Защищая интересы брата, полтавчанин Михаил Волох выиграл дело в Европейском суде по правам человека и теперь намерен привлечь к ответственности тех, кто превысил свои служебные полномочия
«С некоторых пор наша почтальон стала смотреть на меня как-то странно и многозначительно молчать, — рассказывает полтавчанин Михаил Волох. — Только позже я понял, почему. Оказалось, она знала о распоряжении городского отдела милиции проверять, а в исключительных случаях изымать письма и телеграммы, приходящие на мое имя. Что могла подумать обо мне женщина? Наверняка решила, что я какой-то неблагонадежный тип. Точно так же, видать, сотрудники другого почтового отделения, получившие подобное распоряжение, думали и о моей покойной матери. Кто знает, сколько лет мы находились бы под подозрением, если бы я случайно не обнаружил в материалах закрытого уголовного дела, безосновательно заведенного на моего брата, распоряжение от 6 августа 1997 года. Документ не имел срока ограничения, а сами работники милиции забыли его вовремя аннулировать». Европейский суд по правам человека в Страсбурге, куда обратились мать и сын Волох, на днях вынес решение в пользу истцов, обязав Украину выплатить каждому по тысяче евро. 73-летняя Ольга Васильевна всего неделю не дожила до этого известия.
По закону моральную и материальную компенсацию должен выплатить тот, кто допустил нарушение закона в ходе следствия, то есть Полтавское городское управление милиции. А ведь поначалу над искателями правды работники управления посмеивались: «Что, «бабки» с ментов хотите снять? Да не имеете права!»
- Но мы с мамой решили пойти на принцип и доказать, что правда есть на свете, — рассказывает 45-летний Михаил Волох, «вооружившись» толстенной папкой, в которой собраны копии основных юридических документов и письменных ответов на обращения в различные инстанции. — Нас не хотели здесь слушать, поскольку пришлось бы многих правоохранителей притягивать к уголовной ответственности. Однако решение Европейского суда может стать толчком к возбуждению уголовных дел против тех, кто не желает считаться с правами простых граждан.
- У-у-х, какой вы кровожадный! — невольно вырывается у меня «комплимент» в адрес спокойного и уравновешенного на вид мужчины. — Не надоело вам за десять лет ходить по судам и что-то доказывать?
- Я же говорю, это принцип. В правоохранительных структурах существует круговая порука, из-за которой человеку очень сложно отстаивать свои права. Люди устают обивать пороги инстанций и оставляют свои проблемы не разрешенными.
Искать правду Михаил решил после возбуждения уголовного дела по статье «умышленная неуплата налогов» против его младшего брата Владимира. Десять лет назад он занимался частным бизнесом — покупал за границей канцтовары и продавал у нас по более высокой цене. Налоговая инспекция поймала Волоха-младшего, посчитав, что за год своей деятельности он должен в государственную казну 12 тысяч 889 гривен. Тогда это расценивалось как нанесение родной державе вреда в особо крупных размерах.
- В то время законы менялись чуть ли не каждый месяц, не все успевали следить за ними, — вспоминает Миша. — Вот брат и отчислял налоги по старым ставкам. Но когда «всплыли» те деньги, Володя с долгом согласился, поскольку не скрывал свои доходы. Возможно, дело и замяли, если бы он понял тонкий намек налоговиков и дал, кому следует, взятку. Но он этого не сделал, и его забрали в городское управление МВД. Даже мне, человеку далекому в те времена от юриспруденции, было понятно, что над братом чинят расправу. Я взял Уголовный кодекс, научно-практический справочник, в котором даны разъяснения к нему. А там черным по белому написано, что уголовная ответственность за неуплату налогов ложится на субъекта предпринимательской деятельности — руководителя фирмы. А к частному лицу, каковым являлся Володя, может быть применена только мера административного воздействия (штраф).
Следователь по делу брата, «аргументируя» его вину, как-то обмолвился, что за подобные преступления осуждены уже пять человек. И однажды Володя, поехав за товаром в Польшу, не вернулся. Я считаю, он правильно поступил, иначе ему пришлось бы сидеть за решеткой.
