Теперь девочка ютится с родителями и 11-месячной сестренкой в крохотном съемном жилье. О своей новогодней мечте — розовом самокате и большом пупсе в коляске — малышка говорит шепотом, как о чем-то несбыточном
Коренные киевляне Наташа и Юрий познакомились, когда ей было — 15, а ему — 34. К тому времени Юрий уже был разведен. Увидев из окна своей многоэтажки на Лесном массиве девочку в коротком платье, вышедшую на балкон дома напротив, он влюбился с первого взгляда. Любимую девушку Юрий привел в свою однокомнатную квартиру, пообещав, что пока они поживут в «шалаше», а потом будет «дворец». Когда родилась Сонечка и они поженились, Юрий продал свою квартиру, лелея мечту о большом красивом доме, где будет много света и детей. Через пять лет он оказался в съемной 25-метровой клетушке с чужой мебелью, старорежимными обоями в цветочек и захламленным балконом…
Продав свою однокомнатную квартиру за 15 тысяч долларов, Юрий вложил деньги в строящееся жилье «Киевгорстроя». В тот момент однокомнатные и двухкомнатные квартиры были уже раскуплены, и глава семейства выложил 32 тысячи долларов за трехкомнатную, заняв недостающие 17 тысяч в банке.
- По договору до момента сдачи дома можно было платить лишь тело кредита, и мы с этим справлялись, — вспоминает 24-летняя Наталья. — А уже после сдачи мы должны были платить и тело, и проценты. Вместе получалось 400 долларов ежемесячно. Мы заселились в новую квартиру. Но, как ни старались, наших доходов не хватало, чтобы делать ежемесячные выплаты. Продать было нечего: ни машин, ни дач, ни богатых родственников у нас не было. Мы взяли четверых квартирантов в две комнаты. А сами поселились опять… в одной комнате: я, муж, его 21-летняя дочка от первого брака и наша маленькая дочка Сонечка. Ремонт в квартире сделали минимальный, а в туалете и ванной вообще был бетонный пол и стены.
Год мы прожили с квартирантами, но они нас не спасали. Денег на жизнь не оставалось. Нас настолько задавил этот кредит, что решили: продадим квартиру, отдадим банку долги, а на оставшуюся сумму купим более скромное жилье. И уже с кредитом связываться не будем.
Цены к тому времени возросли. После продажи жилья и выплаты всех долгов банку у Криницких осталась 61 тысяча долларов.
- Стали искать подходящие варианты, — продолжает Наташа. — Юра — тренер по восточным единоборствам. Он работал на двух работах, очень уставал. Чтобы как-то его разгрузить от проблем, поисками квартиры занялась я. Благо у меня было много свободного времени. К тому времени не работала, поскольку второй раз забеременела.
Реклама «Элита-центра» стала попадаться Наташе на каждом шагу. Цена за квадратный метр — 3025 гривен — казалась приемлемой. Женщину впечатлил трехэтажный офис компании, многочисленный персонал и макеты строящихся домов. Но главное, в доме на улице Отто Шмидта, который строила фирма, было уже возведено четыре этажа. Посоветовавшись, супруги выбрали двухкомнатную квартиру метражом 106 метров. За нее надо было отдать 67 тысяч долларов.
- Но у нас не хватало шести тысяч долларов, — вспоминает Наташа. — Пока искали, у кого их занять, квартиры уже расхватали. Я стала присматриваться к другому жилью. И тут наткнулась на объявление в газете: «Продается квартира в доме «Элита-центра», номер телефона и имя — «Светлана». Мы с Юрой подумали, что нам очень повезло, и поехали на встречу с этой Светланой. Она оказалась брокером агентства «Киевская недвижимость». Сказала, что забронировала квартиру для себя, но потом ее брать передумала. Добавила, что ее начальница тоже купила в «Элита-центре» квартиру.
Это развеяло наши последние сомнения. Тем более что мы с мужем люди верующие. Привыкли людям доверять. Решили: раз начальница агентства — человек, который знает толк в недвижимости, тоже купила там жилье, то беспокоиться нечего… Мы с мужем съездили в «Элита-центр», проверили еще раз все их документы. Вроде бы все в порядке. Правда, цены возросли. Метр жилья уже стоил 3075 гривен. Брокеру мы заплатили 2 тысячи долларов комиссионных, а 67 тысяч (вся стоимость квартиры) внесли в кассу «Элита-центра».
