150 лет назад, несмотря на обилие магазинов на Крещатике и высокую стоимость аренды, открыть в центре Киева торговлю стремилась каждая уважающая себя фирма
Киевляне заметили, конечно, с какой решительностью супермаркеты вытесняют из города рынки, которые в постсоветское время кормили и одевали жителей столицы. Нечто похожее происходило в Киеве 150 лет назад… Но наши предки «от смены декораций» только выиграли.
Что являла собой киевская торговля полторы сотни лет назад, и сказать страшно. Взять хоть рынок на площади Крещатицкой (ныне Незалежности). «Грязь и неопрятность на единственной приличной площади в Киеве доходит до крайностей», — свидетельствует один из документов, оказавшихся в распоряжении киевоведа Виталия Ковалинского. Отхожие места устраивали прямо среди рундуков, стоков не было, так что несложно представить, какой воздух стоял над площадью.
После того как за торговые проблемы взялась власть, ситуация улучшилась, хотя не обошлось без скандалов. Держатели «точек» на Крещатицкой площади обещали придерживаться санитарных правил, но власть прибегла к насилию: на площадь привели четыре десятка арестантов, которые переломали все небольшие рундуки, нанеся торговцам немалые убытки. Вместо мелких рундуков были возведены 88 типовых лавок 3 на 3 метра — с них и велась торговля. А когда был готов Бессарабский рынок, торговцы перебазировались туда.
Повышались требования и к качеству услуг — это хорошо иллюстрирует история торговли пивом. В середине XVIII века пиво продавалось только в трактирах и шло по 17 копеек за ведро. Устойчивая вместимость ведра (12 литров) позволяла ему долгое время служить мерой: ведрами мерились и водка (86 копеек), и вина (32-52 копейки).
Но вернемся к пиву. Спустя сто лет цена пива поднялась до 40 копеек за ведро, но пили его по-прежнему преимущественно в трактирах, хотя уже существовала сеть лавок. Единственное «биргалле» (по-немецки — пивной зал) торговало привозным продуктом.
Образовавшееся в Киеве Товарищество пивозаводчиков, желая переманить потребителей привозного пива, выступило инициатором открытия своего биргалле и пивных лавок, где киевляне смогли бы распробовать местный продукт. Затея имела успех: горожане стали предпочитать местное пиво баварскому несмотря на то, что цена на него подскочила: в 1894 году за 12-литровое ведро просили уже от 96 копеек до 1 рубля 60 копеек.
Возникновение сети лавок заставило Городскую думу задуматься об условиях продажи. В 1910 году вышло постановление «О пивных лавках», в котором предписывалось: помещения под эти заведения выделять просторные и хорошо проветриваемые, окна в них не зашторивать и, более того, не остеклять матовыми или цветными стеклами; не ставить плит для разогревания пищи, а холодные закуски держать на виду и в летнее время прикрывать стеклянными или сетчатыми колпаками от мух; пивные кружки мыть кипяченой водой, а если сырой, то артезианской.
Ну уж если пиво обрело приличное «пристанище», то что говорить о промышленных товарах? В частности, о ювелирных. Ювелирная торговля начиналась при мастерских, вывески на которых обозначали места, куда следовало обращаться за серебряными изделиями. Как правило, реализацией изделий занимались родственники мастеров. Честь марки большинство ювелиров блюли, но попадались и такие, которые корысти ради могли ею и рискнуть. Один их них, Никита Винниченко, оскандалился на весь город тем, что выдавал посеребренные медные кольца за серебряные. На подделках попалась его жена Мария, продававшая изделия мужа в Михайловском монастыре. Будучи уличена, она сказала, что не знала о подделках мужа, почему и не понесла наказания. Самому же «мастеру» «прописали» 25 ударов кнутом, а затем отправили на поселение.
Подобное, однако, было исключением, потому что за чистотой своих рядов следили сами цеховики, убежденные в том, что только самоотверженным трудом можно сделать имя, а будет имя — будут деньги. Ярким примером тому служил ювелир Иосиф Маршак. Начал он свое дело в мастерской на Подоле. Нажив небольшой капитал, перебрался на Крещатик — во флигель, сдаваемый швейцарцем Варле, который торговал часами. Свои изделия Маршак реализовывал через магазины других торговцев золотом и серебром — Мазченко, Фоломина, Шишмака, Козловского… Но со временем выкупил у Варле часовую торговлю и сам дом на углу Крещатика и Трехсвятительской (на этом месте сейчас находится здание, этажи которого занимает информагентство УНИАН). На первом этаже размещался фирменный магазин с витриной сначала в одно окно, затем — в семь.
Первые этажи всех каменных домов на Крещатике к концу XVIII века были заняты магазинами. Собственно, это и предусматривалось застройщиками. Автор «Киевской летописи» Юнк так описывал торговый Крещатик: «Огромные здания, занятые под магазины, устроены по образцу петербургских — с зеркалами сплошным стеклом, где для прохожих выставлено все, что есть в магазине: разные изысканные безделушки, модные вещи, золото, серебро; каждый сапожник, самый жалкий лампочник имеет свой магазин и нет такого уголка дома, который бы не приносил хозяину денег. Несмотря на этот избыток магазинов и невероятные цены на их аренду, новые появляются все время».
