Проигравшись на автоматах, старшина милиции заявил в РОВД, что его… ограбили подростки! Задержав одного из ни в чем не повинных ребят, коллеги старшины избили его и заставили написать явку с повинной
- В конце февраля нынешнего года старшина нашей патрульно-постовой службы 35-летний Сергей Сливянко (имя изменено, поскольку уголовное дело находится в стадии досудебного следствия. — Авт. ) пришел на работу весь в синяках, — рассказал «ФАКТАМ» инспектор охраны общественного порядка линейного отделения милиции на станции Щорс (Черниговская область) Юго-Западной железной дороги Николай Препияло. — Пожаловался на то, что накануне по дороге домой его избили и ограбили подростки-мотоциклисты: отняли 1300 гривен отпускных и мобильный телефон. Я знаю Сергея десять лет, — вздохнув, продолжает Николай. — В коллективе его не особо уважали. С одной стороны, он был исполнителен, хорошо соображал. Но, понимаете, — чуть замялся инспектор, — Сливянко три раза кодировался от пьянства, иногда срывался. Уходя в запой, приносил липовые больничные. И вообще, любил приврать по любому поводу. Поэтому я сначала не очень-то поверил в это происшествие.
Однако 23 февраля старшина Сливянко написал официальное заявление об ограблении и отнес его в Щорсовский райотдел милиции. В заявлении он сообщил подробности преступления: указал место, где на выезде из райцентра на него якобы напали подростки, и даже описал их приблизительные приметы.
- Нападение на Сливянко, по его словам, произошло на территории, за которую отвечает райотдел милиции. Казалось бы, пусть они и расследуют, зачем
нам в это дело соваться? — сетует Н. Препияло. — Но, по уверениям старшины, в одном из мальцов он якобы опознал сына районного участкового. Поэтому мы решили, что в райотделе постараются все замять, и взялись за розыск сами.
«Взяться за дело» оказалось нетрудно — благо, подростков, имеющих мотоциклы, в районе немного. 27 февраля около трех часов дня сотрудники правоохранительных органов явились в село Суничное, в дом к 18-летнему учащемуся Щорсовского ПТУ-7 Сергею Дацию. По их сведениям, паренек частенько катался на мотоцикле, принадлежащем одному из его приятелей.
- Милиционеры велели Сереже сесть к ним в машину: мол, поговорить надо, — рассказала Марина Даций, старшая сестра Сергея. — Я попыталась вступиться за брата. Объяснила им, что мальчику пора делать укол, а потом нужно обязательно поесть. Дело в том, что Сережа у нас диабетик, инвалид II группы, сидит на инсулине.
По словам Марины, пять лет назад на их семью начали одно за другим валиться несчастья. За восемь месяцев буквально сгорел от рака легких отец. Он знал о своей болезни, но молчал до последнего, оберегая близких от лишних переживаний. Мать осталась одна с шестью детьми. Еще через два года от сильнейшего пищевого отравления прямо за столом умер 18-летний брат. Для Сережи смерть старшего брата была страшным ударом. Ему стало плохо уже на похоронах: отчаянно болела голова, трясло, тошнило. Все время хотелось пить, за полтора часа он мог выпить три литра жидкости. После поминок мать помчалась с сыном в больницу. Оказалось — содержание сахара в крови почти в десять раз превышает норму! Из больницы Сережа уже не вышел — тут же, в манипуляционном кабинете, где ему поставили капельницу, провалился в диабетическую кому. Выживет ли подросток, врачи и сами тогда не знали. «Все зависит от того, выдержат ли почки такую нагрузку. Молитесь», — только и сказали тогда родным. Как же они горячо молились о том, чтобы в семье не было третьих похорон!
Сережа вышел из комы на десятый день. Еще два месяца лежал в больнице. Ему запретили ходить на уроки физкультуры, освободили от выпускных экзаменов. Врачи назначили больному аж пять инсулиновых инъекций в день: две в восемь часов утра, потом в три часа дня, в шесть и восемь вечера. Предупредили, что задержка с уколом может повлечь за собой мгновенное ухудшение самочувствия.
- Время приближалось к трем часам дня, — вспоминает Марина. — Сережу усадили в машину, несмотря на мои просьбы разрешить ему хоть ненадолго зайти в дом. Тогда я спросила у сотрудников милиции, кто будет отвечать, если брат, не дай Бог, упадет без сознания? «Мы будем, — ухмыльнулись менты. — Не боись, ничего с ним не случится».
Разговор в машине начался с того, что парню заехали кулаком в лицо: «А ну, быстро рассказывай! Как деньги поделили?»
