Подсудимые утверждали, что травмы, вызвавшие смерть Гончарова, на самом деле были нанесены ему во время допросов в УБОП
Шестого сентября судья Шевченковского районного суда Киева Наталия Марчук вынесла приговор троим сотрудникам СИЗО-13, которые обвинялись в нанесении тяжких телесных повреждений, повлекших смерть содержавшегося в изоляторе бывшего подполковника милиции Игоря Гончарова. Охранники СИЗО Константин М. , Сергей Б. и Иван К. приговорены к пяти годам лишения свободы условно с испытательным сроком три года.
Напомним, Гончаров обвинялся в создании банды, в которую входили как представители преступного мира, так и действующие офицеры милиции. «Оборотням», суд над которыми идет уже долгое время, инкриминируют похищения людей и более десятка убийств на протяжении 1997-2000 годов. Причем расследовавшие дело правоохранители считают, что убивать Гончаров сотоварищи начали еще в конце 80-х, и их жертв было гораздо больше, хоть доказать это практически невозможно.
44-летний пенсионер МВД Игорь Гончаров, долгое время работавший в УБОП Киева и других подразделениях милиции, а также, по некоторым утверждениям, сотрудничавший с одной из спецслужб, умер в столичной больнице скорой медицинской помощи (БСМП) от спинальной травмы, полученной в результате действий работников СИЗО, 1 августа 2003 года. Долгое время муссировались слухи о том, что смерть повлекла инъекция ему наркотика тиопентал. Экс-милиционера 3 августа кремировали и похоронили 9 августа, а вскоре Институт массовой информации получил конверт с надписью: «Вскрыть в случае моей смерти». Письмо оказалось от Гончарова. В нем в убийстве журналиста Георгия Гонгадзе и других преступлениях обвинялись ныне покойный министр внутренних дел Кравченко, бойцы спецподразделения «Сокол» и сотрудники службы борьбы с организованной преступностью, тесно сотрудничающие с преступной группировкой Киселя. Уголовное дело в связи со смертью Игоря Гончарова было возбуждено Генпрокуратурой в июне 2004 года.
Было установлено, что после одного из допросов в УБОП Гончарова доставили в БСМП, где ему пришлось сделать несколько операций. После больницы Гончарова долго содержали в медсанчасти СИЗО, откуда его на допросы периодически вывозили на носилках. «Если бы ты видела все те пытки удушением, током и психотропными препаратами, которые применяли ко мне и рассчитывают применять в будущем, — писал Гончаров своей матери за полгода до смерти. — После них человек начинает мечтать о смерти, как о счастье. Поступить, как трус и подлец, согласиться на все обвинения в свой адрес, подвергнуться осуждению людей и опозорить себя и своих близких я не могу и не хочу». Незадолго до смерти подследственный пообещал рассказать в суде о причастности к убийству Гонгадзе, а также похищениям и убийствам, совершенным его группой, высокопоставленных милицейских генералов и их подчиненных. Поэтому гибель Гончарова получила большой резонанс. Придало делу таинственности и «скоропостижное» кремирование тела, из-за чего провести повторное вскрытие и проверить причину смерти оказалось невозможным.
Согласно материалам обвинения, 24 июня 2003 года обвиняемые охранники проводили профилактический досмотр 267-й камеры-палаты медсанчасти СИЗО-13. По имевшимся у них оперативным сведениям, один из трех находившихся там пациентов-заключенных имел при себе деньги, что запрещено тюремными правилами. В этой палате лежал и Гончаров. Сотрудники СИЗО вывели арестантов в коридор и сразу заметили, что Гончаров держит в руке какую-то записку. Отдать бумагу он отказался, и его втроем начали избивать. Записку Гончаров успел проглотить. После избиения подследственного бросили в одиночную камеру, где неделю не оказывали помощи. Практически парализованного, умирающего арестованного отправили в больницу.
Подсудимые утверждали, что действовали согласно инструкции, пытаясь отнять у заключенного запрещенный предмет, а к смерти Гончарова привели избиения его на допросах в столичном УБОП.
Несмотря на то что гособвинитель требовал приговорить М. к десяти, а К. и Б. к девяти годам лишения свободы, судья посчитала, что Гончаров сам спровоцировал свое избиение, а также нашла смягчающие вину подсудимых обстоятельства: обвиняемые ранее не были судимы, у них есть несовершеннолетние дети, а жена пенсионера М. , находившегося год под стражей, оказалась… беременной. Именно поэтому сроки, к которым приговорили сотрудников СИЗО, оказались ниже нижнего предела, предусмотренного Уголовным кодексом Украины.