесс. Представь себе большой мотор, как трансформатор. И куча проволоки вокруг. И эту проволоку нужно намотать на трансформатор, слой за слоем. Но слои должны быть ровными. Сделаешь хотя бы одну ошибку, все пропало. А я был из тех, кто ее непременно делал. Это был кошмар, который потом долго преследовал меня по ночам.
- Может быть, это помогло тебе потом писать песни?
- (Смеется. ) Боюсь, что отвечу отрицательно!
- А мне всегда казалось, что без хорошего первого куплета песня не получится!
- Хорошее сравнение. Спасибо. Посмотрев на намотку двигателей под этим углом, вынужден согласиться, что я стал неплохим композитором, потому что в юности у меня был именно такой опыт.
- Я слышала, что ты работал над новым альбомом несколько лет. Откладывал, брался за что-то другое, потом возвращался.
- Это правда.
- Значит, часть материала была написана тобой во время брака с Хизер Миллс?
- И это правда.
- Тогда у меня напрашивается следующий вопрос: ты ничего не стал менять теперь, когда вы расстались, в тех песнях, что написал до развода?
- Многое в новом альбоме было написано до нашего разрыва, во время бракоразводного процесса и после него. Поэтому в песнях все это нашло свое отражение. Но менять что-то уже в готовом материале не в моих правилах. Например, я включил в альбом песню «Вижу твой свет». Это песня о любви. Она была написана для Хизер и Беатрис, нашей дочери. В те времена, когда нам было хорошо вместе. Почему я должен теперь отказываться от этих счастливых дней? Увы, люди часто так поступают, когда расстаются. Начинают винить друг друга во всех смертных грехах. Я так не могу. И не хочу. Мне не нравится копаться в грязном белье. Если что-то работает, так оно работает. Если нет, какой смысл разбираться, кто в этом виноват? Нужно идти дальше. Я не хочу много говорить о Хизер не потому, что мне это неприятно, а потому что у нас есть дочь — Беатрис. И это самое важное. Она бы не появилась на свет, не будь мы с ее матерью какое-то время счастливы вместе. Мне жаль, что в какой-то момент что-то сломалось и перестало работать в наших отношениях. Но ради ребенка и еще потому, что у меня есть чувство собственного достоинства, я не собираюсь обсуждать Хизер ни публично, ни в узком кругу с друзьями.
- Как тебе кажется, ты сильно изменился со времен «Битлз»?
- Я думаю, что мало изменился даже по сравнению с тем, каким был в пять лет!
- Неужели?
- Серьезно. Да, снаружи все стало другим. Но во мне по-прежнему живет ощущение чуда. Это чувство нам хорошо знакомо в детстве, но потом многие утрачивают его. А мне повезло. Я с таким же удивлением наблюдал сегодня в саду за двумя малиновками, которые случайно залетели к нам в гости, как если бы мне было сейчас пять лет! Природа всегда поражала меня. Я остался романтиком. Все так же люблю старые мюзиклы с Фредом Астером. И отбиваю ногой ритм, когда он танцует на экране. Почему я сравниваю себя с пятилетним ребенком? Потому что у каждого человека наступает период, когда он перестает верить в Санта-Клауса и пытается разгадать секреты фокусника. Так было и со мной. Но в начале 60-х я снова поверил в волшебство. Разве не чудо, что я встретил Джона Леннона? Разве не чудо, что я познакомился с Линдой? А рождение наших детей? Вот самое настоящее и главное чудо в жизни!
- Но жизнь далеко не всегда готовит для нас одни только чудеса!
- Я это знаю. С детских лет понимал, что мои родители обязательно умрут. Чуда не произойдет. Иначе не бывает. Человек так и живет с этими двумя реалиями — плохое и хорошее. Но если ты спросишь меня сейчас, жизнь — это хорошая штука или плохая, я отвечу так: жизнь — это величайшее чудо!
Перевод Наталии ТЕРЕХ, «ФАКТЫ»