рассказывает золотых рук мастер Федор Рябичин из Полтавской области Когда-то Федор Рябичин из села Ципки (Гадячский район Полтавской области) мечтал о собственном самолете. В советские времена его можно было купить… за могорыч. Земляк Федора Васильевича, работавший тогда в аэроклубе подмосковного Подольска, организовал Рябичину встречу с продавцами. Списанный Як-50 вполне устраивал покупателя из Украины, но за чаркой мужики отсоветовали его брать: «Зачем он тебе? Возьми лучше вертолет. Выбирай, какой хочешь… ». — Тогда как раз летчики осваивали Ми-2, а Ми-1 стояли без действия, — вспоминает мастер. — Подвели меня к вертолетам, у меня и глаза разбежались. Штук двадцать пять стоят в ряд, правда, частично разобранные, не знаю, на каком из них остановиться. Спрашиваю: «А можно два?» В общем, вместо одного взял я пару винтокрылов. Установили их на длинный КамАЗ хвостом к хвосту, сделали мне документы якобы на перевозку груза в ДОСААФ, и я благополучно вернулся с техникой домой — ни один гаишник не остановил…
Федор Рябичин жил тогда в частном доме в Гадяче. Не успевал, бывало, лопасти надеть на вертолет, как соседи выбегали: «Что тут такое? Сколько можно?» Разве ж это жизнь в такой тесноте? Пришлось перебираться в село. Ципки — родина Рябичина, сюда и перевез Федор семью. Купили старенькую хату на окраине, и на ее месте построили большой добротный дом. Рядом длинный сарай, в котором хозяин обустроил себе две мастерские — по металло- и деревообработке. А сегодня у Федора Васильевича здесь настоящий автопарк: грузовики ГАЗ-66 и ГАЗ-53, гусеничный трактор Т-74 и… военный тягач. Он тут вместо вертолета, собранного мастером из тех двух разукомплектованных.
- «Зачем он тебе, этот вертолет?» — без конца меня спрашивали знакомые и соседи, — вспоминает Федор Рябичин. — «Еще убьешься», стращали. Ну, я взял и выменял его на тягач.
- В самом деле, зачем вам нужен был вертолет?
- А чтобы был! — отшучивается мой собеседник. Но тут же переходит на серьезный тон. — Мне всю сознательную жизнь хотелось узнать, как устроен самолет. Мечтал быть летчиком, а стал автотехником — не имел возможности учиться. Тем не менее многие инженеры с высшим образованием постоянно обращались ко мне за советами, да и сейчас обращаются, хоть мне уже и пятьдесят семь лет, да и сердце барахлить начало. А собрать летательный аппарат буквально по винтику мечтал с детства. И взлететь на нем…
Года два ушло у Федора Васильевича на восстановление снятых из Ми-1 узлов. За недостающими деталями ездил по аэроклубам, рембазам, аэродромам, чаще всего в Москву.
- Валюта у нас тогда была очень твердой — самогон и сало, — улыбается Федор Васильевич. — Ребята открывали склады, и я выбирал, что мне нужно. В авиации ведь как? Если потерян паспорт на какую-нибудь деталь, ее никто не поставит на технику. А я паспорта не требовал.
- Сколько же самогона ушло на такую солидную покупку?
- Ну, если уж так интересно, три литра, — поколебавшись, нехотя отвечает Федор Рябичин, как бы не желая разглашать «военную» тайну.
- А тягач вам зачем понадобился?
- Я, знаете, к тому, что создано, теряю интерес. Меня привлекает, как говорится, сам процесс. Зачем тягач понадобился, спрашиваете? Просто захотелось его иметь. Иногда сяду в него, посижу, а захочу, поезжу по селу, по полям. Но только зимой, чтобы не повредить асфальт или посевы. Тягач у меня уже лет двадцать. Сыновья не разрешают ни на что больше менять его. И внукам радость. Их у меня трое. Как только приедут к нам с бабушкой в гости, так сразу забираются в боевую машину, и калачом их оттуда не выманишь…
О жене Федора Васильевича, Вере Николаевне, следует рассказать отдельно. Если бы не ее поддержка и участие в делах мужа, кто знает, удалось бы им «разговаривать на одном языке» больше тридцати лет! Она всю жизнь проработала учительницей, но дома была первым помощником мужа-механика.
