Как спецкор «ФАКТОВ» стала духовной дочерью старшего пастора церкви «Посольство Божье»
Когда мне довольно неожиданно в двенадцатом часу ночи поступило приглашение посетить день рождения старшего пастора церкви «Посольство Божье» Сандея Аделаджа, я не мучилась вопросом, что подарить столь уважаемому Божьему человеку, — на днях в нашей газете вышло эксклюзивное, совершенно незаангажированное интервью с ним. Я ведь и понятия не имела, что беру интервью у пастора накануне его дня рождения, а скромность Аделаджа не позволила ему даже намекнуть на приближение столь радостного в его жизни события. Не иначе, как провидение Господне.
Так вот, я молниеносно решила, что не воспользоваться приглашением ТАКОГО человека — просто грех. Журналистское любопытство было, признаюсь, на втором месте. Хотя подруга подначивала, мол, сходи да сходи, вдруг будет оргия в национальном африканском стиле с элементами вуду, с горячими полуобнаженными афроамериканцами в костюмах из перьев и дикие пляски под бой тамтамов. У меня же и в мыслях ничего подобного не было. Особенно когда по телефону Сандей сказал, что я первый в его жизни порядочный журналист, который написал именно то, что он говорил на самом деле! К тому же пастор добавил, что после богослужения хотел бы поближе пообщаться со мной на духовные темы… Да я бы на крыльях полетела! Но одна из многолетних активисток церкви «чисто по-христиански» заехала за мной на машине.
… Когда мы прибыли в легкоатлетический манеж возле озера Тельбин (в столичном районе Березняки, что на Левом берегу), где проходят богослужения церкви «Посольство Божье», шел уже второй час службы. Юноши в строгих костюмах с бейджиками на пиджаках и с просветленными улыбками на лицах провели меня на заранее подготовленное место в… первом ряду! Чуть позже я узнала, что в первых рядах сидят самые почетные гости, а также другие пасторы и апостолы церкви. Получилось ну впрямь, как в притче, когда Иисус предостерегал званных на пир не садиться на первые места, чтобы кто-то из приглашенных не оказался знатнее и затем тебя не просили пересесть дальше. Но когда рядом со мной в первом ряду сел сам пастор Сандей, я поняла, что все в порядке, субординация соблюдена. Сидевшим рядом апостолам с женами он, улыбаясь во весь рот, объяснил, что я… его дочь! Все без слов поняли — дочь духовная. Правда, когда мы, приветствуя друг друга, обнимались и целовались с пастором, он успел шепнуть мне на ухо: «Не ожидал, что вы придете!» Я не стала размышлять, что бы это значило.
… А на сцене в это время уже заканчивалось прославление Господа Бога песнями и музыкой и начиналось чествование пастора Сандея. Огромный многотысячный зал в один голос скандировал «Мы тебя любим!» и «Аллилуйя!». Верующие с разноцветными флагами, на которых было написано «Посольство Божье», раскачивались в такт громкой динамичной музыке и дружно ходили вдоль сцены туда-сюда. Вынесли торт со свечами в виде цифр «39» — ровно столько лет исполнилось старшему пастору. Он их задул. Объявлялись известные певцы (фамилии которых, впрочем, лично мне ни о чем не говорили), которые пели здравицы, посвященные Сандею. Читались стихи, посвященные Сандею. На сцену выходили дети поздравить Сандея. Затем из зала потянулись цепочки верующих, желающих вручить свой маленький персональный подарок непосредственно в руки дорогому Сандею. В основном это были белые запечатанные конверты и букеты цветов. У апостолов и пасторов подарки были посолиднее, поэтому они выходили на сцену, чтобы объявить, что именно они дарят Сандею. Ну, например, массивную малахитовую подставку для Библии.
Супруга пастора Сандея по имени Босе, высокая красивая афроамериканка в лиловом костюме и с длинными волосами под цвет костюма, также вышла на сцену поздравить супруга со словами: «Его сам Бог послал вам!» После этих ее слов все вокруг пришло в движение. Огромный зал встал и стоя, с протянутыми вверх и слегка в сторону руками скандировал: «Бог с нами!», «Мы любим тебя, Сандей!» Все это время музыка в зале не прекращалась ни на минуту: колонки, усилители, духовые инструменты, ударная установка… Все вокруг вибрировало и гремело. С непривычки мои барабанные перепонки молили о пощаде, но уйти я не могла: пастор как раз объявил, что к нам уже выехал мэр Киева Леонид Черновецкий. Зал буквально пришел в восторг. Сандей, как всегда, очень элегантный, в костюме нежно-лимонного цвета и в дорогих кожаных туфлях темно-коричневого цвета, скромно заметил, что скоро весь политический бомонд будет сидеть у них в зале. И это нормально! Зал просто впал в религиозный экстаз!!! В этом невероятном шуме и гаме мои измученные громкой музыкой мозги пытались вспомнить, почему в Библии не описан ни один из случаев, когда бы апостолы Иисуса Христа или он сам праздновали свой день рождения?..
… До приезда Леонида Черновецкого публику нужно было чем-то занять. Поэтому Сандей, хитро прищурив глаза, на весь зал объявил, что среди нас находится та самая порядочная журналистка «ФАКТОВ», которая так точно передала совершенно невероятный, с точки зрения атеиста, рассказ о приходе пастора к Богу. «Давайте попросим ее на сцену!» — с профессионализмом настоящего конферансье объявил Сандей. Я, конечно, далеко не из робкого десятка, могу и выйти. «Судя по всему, ждет меня экзамен на будущего апостола церкви», — подумала я. Но, казалось бы, ведь еще рано: не было близкой и доверительной беседы с пастором на духовные темы. И тут мы с Аделаджа встретились глазами… Он понимал все без слов, как-никак — посланник Бога на земле! Неловкая пауза просто не успела образоваться, так как Сандей спросил у прихожан: кто читал статью в «ФАКТАХ»? Поднялся лес рук, и пастор тут же стал приглашать на сцену верующих, желающих поделиться своими мыслями о прочитанном. Впрочем, опрос верующих он предварил небольшим поучительным рассказом. «Прихожу я вчера (в прошлую пятницу. — Авт. ) в горадминистрацию. Ничего не знаю. А тут Леонид Черновецкий мне и говорит: «Какая замечательная статья о тебе вышла в «ФАКТАХ»! Я посмотрел — и вправду замечательная».