Защиту Владимира Волоха взяли на себя Михаил и Ольга Васильевна. Они завалили письмами-жалобами всевозможные правовые инстанции, откуда им сообщали, что наказание применено правильно, и советовали поменьше писать, а лучше привести его в милицию. Более того, правоохрани-тели попытались изолировать Михаила Волоха. Весьма, кстати, грубым способом.
- Ко мне домой вдруг зачастили какие-то алкаши с золотом, — рассказывает Михаил. — Предлагали купить за бесценок. Но я знал, что в милиции нередко людям с сомнительной репутацией дают ворованные вещи, говорят, кому сбыть, а потом приходят через день-два с обыском. Естественно, находят вещи и заводят уголовное дело.
Примененные к Владимиру Волоху оперативно-розыскные меры не принесли должного результата. Писем и телеграмм родным он не отправлял, а с проверкой адресов, куда скрывавшийся иногда звонил, оперативники опаздывали. Видать, все-таки велось и неофициальное прослушивание телефонных переговоров родственников Владимира. Иначе как объяснить то, что милиция всякий раз заявлялась к ним сразу после звонков Волоха-младшего и спрашивала, не объявлялся ли он сам.
«Правительство Украины заявляет, что вмешательство в права заявителей на уважение к их корреспонденции: происходило в соответствии с законом, было необходимым в демократическом обществе для обеспечения установления и наказания виновных лиц, которые находились под судебным надзором. Кроме того, фактическое вмешательство в права заявителей… происходило всего один раз (было изъято письмо Владимира к Ольге Васильевне и составлен официальный акт. — Авт. ). А вмешательство в права заявителей… в период между
4 мая 1998 и 28 мая 1999 года фактически не происходило, поскольку проверка корреспонденции в это время не проводилась. Правительство считает, что государство не нарушило никаких прав заявителей, гарантированных им ст. 8 и ст. 13. Конвенции по правам человека», — такие замечания были отправлены из Киева в Страсбург.
Человеку, далекому от юридических тонкостей, может показаться, что описываемая здесь проблема яйца выеденного не стоит. Откровенно говоря, поначалу и мне так показалось. Ведь речь идет не о судебном приговоре на длительный срок. Тем более спустя почти два года уголовное дело, возбужденное против Владимира Волоха, было закрыто, а долг списан. Так чего же все-таки Михаил с мамой добивались последние четыре года (именно столько их заявление пролежало в Страсбурге), и почему Европейский суд признал их потерпевшими?
- Уверен, далеко не каждый человек в нашем государстве знает, что Законом «Об оперативно-розыскной деятельности» предусмотрено сообщать гражданам, вина которых не доказана, что в отношении их принимались такие-то действия, но они не подтвердились, и изложить порядок обжалования этих действий, — говорит Михаил. — В конце упомянутого закона приложены образцы извещений, которые при закрытии дела должны вручаться гражданам. Но ведь это не делается! Мы не знали, что наша почтовая корреспонденция находится под особым контролем. А когда уголовное дело на брата закрыли, о своем распоряжении для почтовых отделений милиция даже не вспомнила. Как будто речь не о людях идет. Это прямое нарушение восьмой и тринадцатой статей Европейской конвенции «О защите прав и основных свобод человека».
- Европейский суд, как известно, завален заявлениями граждан Украины, однако он удовлетворяет лишь незначительную часть исков. Тем не менее с каждым годом количество положительных результатов для наших граждан растет. Если в 2002 году было вынесено всего одно решение против Украины, в 2003 — шесть, в 2004 — тринадцать, то в прошлом году — сто двадцать, а в этом — семьдесят. Вы с мамой верили, что выиграете суд в Европе?
- Мы допускали, что Европейский суд не примет наш иск, но никогда не сомневались, что защищаем свои права. А в Страсбурге рассмотрели дело даже без полагающегося нам защитника. Оттуда выделяли деньги на адвоката, однако юристы, которых я просил выступить на нашей стороне, отказались, хотя представитель от Минюста, заявлявшая ранее о неправомерности наших претензий, присутствовала на заседании.
- Полагаю, вы получили моральное удовлетворение. Но ведь не каждый обиженный дойдет до Страсбурга, и что-то нужно делать здесь.
- В каждом положительном случае для наших граждан из Европейского суда направляются рекомендации в Верховную Раду и Кабинет министров на счет изменений в конкретных законах и актах. К сожалению, эти рекомендации так и остаются на бумаге.