- Я всегда с восхищением смотрела на руки своих коллег с маникюром, — признается Вера Николаевна. — Сама же никогда не могла отпустить длинные ногти, потому что они у меня постоянно стирались о металл. Помогала мужу снимать краску, разбирать и собирать разные узлы. И хоть сама машину не вожу, ее устройство назубок знаю. Конечно, и сердились, и ругались, потому что даже белье невозможно было развесить во дворе — везде машины стояли. Только куда было деваться? Я же видела, как непросто мужу справляться с работой. Он все свободное время, все выходные проводил за починкой поломанной техники. И оба сына помогали отцу. Причем только один из десяти клиентов рассчитывался за работу, тогда деньги не были в ходу…
Собственных машин у семейства Рябичиных тоже было несчетное количество. Одних только «Волг» штуки четыре, трое «Жигулей» (Вера Николаевна помнит, что все разного цвета), военный «Мерседес», как у Штирлица, и самая крутая из этой коллекции — «Пежо-309». Не было только «Москвичей» и «Запорожцев». Обычно один автомобиль Федор Васильевич складывал из двух, а то и четырех. Единственная машина, на которой он ездил, была куплена «готовой» родственниками за границей — подержанная двадцать четвертая «Волга».
- Со всем своим личным транспортом Федор расставался достаточно легко, — улыбается Вера Николаевна. — Поездил-поездил, оттянул на свалку, а там чего-то другого насобирал и сложил новую машину. Какого только металла у нас дома нет! А начиналось все с «жабки». Помните, была такая инвалидная «горбатая» машинка, рассчитанная на водителя и одного пассажира? Сразу после свадьбы на подаренные деньги мы купили такую «жабку» за триста рублей. Бывало, в одну сторону едем, а обратно толкаем…
В конце концов Федор Рябичин остановился на «Волынке».
- А мне престижные марки ни к чему, — объясняет мастер. — Главное, чтобы машина была надежным помощником в хозяйственных делах.
Кстати, гусеничный трактор Т-74 Федор Васильевич тоже выменял… за свои же собственные деньги. «Главное, что не украл», — улыбается он, рассказывая об истории появления Т-74 в своем автопарке. Просто один фермер, который задолжал Рябичину приличную сумму, обанкротился и позволил мастеру вместо денег выбрать любой транспорт, который у него был. Федор Васильевич и выбрал трактор. Теперь не ходит и не просит, кто б ему и родственникам обработал огороды. А, если надо, помогает фермеру Александру Миняйло, да и тот никогда не отказывает в помощи сельскому умельцу.
А вот грузовичок ГАЗ-66 уже не выезжает со двора. Отслужил свое, но Федор Васильевич не решается избавляться от него. Когда-то машина принадлежала районному узлу связи, и Рябичин, узнав о том, что грузовик списывают, купил его. Говорит, было очень удобно заезжать на военные базы и аэродромы — ГАЗ-66, похожий на военную машину, пропускали везде, не спрашивая документов.
Талант к мастерству передался Федору Васильевичу от отца-тракториста и от деда — деревянных дел мастера. В деревообрабатывающей мастерской у Рябичина до сих пор стоит дедов станок. Федор, как здоровье начало подводить, тоже «переключился» с техники на дерево. Хоть до 8 Марта еще далеко, а он уже работает над подарком жене — необыкновенной красоты рамкой под зеркало. Хорошо получается. И пусть это не будет сюрпризом для Веры Николаевны в женский день, ей греет душу то, что муж собственными руками делает для нее красивый подарок.
- Увлечение техникой началось с чертежей в научно-популярных журналах, — вспоминает Федор Рябичин. — Умный человек мог по ним что угодно смастерить. Еще школьником я читал журналы «Моделист- конструктор», «Юный техник». Брался, конечно, за то, что попроще, и мастерил из всего, что попадало под руку. В послевоенное ведь время что можно было отыскать дома? Мне попался мотор от отцовского мотоцикла. Согнул из труб рамку, вставил лыжи, приделал к ним допотопные санки, поставил мотор и получились… аэросани.
Это классе в седьмом было. И хотя «чудо техники» приходилось больше толкать, чем ездить на нем, до сих пор помню, как я гордился собой! Рама от тех саней и поныне висит на гвоздике в мастерской. А уже своим сыновьям более мощные аэросани сделал, ребятки любили кататься на них зимой. И картинги им делал, на зависть всем мальчишкам. И хотя сыновья не стали инженерами, но и разгильдяями не выросли. Еще с малых лет усвоили: чтобы чего-то добиться в жизни, нужно трудиться!
А вот сам Федор Рябичин, имея золотые руки и коммерческий талант, не стремился ни к должностям, ни к званиям, ни к богатству. «Уважение людей — мой самый большой капитал, — говорит он. — А престиж — здоровье! И счастье, как оказалось, не в самолетах, а во внуках».
- Придут, поразбрасывают все в тягаче, а я потом собираю после них. Но это в радость. Пусть играют… — на лице Федора Васильевича заиграла добродушная улыбка.