- Договор долевого участия в строительстве мы оформили в августе 2005 года, — продолжает Наташа. — У меня была мысль купить торт в честь покупки квартиры. Но этого мы уже не могли себе позволить… В квартиру вложили все свои деньги. Недостающие шесть тысяч долларов муж одолжил на работе, и теперь каждая копейка была на счету. К тому же мы сняли отдельное жилье, и наши расходы возросли.
- Когда ждали, пока построится квартира, никаких плохих предчувствий не было? — спрашиваю у Наташи.
- Никаких. Хотя мы видели, что дом на улице Курнатовского, в котором купили квартиру, не строится. Там даже не был вырыт котлован. Но мы так доверяли «Элита-центру», что решили: стройку «заморозили» местные чиновники-бюрократы. И все же решили переоформить квартиру и перевестись в дом по улице Отто Шмидта, где стройка уже шла. Опять проверили все документы фирмы, съездили в техотдел. Ничего такого, что могло бы вызвать у нас подозрения, не обнаружили. И с легкой душой переоформили квартиру. Это было 28 декабря 2005 года.
Через месяц, 26 января 2006 года Наташа родила вторую дочку, Алину. Роды прошли хорошо. Молодая мама уже придумывала, какие обои наклеит в новой квартире, в детской… А через десять дней, 6 февраля 2006 года, телеканалы сообщили о том, что счета «Элита-центра» арестованы, а хозяева фирмы бежали с деньгами вкладчиков.
Услышав новость, Наташа оцепенела.
- Не сошла с ума, наверное, только потому, что у меня на руках был грудной младенец и мне нельзя было плакать, — продолжает моя собеседница. — А муж… Я никогда не видела его таким… Юра очень сдержанный, мужественный человек. Не хлюпик. Но когда увидела, что этот сильный крепкий мужчина, которому приходилось преодолевать разные испытания, схватился за голову и рыдает, я была потрясена… Все, что он за всю жизнь заработал, пропало…
- По сути, украли его жизнь, его будущее…
- Так и есть. Другие мужчины, которые внесли деньги в «Элита-центр» и жили с семьями на съемных квартирах, у знакомых, и даже в… гаражах, тоже на это очень болезненно реагировали. Один скончался от разрыва сердца, второй попал в психиатрическую клинику, еще один мужчина пережил инсульт… Мы с мужем не могли понять, за что нас Бог так наказал? Когда немного успокоились, сели друг напротив друга и стали разбираться: что мы не так сделали? Может, какой-то грех совершили? Пытались найти ответ… и не могли. Ведь мы не курим, не пьем, всех прощаем, идем по пути духовного совершенствования. И вдруг такой удар.
Надо было кормить семью и оплачивать аренду однокомнатной квартиры. 43-летний Юрий, до этого работавший тренером, ушел в мясники. С утра до поздней ночи мужчина рубил мерзлые туши. А через полгода у него стали отказывать руки. Юрий Борисович был вынужден опять вернуться на тренерскую работу: преподавать физкультуру в гимназии и вести занятия по восточным единоборствам для детей-четырехлеток. Тренер — профессия не хлебная. Доход главы семейства составлял тысячу гривен. Ему помогала мама-пенсионерка. Однако семья все равно бедствовала.
- Из людей среднего достатка мы превратились в бомжей, — говорит Наташа. — Дети донашивали старое. Все такое ветхое, потертое. Я не могла ребенку даже колготки купить. Родственники, конечно, нас в беде не бросали. Старались что-то детям подарить. Но, хотя люди от души дарили, в такие моменты чувствовала себя нищенкой. И все же тяжелее всего было не это. А то, что у нас НИКОГДА не будет квартиры и мы НИКОГДА не сможем на нее накопить, даже если будем работать всю жизнь.
Тем временем среди вкладчиков стали разыгрываться настоящие драмы.
- Когда летом вкладчики «Элита-центра» пикетировали Киевраду, где были и мы с мужем и детьми, я услышала страшные вещи, — продолжает моя собеседница. — Одна женщина проговорилась, что нескольких ее знакомых мужья заставили сделать аборты из-за того, что «Элита-центр» лопнул и жилья им не видать. Другая женщина расплакалась и сказала, что от нее после этой аферы с деньгами муж ушел к бывшей жене, у которой была квартира. Я слышала, что и жены тоже бросали мужей. Сколько было поломано судеб!