- Я ничего не понял, — рассказывает Сергей Даций. — О каких деньгах речь? Милиционеры начали угрожать: «Вон видишь лесок? Сейчас завернем туда, разденем, привяжем к дереву — живо признаешься!»
В линейном отделе транспортной милиции Сережу усадили на стул, сказав: «Жди!»
- Вскоре зашел милиционер в форме: «Кто тебе разрешил сесть?» — вспоминает парень. — И сразу с размаху ударил в голову, а потом в грудь. «Куда дел мобильник, рассказывай?» Постепенно до меня дошло, что речь идет об ограблении какого-то милиционера. Я пытался оправдаться, что в тот вечер, о котором они говорят, находился в сельском клубе: там меня видели много людей, и на мотоцикле я вообще никуда не ездил. Но милиционер не слушал. Потом явился еще один дядька, и начался «перекрестный» допрос. Один бил в живот сапогом, другой кулаком по спине: «Давай признавайся, а то сейчас начальника позовем!»
Вскоре явился и начальник райотдела. (Вошедший, разумеется, не представился задержанному — Сережа узнал его потом, на очной ставке. )
- Он сказал: «Что, попался, быдло? Ты у меня заговоришь!» — продолжает Сергей. — И так ударил, что мне показалось, будто выбил левый глаз. Потом ударил по носу. Лицо залило кровью. Я просил, чтоб только по голове не били, у меня же диабет, может снова кома случиться. Меня начало трясти, страшно захотелось пить. Просил воды, но мне не давали: «Потерпишь — быстрее сознаешься!» Потом начальник ушел, рявкнув подчиненным: «Работайте! Мне что, самому преступления раскрывать?»
Какое-то время один милиционер стоял надо мной и каждые пять секунд опускал на затылок свою дубинку. Голова раскалывалась от боли, но я все равно твердил, что мне не в чем признаваться, ведь я никого не грабил. Тогда они сказали, что сейчас посадят меня на поезд и отправят в Чернигов, в СИЗО, где определят в камеру к уголовникам. Или наденут наручники и подвесят в кочегарке — там, мол, у всех языки развязываются. Потом снова пришел начальник: «Все еще молчишь, быдло?» Капитан схватил со стола лист бумаги, приложил его к моему окровавленному лицу — чтобы себе рук не испачкать! — и впечатал затылком в стену. И так три раза.
18-летний юноша, не так давно почти переживший смерть, беспомощно свалился на стол. Начальник схватил его сзади за волосы и еще раз с хрустом впечатал в стол лицом.
- Кровь закапала на лежавшую на столе папку с надписью «Дело», — говорит потерпевший. — Я сказал, что согласен написать все, что они велят. Мне тут же принесли лист бумаги и… заставили выпить налитой в стакан водки. Я написал заглавие: «Явка с повинной». А что писать дальше, не знал. Их это раздражало. Меня снова били и диктовали по одному предложению.
Спустя час после того как Сережу Дация увезли в милицию, обеспокоенные его отсутствием сестры направились в линейный райотдел милиции в Щорс.
- С улицы мы увидели в одном из кабинетов сквозь неплотно прикрытую занавеску брата, сидящего на стуле, — вспоминает Марина Даций. — Его лицо было сплошным синяком и напоминало распухшую грушу. Мы закричали, что сейчас перевернем эту милицию вверх дном. Ребенка избили, мы на них в суд подадим! Изнутри нас заметили и тут же плотно задернули занавески.
- Я к тому времени уже написал явку с повинной, — рассказывает Сережа. — Менты были довольны. Начальник сказал: «Ишь, какие у тебя сестры строгие!» — и велел подчиненному принести влажное полотенце. Еще показал ему: неси, мол, за пазухой, чтобы «эти» не заметили. Я вытер липкие от крови руки и лицо. Капитан спросил: «Сережа, мы ведь тебя, правда, не били?» Я кивнул, так как боялся, что меня вообще не выпустят. Один из них даже предложил взять с меня расписку, что не имею претензий к милиции, но капитан отмахнулся: «И так обойдется». Меня вывели на улицу к сестрам.
- Увидев измученного, избитого брата, мы поняли, что его надо немедленно везти в больницу, и побежали вызывать «скорую», — подхватила Марина. — Начальник милиции засуетился, предлагая свою служебную машину, чтобы довезти нас с братом до дома. Мол, сделаете там мальчику укольчик, он полежит, отдохнет, его и «отпустит»! Но мы на это не согласились.
