Завтра в Ашхабаде украинский лидер Виктор Ющенко примет участие в церемонии прощания с президентом Туркменистана
Президента Туркменистана Сапармурата Ниязова 24 декабря похоронят в селе Кипчак, в семейном мавзолее, воздвигнутом у стен Мечети духовности. Но соотечественники будут оплакивать его еще три дня. В связи с кончиной «отца народа», руководившего с 1985 года советской республикой, а затем — независимым государством, в стране был объявлен недельный траур. По злой иронии судьбы сердце Сапармурата Ниязова остановилось 21 декабря, в день рождения другого «отца народов» — Иосифа Сталина.
Великий Сердар (что в переводе означает «вождь») оставался президентом Туркменистана до конца своей жизни. В 2002 году он предложил высшему представительскому органу страны — Народному совету — узаконить пожизненный президентский срок. Совет не возражал. И помимо этого принял решение переименовать месяцы и дни недели. В частности, январь стал называться Туркменбаши в честь президента, апрель — в честь его матери Гурбансолтан-эдже.
Справедливости ради следует отметить, что в 2005 году Сапармурат Ниязов предложил Народному совету провести в 2009 году президентские выборы. Но депутаты категорически отказались. К этому времени в республике уже процветал непомерный культ личности «отца народа». Туркменистан заставлен его золотыми статуями, среди которых выделяется гигантская 50-метровая вращающаяся скульптура в Ашхабаде. Он придумал собственную марку лосьона после бритья, запретил балет как непатриотичный вид искусства и учредил ряд экзотических праздников — «мускусной дыни», «лошади», «ковра» и, разумеется, множество праздников… в честь себя. Его портрет украшал банкноты, почтовые марки и плакаты по всей стране. Его именем названы один из сортов дыни, известный своим «превосходным ароматом, отличным вкусом и большими размерами», а также город и несколько улиц и площадей.
Нетленное творение президента — «Рухнама» (что в переводе означает «Духовность») — как учебный предмет преподается во всех учебных заведениях страны, на государственных предприятиях и в организациях. Два тома «Рухнамы» стали обязательным подарком молодоженам при регистрации брака. «Я пытался заполнить идеологическую пустоту, оставленную Советским Союзом, и помешать приходу воинствующего исламизма, — объяснял как-то Сапармурат Ниязов некоему предпринимателю, останавливавшемуся в Ашхабаде. — Они поклонялись Ленину, потом Сталину, теперь это будет Аллах или я. Будет лучше, если это буду я».
В то же время Сапармурат Ниязов несколько раз по-отечески журил своих подчиненных за чрезмерные похвалы: «Я прошу творческих работников, не захваливайте, не возвеличивайте меня, — заявлял он в эфире национального телевидения. — Мне очень тяжело все это сносить. Если бы здесь была яма, то я в нее упал бы от ваших похвал… Помогите мне, чтобы я смог спокойно жить. Если вы не будете меня хвалить, это будет для меня большой помощью», — пишет информагентство «Фергана. ру».
Но туркменам, видимо, было трудно остановиться: их сердца были переполнены любовью к президенту, не устающему долгие годы удивлять мир своими инициативами. Он не разрешал своему народу носить бороды, длинные волосы и слушать магнитолы; объявил «вне закона» все инфекционные заболевания, включая холеру и СПИД, запретив любое упоминание о них. Угрозу для подданных Сапармурат Ниязов видел даже… в золотых зубах. Как сообщала английская газета «Индепендент», во время одного из многочисленных мероприятий в свою честь он подошел к студентке сельскохозяйственного университета, читавшей послание, восхвалявшее президента, и приказал ей заменить золотые коронки на зубах белыми. «В молодости я следил за щенками. Им давали кости, чтобы они их глодали. Уверен: те из вас, у кого выпали зубы, не глодали кости. Слушайтесь моего совета», — сказал вождь. Подобного рода «рекомендации» Туркменбаши практически всегда становились законами. Однажды Сапармурат Ниязов предложил даже построить в плавящейся от жары стране огромный дворец… изо льда. «Наши дети смогут учиться там кататься на коньках и лыжах. Мы откроем во дворце кафе и рестораны… » — мечтал он, выступая по национальному телевидению.
А еще Туркменбаши планировал потратить 18 миллионов долларов на строительство зоопарка в пустыне Каракумы, где обычная температура плюс 40 градусов. При этом Великий Сердар говорил, что в нем обязательно должны жить пингвины, поскольку, по его мнению, им угрожает вымирание от голода…
Свои же деньги Сапармурат Ниязов хранил за рубежом. «На счетах Deutsche Bank лежит от двух до трех миллиардов долларов, которые туркменский президент Ниязов контролировал лично», — сообщала немецкая газета «Тагесцайтунг».
В 2005 году Туркменбаши запретил согражданам петь под фонограмму на «песенно-музыкальных культурных мероприятиях» и на телевидении, особо отметив, что фонограммам не место на свадьбах и других семейных торжествах. Таким образом он попытался защитить музыкально-песенные традиции туркменского народа от «отрицательно влияющих на них чужеродных факторов». Очевидно, это касалось и столь популярного в последнее время караоке. Провинившихся граждан обещали отправлять в Каракумы на строительство оросительных сооружений.
При всем при этом «отец туркменского народа» был уверен: «Никто не пережил столько, сколько пережил я, никто не сможет меня понять». Как писала швейцарская газета «Ле Там», в восемь лет Сапармурат остался сиротой: отец погиб во время Второй мировой войны, а мать и двое братьев — во время землетрясения, разрушившего Ашхабад в 1948 году. Воспитывавшийся в детском доме будущий «отец всех туркмен» поехал учиться на инженера в Ленинград, в Политехнический институт. «Я был в отчаянном положении, и я был одинок, — рассказывал он о тех годах. — У меня не было никого, кроме Бога, кто бы пришел мне на помощь». Но вся страна кричала тогда во всю мочь: «Бога нет!» И В 22 года молодой Сапармурат «нашел утешение» в Коммунистической партии, которая довершила его образование и помогла быстро сделать карьеру. В 1985 году он занял высший пост в Туркмении — первого секретаря Компартии республики. Эту должность он трансформировал в президентскую.