Пережив крушение затонувшего в Средиземном море сухогруза «Текливка», чудом выживший украинско-российский экипаж восстанавливает силы, чтобы снова идти в море
Когда 8 марта в Средиземном море примерно в 70-80 милях от египетского города Порт-Саид затонул многоцелевой сухогруз-контейнеровоз «Текливка», следовавший под мальтийским флагом и принадлежавший одной из лондонских компаний, многие СМИ предположили, что причиной крушения мог стать теракт. Впрочем, следствие все еще ищет ответы на вопрос о причине гибели сравнительного молодого, с 1991 года ходившего по морям и океанам, судна. Из пятнадцати членов украинско-российского экипажа погибли трое: два гражданина Украины и россиянин. Чудом выжившие моряки считают, что, вероятнее всего, во время сильного шторма сухогруз столкнулся с контейнером, потерявшимся во время крушения другого судна. Контейнеры ведь, имея некоторую плавучесть, и затонуть не могут, и в толще воды их не видно. Не исключено также, что судно могло наткнуться на дрейфующие остатки срезанной нефтебуровой вышки.
- «Текливка», загрузившись контейнерами в турецком порту Измир, вышла в море утром 6 марта, — вспоминает второй помощник капитана штурман Виталий Белоус. — Накануне мы получили штормовое предупреждение и уже вскоре ощутили сильное волнение моря — шторм достигал семи, а местами и восьми баллов. Впрочем, буря — явление для нас привычное.
На вторые сутки обогнули греческий остров Родос и взяли курс на египетский Порт-Саид — именно в этот базовый порт нам предстояло доставить контейнеры с грузом. Неожиданно послышался сильный удар. Сухогруз вздрогнул, пошатнулся, а потом начал резко крениться вправо. Старпом, боцман и другие члены экипажа побежали осматривать трюмы и туннели правого борта. Как оказалось, они были сухими. Пробоины обнаружить не удалось, да и проверка систем управления сухогрузом оказалась безрезультатной. Мы так и не поняли, что случилось. А тем временем крен быстро увеличивался и за первые 15 минут достиг 20-25 градусов! Я стал оперативно настраивать радиостанцию и, слава Богу, успел передать сигнал SOS…
- А мы с мужем после девяти часов вечера отдыхали в каюте, — присоединяется к нашему разговору кок «Текливки» Галина Дерень. — Когда судно сильно покачнулось, мне показалось, будто в него ударила молния. Поднялась с дивана, посмотрела в люк — никаких раскатов грома и молний. Поняв, что сухогруз кренится, говорю мужу: «С судном что-то случилось!» А он мне, мол, это морская болезнь тебя, Галочка, донимает, прими лекарство. И тут позывные тревоги и обращение капитана по радио, чтобы все члены экипажа надели спасательные жилеты и оперативно прибыли на палубу к спасательной шлюпке. Облачившись в спасжилет, я схватила медицинскую сумку, приготовленную для экстренных случаев, затем спустилась в камбуз, захватила в пакет хлеба с маслом. А поднявшись на палубу, увидела, что судно быстро погружается в бездну…
После команды капитана готовить спасательные плавсредства к спуску на воду команда поспешила к шлюпке. Но, увы, крюк, которым лодка была закреплена, заклинило намертво, очевидно, из-за сильного крена судна. Тогда экипаж бросился к плоту на левом борту «Текливки». Плот автоматически раскрылся, но сдвинуть его с места оказалось невозможно: сильный порывистый ветер плотно прижимал его к палубе. Оставалась надежда на запасной плот на правом борту. Подобраться к нему оказалось тяжело, судно накренилось уже примерно на 45 градусов, и люди падали, травмировали руки и ноги. Плот открылся сразу, но долго крутился, переворачивался верх дном, пока его наконец удалось спустить на воду. Стараясь соблюдать спокойствие, члены экипажа друг за дружкой начали высаживаться на плот. Последним борт тонущего судна покинул капитан Петр Родионов.