Но самая страшная трагедия произошла в семье, где женщина ждала ребенка. От перенесенного стресса, на большом сроке, у нее начались преждевременные роды. Ребенок родился мертвым. Врачи сказали, что детей у нее больше не будет. Муж ее оставил, и она попала в психиатрическую клинику…
- Вы боялись, что ваша семья не выдержит этого испытания?
- Я была уверена в своем муже, — отвечает она. — Хотя, конечно, эта ситуация его подкосила. Юра по натуре боец, победитель. И когда семья осталась без ничего, очень переживал, что так получилось. Говорил: «Я, как капитан, всю жизнь вел наш корабль, никогда не ошибался. И тут получилось, что я его не туда привел… »
- Но, может, ситуация поправима? Может, он, как Феникс, еще восстанет из пепла? Вы пытаетесь что-то предпринять?
- Люди тратят деньги на адвокатов, но мы не можем себе это позволить. Мы решили хотя бы встать в очередь на квартиру в своем, Деснянском районе. Нам сказали, что мы можем сделать это только… через пять лет. Та квартира в «Киевгорстрое», которую мы продали, потому что не могли за нее платить кредит, была оформлена на меня. И поскольку мы ее продали и вложили деньги в жилье «Элита-центра», по закону теперь считается, что я «сознательно ухудшила условия проживания для своих детей».
- Киеврада пообещала на специально выделенных участках построить дома и часть квартир передать малоимущим вкладчикам.
- Мне кажется, это утопия…
… В комнату вбегает шестилетняя Соня. Она простудилась, поэтому сегодня не в садике.
- Соня, ты готовишься к Новому году? — спрашиваю у девочки.
- Да! Мама купит мне костюм поросенка.
- А какой подарок ты бы хотела получить от Деда Мороза?
- Что вы, тетя! Дед Мороз к нам не придет, — говорит Соня. — Он ходит к тем мамам и папам, у которых есть денежки. Папа сказал, что у нас были денежки на квартиру, но их украли плохие дяди. (Соня по-взрослому вздыхает. ) И у нас теперь ни денег, ни квартиры. Поэтому я у родителей подарков не прошу, — внезапно глаза девочки загораются, она придвигается ко мне и начинает говорить шепотом. — Я хотела бы пупса большого с коляской, который плачет и писает. И самокат розового цвета. Я такой видела у Дениса…
- Не стоит дразнить ее фантазию, — тихо говорит мне мама Сони. — Размечтается, а я не смогу ей купить. Я уже год не спрашиваю у дочки, какие подарки она хочет. Хотя раньше мы ей ни в чем не отказывали. Она хорошая девочка, понимающая, никогда ничего не требует, не капризничает. Единственное, когда идем к кому-то в гости, где большие квартиры и у деток есть свои комнаты, Соня не хочет уходить. «Мама, — говорит, — можно я здесь останусь пожить? Ведь у нас так тесно, негде играть». На следующий год дочке в школу, а письменный стол поставить негде. Когда ей надо что-то писать или рисовать, она просто ложится на пол…
… В однокомнатной съемной квартире на Лесном массиве, где мы беседуем с Натальей, и впрямь неимоверно тесно. В маленькую пятнадцатиметровую комнатку каким-то непостижимым образом втиснуты шкаф, детская кровать, стол, два кресла, диван, этажерка, тумбочка с телевизором и манеж, где разгуливает 11-месячная Алина. На кухне тоже не развернуться. Рядом с обеденным столиком свернут матрац. «На кухне спит Илона, дочь мужа от первого брака, — объясняет Наташа. — Когда вечером собираются все пять человек, для того, чтобы кто-то ходил, остальным приходится сидеть или лежать».
- Как же вы живете? На что надеетесь? — не могу удержаться от вопроса.
- Пытаемся найти хоть какую-то маленькую радость в каждом моменте, — говорит Наташа. — Маленькая Алинка улыбнулась — радость. Хозяин, спасибо ему, не поднял цену за аренду квартиры, и мы продолжаем платить всего двести долларов плюс коммунальные услуги — тоже радость. Стараемся не унывать. Постоянно говорим друг другу: «Слава Богу, мы молодые, сильные, здоровые. У нас хорошие здоровые детки. (Стучит по столу. ) И это уже счастье». Конечно, хотелось бы иметь и квартиру. Но четко осознаем: нас может спасти только чудо.