Верующие честно высказывали со сцены все, что они думают по поводу моей статьи. У меня же сложилось впечатление, что статью они на самом деле, наверное, не читали. «Впрочем, Бог им судья», — подумала я, проникшись благостью всепрощения. Только-только «большая планерка» по обсуждению статьи в «ФАКТАХ» закончилась, как зал опять зашумел и заволновался. Штатные фотографы церкви забегали, щелкая фотоаппаратами. Это появился наконец Леонид Черновецкий. В скромном сером джемпере и серых же брюках. В руках он держал большой букет темно-бордовых роз на длинных стеблях. Обнявшись и поцеловавшись с Сандеем, мэр столицы заметил, что поистине счастлив быть знакомым с таким человеком. «Когда я первый раз жал руку пастора Сандея, то сразу же почувствовал присутствие Бога», — скромно опустив глаза, сказал г-н Черновецкий. Зал взорвался возгласами «Аллилуйя!». Затем Леонид Черновецкий признался, что подарками в их семье занимается его супруга Алина, которая подъедет чуть позже, и уже с дарами.
Зал опять стал оглушительно славить Бога, Сандея и мэра Черновецкого. Причем прихожане понимали своего пастора с одного жеста. Только Сандей поднимал раскрытую пятерню к небу — зал начинал скандировать «Аллилуйя!». Стоя. Поскольку я находилась в зале как бы «при исполнении», то… не встала. Зрение, конечно, меня иногда подводит, но мне показалось, что Сандей и Черновецкий бросали в мою сторону недоуменные взгляды: как, мол, я могла не встать и не чествовать их вместе со всеми. Но у меня же была своя железная логика: я не член церкви «Посольство Божье», и вообще, я в это время старательно записывала подробности происходящего в служебный блокнот. Вскоре, извинившись перед верующими, Аделаджа сказал, что ему нужно уделить время мэру. Обнявшись, оба медленно пошли к выходу, а зал все это время скандировал: «Мы вас любим!»
… Тут ко мне подсел один из активистов то ли церкви, то ли какой-то партии с религиозным уклоном со словами: «Я вас узнал, вы та самая журналистка!» Я не стала отпираться, да и меня было трудно не вычислить — кто еще может позволить себе сидеть на собрании Божьем? Оказывается, среди верхушки церкви много шуму наделал мой вопрос в интервью об отмене Иисусом десятины. Хотела показать пасторам и апостолам место в Новом Завете, где написано, что «конец Моисеева Закона — Иисус», так Библии нигде не нашлось… Пошуршали по рядам — ну не оказалось у прихожан Слова Божьего, вот досада. Потом, правда, отыскали, но трактовка одного и того же места Писания ведь может быть разной. Меня «добили» аргументом, что вы, мол, духовных академий не заканчивали. Нет, я просто в свободное от политики время читаю Библию. Сама. Как и учил Иисус Христос. Впрочем, богословский спор пришлось прервать, так как на сцене начиналось еще более захватывающее действо.
Жена пастора Босе Аделаджа, взяв микрофон и одновременно ударив палочками в барабан, объявила, что теперь мы будем изгонять Дьявола! На сцену вынесли что-то в прозрачном целлофановом пакете, и она начала топтать ногой это «что-то» (прошу прощения у читателей, моя проклятая близорукость не дала возможности рассмотреть, что это было, НО Я ПОЧТИ УВЕРЕНА, ЧТО В ПАКЕТЕ БЫЛ НЕ ДЬЯВОЛ!), крича в микрофон: «Дьявол, уходи! Дьявол, уходи!» Зал ей вторил. Одну и ту же фразу повторили раз пятьдесят. Сколько точно, не помню. У меня началось дежавю. Правда, я не покаялась на сцене, как мне предлагали перед этим. Вот то-то же: было впечатление, что Дьявол упорствовал и не хотел из меня выходить. Голова пульсировала, виски, как обручем сжало, вполголоса я сама уже стала повторять: «Дьявол, выходи!» Думаю: пора пробираться к выходу! Какой уж там фуршет в узком кругу с Сандеем, Черновецким и его женой Алиной…
Уже на выходе меня хватает за руки женщина с очень ясными голубыми глазами, благодарит за объективную статью, а потом вдруг, взяв мои руки в свои, говорит: «После этой статьи на вас изольются Божьи благословения. Хотите, я стану перед вами на колени?» Силой воли гоню прочь из своей головы Дьявола и как можно мягче отвечаю: «Женщина, держите себя в руках, ведь Дьявол, как написано в Библии, ходит, словно рыкающий лев, ища кого поглотить… » Глаза несчастной еще больше просветились.
… Когда я добралась домой, без чего-то двенадцать ночи раздался телефонный звонок. Какой-то человек от имени Сандея очень извинялся, что «пропустил» меня и не заметил, как я вышла из зала. «Вы ведь даже не пообщались близко с Сандеем, я запишу вас к нему на прием в ближайшее время». Я сказала «спасибо» и пошла опять — уже до самого конца — изгонять из себя ненавистного Сатану.