В нынешнем году знаменитый актер отмечает сразу три юбилея. Полвека назад он сыграл в фильме «Как закалялась сталь», 40 лет назад — в «Полосатом рейсе», а 35 лет назад — в картине «Офицеры»
Зрители полюбили Василия Ланового за сыгранные им роли, которые действительно невозможно забыть. Павка Корчагин в фильме «Как закалялась сталь», романтичный Артур Грей в «Алых парусах», циничный красавец Анатоль Курагин в картине «Война и мир», герой-любовник Алексей Вронский в «Анне Карениной», мужественный Иван Варава в «Офицерах»… Этот список далеко не полный. Сейчас Василию Семеновичу 72 года. Но поклонники, пришедшие на его творческий вечер в Одесский русский драматический театр имени Иванова, не могли в это поверить! Те же выправка, гордо вскинутая голова и горящий взгляд… Лановой и сейчас служит в Театре имени Вахтангова в Москве, без труда делает сальто, носит сценических партнерш на руках и летает на люстре. А бархатный голос актера, как и 50 лет назад, заставляет замирать. Василий Семенович очень редко дает интервью, но пообщаться с «ФАКТАМИ» согласился сразу.
- Василий Семенович, известно, что у вас украинские корни…
- В Одесской области есть село Стрымба Кодымского района. Оттуда родом мои отец и мать. Они были обычными крестьянами, обрабатывали землю. На двоих закончили три класса. А в 1930-е годы уехали из Украины в Москву. Вернее, бежали, спасаясь от голода.
20 июня 1941-го меня и двух сестер отправили в Стрымбу к бабушке и дедушке — на отдых. Планировалось, что недели через две папа и мама приедут за нами.
- Но тут началась война…
- 22 июня в четыре утра мы сошли с поезда на станции Абамеликово, что примерно в четырех километрах от Стрымбы, и увидели в небе самолеты. Потом узнали, что они летели бомбить Одессу. Мне тогда было семь лет. В селе пришлось провести не две недели, а целых три года. Дед заставлял пасти коров. Собирались пять-шесть пацанов, запускали стадо в лесок и пели целый день. И дурачились, конечно. Однажды я попытался удержать бегущего теленка. Он понес меня по всем кочкам, было очень больно… Но я уже тогда упрямым был, не отпускал.
- Военное время часто вспоминаете?
- А как вы думаете? Я ведь узнал, что такое война, в нежном возрасте, когда увиденное остается в мозгах. Будучи уже взрослым, озвучивал фильмы «Великая Отечественная», «Стратегия победы» и переживал все заново. Ничего забыть не могу: сначала было отступление наших, затем — лавина чужих солдат, машин, мотоциклов… Наша собака залаяла на фашиста, и он ее тут же застрелил. А немец, поселившийся у нас в доме, подарил мне свой ремень. Я надел его и пошел гулять. Меня увидел другой солдат, здоровый детина, и кричит: «Ком хер!» Я подошел. Он потребовал отдать ему ремень, а я говорю: «Не дам!» Тогда он снял автомат и при всех дал очередь над моей головой… Я так испугался, что стал заикаться. С большим трудом избавился от этого дефекта, когда вырос. А свист пуль у самого уха слышу до сих пор.
В апреле 1944-го нас освободили ковпаковцы, и я с другими пацанами махнул в Одессу.
- Что вас там впечатлило?
- Когда пошли гулять по городу, нас с балкона второго этажа увидела невероятно толстая пожилая одесситка. И стала кричать: «Милиция! Милиция!» Но на ее зов никто не спешил. Помолчав немного, женщина сказала: «Разве это милиция? Это сплошные Цицероны!» Таким было мое знакомство с Одессой. (Смеется. )
- Кем вы себя больше чувствуете: русским или украинцем?