Нужно отметить, что сестры Сережи поступили грамотно, засвидетельствовав побои, нанесенные пареньку, сразу же после выхода из райотдела. Переночуй потерпевший дома — и доказать, что его избили именно в милиции, а не в какой-нибудь сельской драке, было бы значительно сложнее.
- В том, что поступившего к нам поздно вечером 27 февраля Сергея Дация жестоко избили, не было никакого сомнения, — подтвердил «ФАКТАМ» заведующий отделением неврологии Щорсовской райбольницы Анатолий Чередниченко. — Причем удары приходились в основном на голову: верхняя часть лица была синего цвета, левый глаз полностью затек. С диагнозом закрытая черепно-мозговая травма и сотрясение мозга он пролежал у нас неделю. Потом, поскольку анализы показывали повышение количества сахара в крови, юношу перевезли в областную больницу.
Домой Сережа Даций вернулся лишь спустя месяц после «визита» в железнодорожную милицию. Его здоровье, и без того хлипкое, пошатнулось. Парня мучают головные боли, под глазами синяки. А дозу спасительного инсулина после пережитого стресса пришлось увеличить еще на несколько кубиков.
Мы продолжаем разговор с инспектором линейного отдела транспортной милиции на станции Щорс Николаем Препияло, с которого и начался этот материал.
- После допроса Дация ребята сказали, что парень признался в совершенном преступлении, — вздохнул инспектор. — Я подумал: значит, Сливянко правду говорил, что его ограбили. Зарегистрировал явку с повинной в специальном журнале, а наутро понес ее в Щорсовский райотдел милиции. (Можно представить, как ликовали «железнодорожные» милиционеры, переплюнув «районных»: мол, пока вы тут спите, мы ваше преступление раскрыли и вам на блюдечке поднесли. Только, как выяснилось, в райотделе тоже не сидели сложа руки. — Авт. ) Оказалось, что сотрудники райотдела вызвали из Чернигова службу по розыску мобильных телефонов и «пробили» номер Сливянко. Вышли на парня, у которого на руках находился этот телефон, начали допрашивать. Но подозреваемый заявил, что этот мобильник, причем при свидетелях, продал ему сам… старшина Сливянко! Из его рассказа выходило, что купля-продажа состоялась на следующий день после того как постовой написал заявление об ограблении. Милиционера вызвали на допрос. (Применяли ли к нему недозволенные методы дознания, история умалчивает. — Авт. )
Будучи припертым к стенке показаниями покупателя, завравшийся старшина признался, что на самом деле никто его не грабил. Получив отпускные деньги, Сливянко в предвкушении отпуска хлопнул рюмку водки. И сорвался! Как потом говорил сам Сергей, его понесло.
Отдав приятелю долг в 700 гривен, остальные деньги он проиграл на автоматах. А потом ему стало стыдно перед семьей, и милиционер придумал версию с ограблением. (По сведениям прокуратуры, общая сумма долгов Сливянко, нажитых увлечением азартными играми, составляет 15 тысяч гривен! — Авт. ) Да еще, будучи пьяным, специально начал задирать каких-то малолеток, чтобы они для правдоподобия ему физиономию «разукрасили».
- До чего только люди не додумаются! Но как же это в отделении милиции мог работать такой азартный игрок и одновременно запойный алкоголик?
- Прежний начальник нашего отделения приходился Сливянко двоюродным братом, вот и прикрывал его, — пояснил инспектор. — Выговоры, получаемые старшиной, никогда не заносились в его личное дело. Запои у него случались раз в два-три года, не чаще. Потом Сливянко по настоянию жены снова кодировался. А насчет игровых автоматов — да, все знали, что он играл. Но ведь играл-то в свободные от дежурства дни, переодевшись в гражданское. Хотя в зоне нашего патрулирования есть круглосуточное кафе с игровыми автоматами. Ночью, особенно в мороз, постовые, бывает, там отдыхают. Кто его знает…
По словам Черниговского транспортного прокурора Александра Городничего (которого автор искренне благодарит за помощь в подготовке материала), уголовные дела по фактам превышения сотрудниками линейного отделения милиции служебных полномочий и дачи ложных показаний на сегодняшний день объединены в одно. Старшина милиции Сергей Сливянко сейчас находится в СИЗО. Трое милиционеров, избивавших 18-летнего инвалида, пока еще на свободе, но под следствием.
P. S. Все, кто располагает фактами о других избиениях людей в Щорсовском линейном отделении транспортной милиции, также могут обратиться с заявлением в Черниговскую транспортную прокуратуру.