- Огромные волны бросали наш плот, как щепку, к уходящему под воду сухогрузу, — продолжает Виталий Белоус. — Несколько смельчаков спрыгнули с плота, чтобы попробовать оттолкнуть его подальше от судна, которое могло увлечь нас за собой. Находиться поблизости было опасно еще и потому, что над головами нависали и все больше кренились тяжелые контейнеры. Свались хоть один такой увесистый «ящичек» на нас — и все, конец. В кромешной темноте мы видели, как горела, а потом погасла лампочка аварийного освещения на сухогрузе. Это значило, что он ушел под воду…
И, уцепившись в спасательный круг, потащил. Не знаю, сколько мы так дрейфовали…
В акватории Средиземного моря, где затонул сухогруз «Текливка», интенсивное судоходство. Уже примерно через час потерпевшие бедствие моряки увидели на горизонте огромный паром, из которого по поверхности воды скользили пучки света прожекторов. Увы, паром прошел мимо. Нас не заметили. И это не удивительно: команда была буквально выкупана в топливе, которое, выливаясь из резервуара сухогруза, густой пленкой покрыло поверхность моря. И лица моряков, и обычно светящиеся в темноте оранжевые спасательные жилеты стали черными. А света лампочек на спасжилетах было явно недостаточно, чтобы его могли увидеть издали. Свистки, которыми оснащены спасжилеты, нам не понадобились — их звук заглушал грохот волн.
Когда вздыбленное ветром море поднималось высоким ледяным валом, голос сразу нескольких моряков вздрагивал: «Осторожно, волна!» Люди теснее прижимались друг к другу, крепче ухватываясь за спасательные кольца на плоте и закрывали глаза, чтобы не видеть, как свирепствует шторм. Больше всего волновались, чтобы плот не перевернулся. Холодная дрожь пробирала до костей, но отважные моряки не теряли надежды на спасение.
Только часа через три увидели на горизонте еще один корабль. Это, как оказалось позже, был южнокорейский паром — автомобилевоз, похожий на огромный плавучий чемодан. На судне заметили потерпевших бедствие и подошли поближе, выбрасывая веревки и трапы. Ухватиться за них оказалось не так уж и сложно, а вот удержать — почти невозможно. Руки моряков были в мазуте и скользили по веревке, а волны сбивали их со спасательных «соломинок». И все же троим морякам удалось подняться на борт парома. А вот электрику-мотористу Владимиру Скоробогачу, который на судне отметил свой 21-й день рождения, не повезло. Он успел прыгнуть на трап, но поднявшаяся волна сразу сбила его в море — больше парня никто не видел. Моторист Юрий Вацек, схватившись за брошенную с судна веревку и на ходу намотав ее на руку, вместе с ней упал в воду: спасатели почему-то не потянули веревку на борт. Поскольку в сильный шторм судно не могло остановиться, чтобы не утратить управления, оно ушло по намеченному курсу, потеряв из виду маленький плот…
- Волны подбивали нас под борта судна, мы слышали, как гудят винты. Окажись мы рядом с крутившимися лопастями, в секунду бы смяло, как в мясорубке! — с горечью вздыхает Виталий Белоус. — Четырнадцать часов противостояния морской стихии — ночь и полдня — казались вечностью. Лишь около двух часов дня на горизонте показался корабль, замедливший ход в направлении нашего плота. Мы услышали несколько предупредительных гудков и обрадовались — вот оно, наше спасение! Это был танкер «SeaRose G» с индийско-филиппинским экипажем на борту. Судно было значительно меньше предыдущего и маневреннее. Оно остановилось возле плота и защитило нас от волн.