- Трудно сказать. Большую часть жизни провел в Москве, где получил образование, работу. Там у меня появилось много родственников, образовался целый клан. Хотя после войны я не раз приезжал в Украину. ц укращнську мову розумчю добре. Мама говорила со мною только на украинском, никогда на русский не переходила. А якч чудовч пчснч вона спчвала! Кстати, книгу Миколи Островського «Як гартувалась сталь» нам впервые прочитал учитель — подпольно, в 1941 году, на оккупированной Украине. С тех пор я загорелся образом Павки Корчагина. Очень хотелось сыграть его в кино.
- Вас сразу утвердили на эту роль?
- Когда пришел на пробы к режиссерам Алову и Наумову, они в один голос воскликнули: «Ну, вот оно!» У них было своеобразное видение роли Павки. Режиссеры постоянно вспоминали о том, как французский писатель Андре Жид в 1934 году навестил больного Островского и сказал, что Корчагин — «коммунистический Христос». «Вот и играй Христа», — повторяли мне режиссеры.
Дай Бог, чтобы дети наши во что-нибудь верили так, как верил Павка в идею счастья людей во всем мире! Когда у меня ехидно так интересуются: «Ну, как вы теперь относитесь к Корчагину?», отвечаю: «Теперь я его уважаю в тысячу раз больше, чем тогда!»
- Это длилось лишь полгода — наш секретарь уехал, и я его заменял. Кстати, у меня никогда не было проблем с Компартией. До сих пор партбилет храню, потому что считаю: если бы не было советской власти, то не было бы и актера Ланового. Пас бы коров в Стрымбе!
Тогда ведь культура была, а сейчас что? У нас, как нигде в мире, процветает дешевая эстрада, по телевидению крутят идиотские фильмы, в которых только ограбления да убийства… И самое страшное то, что народ, особенно молодежь, соглашается эту дрянь «кушать».
- А вы что смотрите?
- Только информационные программы и спорт. Чушь всякую не смотрю. И считаю, что современному обществу как воздух необходима классика — произведения Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Достоевского…
- К слову, о Пушкине. Правда ли, что читать его стихи вас научил Павел Антокольский?
- Да. С этим замечательным поэтом меня познакомила его жена Зоя Константиновна Бажанова, которая преподавала мне в Щукинском училище. Антокольский был небольшого роста, но темперамент — взрывной, прямо-таки бешеный! Как-то я пригласил его на свою пушкинскую программу. Он критиковал, подсказывал какие-то ходы. Один из них я запомнил на всю жизнь. Известное всем пушкинское стихотворение я читал нараспев: «Я по-о-омню чу-у-удное мгновенье, передо мно-о-ой явилась ты… » Услышав это, Антокольский на меня прямо набросился: «Вася! Вы с ума сошли! Пушкин был арап, африканец! Поэтому не плавно надо, а так, по-африкански: «Я! Помню! Чудное! Мгновенье! Передо мной явилась! Ты!» Я изумился, однако на следующий день попробовал прочесть в этом ключе. Что творилось в зале! Какие были овации! Я послал Антокольскому бутылку водки и с тех пор читаю Пушкина только по-африкански.
- С кем еще из выдающихся людей вы были дружны?
- С великим певцом Иваном Семеновичем Козловским. Он очень любил наш Театр имени Вахтангова, бывал на всех торжествах и пел. И всякий раз, когда актриса Юлия Борисова, которую он боготворил, дарила ему цветы, поднимал ее на руки и нес через всю сцену. Когда Козловскому исполнилось 90 и мы пришли поздравлять его в Большой театр, Юля мне сказала: «Если он подойдет, я тебя умоляю, страхуй, иначе загремим в оркестровую яму и костей не соберем!» Что вы думаете, юбиляр все-таки подхватил Борисову, и я тут же появился рядом. А он мне: «Отстаньте, Вася!» Донес ее и бережно поставил на ноги. Вот так!
- Вы последнее время редко снимаетесь в кино. Почему?
- Большинство сценариев, которые мне присылают, — тупые, будто их писали где-нибудь на острове в XV веке. Я такие великие роли сыграл, что не имею права на эту хреновину соглашаться! Просто отправляю в… одно место.