Плащи и галоши, оптика и бритвы, часы и ювелирные украшения — чего только не было на Крещатике! А качество предлагаемых товаров гарантировало… имя хозяина. Ведь товары покупали не просто в магазинах: одежду — «у Людмера», музыкальные инструменты — «у Ииндржишека» вино — «у Елисеева»… Кто же эти люди?
«Не знать, что такое фирма «Торговый дом Людмер и сыновья» — это грех», — писала газета «Киевская почта», потому что выбор одежды здесь был огромным. Все новинки Парижа, Лондона, Вены и Берлина были у Людмера. Однако и одежда собственной его фабрики по качеству не отличалась от «заграничной». Это подтвердили выставки в Брюсселе и Париже, где владельцы торгового дома получили высшие награды.
Изготовитель и продавец многих инструментов, в частности гармоний, флейт и фисгармоний, Ииндржишек был награжден медалью на Всероссийской выставке в Нижнем Новгороде. В его магазине было все — «от пятикопеечной дудочки до рояля и оркестра в несколько тысяч рублей».
Надо ли представлять Елисеева? Его магазины славились в Москве и Петербурге. Сыры, рыба, кофе, пряности и, конечно же, вина из этих магазинов поставлялись на столы самых высоких вельмож и не только в России. За участие в выставке вин в Париже он был награжден орденом «Почетного легиона». Фирма Елисеева никогда не погибла бы, если бы не… любовь. Увлекшись женой известного ювелира, он оставил семью — и это поставило крест на его репутации.
Изощряясь в рекламе, некоторые владельцы магазинов
«не блистали» грамотностью
Близкое соседство магазинов заставляло каждого владельца изощряться в рекламе. Южно-Русское общество торговли аптекарскими товарами призывало покупать средство для стирки «Юроксиль», которое «само стирает белье без мыла». Моторно-велосипедная и механическая мастерская Ткаченко обещала осчастливить изделиями, о которых «много лестных отзывов за исполненные работы».
Некоторые фирмы предпочитали не рассказывать, а показывать, сколь надежен их товар. Как рассказывает киевовед Михаил Рыбаков, так поступила однажды фирма «Саламандра», изготавливающая сейфы, кассы, сундуки… Огнеупорный шкаф 94 на 66 сантиметров со стенками толщиной в десять сантиметров выставили на Софиевской площади. Внутрь положили деньги, книги, папиросную бумагу, часы и даже термометр. 425-килограммовую махину обложили дровами, облитыми керосином, и подожгли. Два часа огонь терзал бедную кассу, а когда от дров остался один пепел, кассу вскрыли. Часы шли, деньги остались целы. Слегка оплавился, правда, сургуч, которым были запечатаны конверты с купюрами, и лопнул термометр.
Проверенной приманкой для покупателей были скидки. Киевовед Дмитрий Малаков приводит стишок, опубликованный в тогдашней газете:
«Я к Слинку на распродажу.
Берестовский, Гелевер,
Вы безжалостно забыты,
Вас не видит нежный взор,
И к Слинку во весь опор
Дамы мчатся… »
Берестовский, Гелевер, Слинко — владельцы конкурирующих фирм, которые время от времени устраивали распродажи товаров со скидками. У кого скидки, к тому и неслись «во весь опор» клиенты.
Изощряясь в рекламе, некоторые владельцы магазинов, правда, не блистали грамотностью. Специализированный магазин детской одежды «Слава», например, разместил рекламу, в которой были и такие строчки:
«Все наряды восхищенье
И дешевизна на удивленье!»
Впрочем, нам ли, читателям сегодняшних рекламных слоганов, удивляться безграмотности?
Но если в рекламе случались ошибки, то при обслуживании покупателей они были практически исключены. Как утверждает киевовед Александр Анисимов, за весь 1902 год в высокие инстанции от киевских потребителей торговых услуг поступило всего 11 претензий к приказчикам: дескать, ведут себя некорректно. Замечания покупателей не оставались без внимания владельцев магазинов, которые дорожили местами на Крещатике и прилегающих улицах, поэтому приказчиков держали в ежовых рукавицах. А многие хозяева даже лично обслуживали покупателей. Например, в «Колониальном магазине» купца-миллионера Ермольева за кассой сидела его жена, а в числе приказчиков был старший сын владельца торговли, «маленького старичка», которого все смертельно боялись.
В отличие от торговых воротил прошлого, нынешние прячут свои имена за названиями фирм. Однако и маркой фирм дорожат не все. Поэтому, покупая продукты даже в крупных супермаркетах, киевлянам приходится присматриваться и принюхиваться. А чуть зевнул — заплатишь или за гнилые яблоки, ловко упакованные в цветную сеточку, или за рыбу с душком. И добрым словом тогда вспоминаешь рынок, где можно продукты пощупать и попробовать до того, как раскрыл кошелек.