Наконец-то мы начали организованную высадку на борт. Кто мог, поднимался самостоятельно, а тех, кто совсем выбился из сил, подтягивали сетями или веревками. После нескольких безуспешных попыток выбраться на борт я потерял сознание и полетел в воду. Ребята рассказывали, что супер-интендант судна Звонимир Острик (представитель судоходной компании. — Авт. ) сам спустился за мной в море и, обязав веревками, поднял на борт. Жаль, что я так и не успел с ним познакомиться, а ведь он рисковал своей жизнью, спасая совершенно незнакомого человека.
Кстати, одежду нашу порвало на мелкие кусочки, и у меня, как и у многих других членов экипажа, осталась лишь цепочка с крестиком на шее…
- Если бы танкер не подоспел, мы бы погибли, — замечает Галина Дерень. — Наш надувной плот начал потихоньку спускать воздух. Когда спасатели подняли на борт последних моряков, плот превратился в жалкую тряпицу. Не могу без слез вспоминать, как я хватала выброску, сидя прямо на гребне волны, как спешила просунуть в маленькое отверстие плетеной лестнички одновременно и руку, и ногу, чтобы закрепиться понадежней, как боялась сорваться в море. Как меня тащили на борт, а кто-то кричал: «Галя, Галя, ты жива?» Но из-за дикой усталости я не могла даже глаза открыть, не то что говорить. А замерзла! Зуб на зуб не попадал! На борт танкера удалось выбраться всем, кроме старпома Александра Горохова. Его зацепили веревкой за спасательный жилет, но в какое-то мгновение он почему-то выскользнул из спасжилета и упал в море. Мы все надеялись, что он покажется на поверхности… Но, к сожалению, этого не произошло. А мы ведь с ним на плоту сидели рядом. Он шутил, пытаясь поднять всем настроение. Только однажды в отчаянии заметил, что, если выживет, пойдет в церковь и поставит свечку за здравие нашей команды. И в море больше ни-ни: «Сколько можно судьбу испытывать?.. » Мне и сейчас постоянно чудится, что он рядом, что говорю с ним…
Спасенных моряков — обессиленных, дрожащих от холода, перепачканных мазутом — укутали в теплые одеяла, напоили горячим чаем. А когда люди немного пришли в себя, их начали отмывать — сначала соляркой, затем стиральным порошком и мылом. Поскольку танкер в порту не швартовался, за моряками вышел военный катер. Их доставили в госпиталь Порт-Саида. Немного подлечившись, они рассказали о пережитом прилетевшим из Лондона руководителям английской судоходной компании. Та оплатила лечение моряков, приобрела для них теплую одежду и билеты домой. Затем с членами экипажа встретились представители дипломатических миссий, страховых компаний, правоохранители…
Будет ли установлена причина гибели сухогруза, затонувшего на глубине примерно 1200 метров, — не известно. Говорят, легче построить новое судно, чем организовать работы по поднятию затонувшего.
Для Василия Боровского, одного из руководителей известной английской судоходной компании, слово «Текливка» особенно дорого. Так называется его родное село в Шаргородском районе на Виннитчине. Поэтому он решил назвать «Текливкой» один из сухогрузов. И многих земляков Василий Боровский приглашает на работу. Для них это не только достойная оплата труда, но и возможность увидеть мир. И на затонувшем сухогрузе были его односельчане. Увы, с новым названием «Текливка» бороздила морскую гладь всего четыре месяца.
А моряки снова собираются идти в море. Ведь это их жизнь! Некоторые уже взялись готовить утерянные во время крушения документы.
- Мои маленькие внуки — 5-летний Володя и 7-летний Денис, узнав, в какой переделке я побывала, решили, что больше ни за что меня в море не пустят! — печально улыбается Галина Дерень. — Говорят, возьмем тебя, бабуля, коком на свой «домашний корабль», будешь готовить для нас!
Надеюсь, со временем хорошие воспоминания вытеснят печальные, тревожные, и кошмары по ночам перестанут сниться… А испытание на взаимовыручку и выносливость наша команда выдержала с честью. Вот если бы еще друзей не потеряли…