Очень редко бывают стоящие предложения. Вот недавно снялся в интересном фильме «Офицеры. Последние солдаты империи» и записал радиоспектакль «Война и мир». Он состоит из 20 серий по 15 минут каждая. Целый месяц над этим проектом трудился! А вообще я в основном работаю в Театре имени Вахтангова и преподаю в Щукинском училище. Заведую кафедрой художественного слова. Того, что зарабатываю, на жизнь хватает.
- Какая из сыгранных ролей вам наиболее близка, а какая — самая далекая?
- Далека роль графа Вронского в «Анне Карениной», а родные по духу уже упомянутый Павка Корчагин и Иван Варава из фильма «Офицеры». Кстати, этой ленте режиссера Владимира Рогового уже 35 лет, а ее все так же с интересом смотрят люди, восхищаются: «Ну, офицеры!» В фильме были четко распределены обязанности. Георгий Юматов играл реалиста, а я — романтика. И между нами — женщина. Такой вот любовный треугольник. Кстати, мало кто знает, что именно Юматов был утвержден на роль Павки Корчагина, но сыграл ее я, потому что Георгий заболел. А во время съемок в «Офицерах» мы с Юматовым крепко подружились.
- Слышал, даже спасли друг другу жизнь.
- Скорее, спасли Алину Покровскую, сыгравшую офицерскую жену. Во время съемок эпизода бегства от басмачей на горной дороге недалеко от Ашхабада лошадь, на которой скакала Покровская, понесла. Вылетела на асфальт, а навстречу ехала машина с оператором. Конь испугался, потерял равновесие и стал съезжать в сторону обрыва. Чуть не столкнул в пропасть и мою лошадь. Неимоверных усилий стоило нам с Юматовым удержать коня Покровской.
- А курьезные ситуации во время съемок были?
- Да. В конце картины «Офицеры» мой герой Иван Варава имеет звание генерал-полковника и носит на груди две звезды Героя Советского Союза. Так вот, загримировавшись и переодевшись на студии, я сел за руль своей машины и вместе с партнерами по фильму поехал через весь город к месту съемок. Отвлекся и проскочил на красный свет. Меня остановил сотрудник ГАИ. Я начал было извиняться, но страж порядка, увидев погоны и орденскую планку на моем генеральском мундире, испугался и попросту удрал! Я спасся от неприятностей и штрафа.
- Как вам предложили сняться в «Полосатом рейсе»?
- О, это отдельная история! Ей уже 40 лет. Я приехал в Одессу к своей первой жене Татьяне Самойловой, которая здесь снималась в фильме «Мексиканец». (Расставшись с Самойловой, Лановой женился на актрисе Тамаре Зябловой. А третья супруга артиста — Ирина Купченко. — Авт. ) Режиссер Володя Фейтин, работавший как раз над «Полосатым рейсом», подошел ко мне и сказал: «Вася, сыграй у меня в эпизоде». Я отказывался, но он все-таки уговорил. Убеждал: «Большие роли забудутся, а маленькая в «Полосатом рейсе» — никогда!» Так я произнес замечательную фразу: «Красиво плывут… Вон та группа, в полосатых купальниках». И вижу, что Фейтин был прав!
Когда бываю в Одессе, обязательно иду на пятачок, где «убегал от тигров». Это уже традиция.
- Вы счастливый человек?
- Скорее да, чем нет. Я не привык роптать на судьбу. У меня замечательная жена, Ирина Петровна Купченко, и двое сыновей — Саша и Сережа. Названы в честь Пушкина и Есенина. Один сын окончил факультет журналистики, другой — экономический.
- Не хотели, чтобы дети стали актерами?
- Нет. Мы с женой сознательно… не пускали их в театр. Они там были всего раз пять. Ведь то, что родители состоялись как актеры, еще не означает, что на этом поприще повезет и детям.