Сегодня в Доме кинематографистов Украины состоится прощание со знаменитой Проней Прокоповной
На вопрос, счастливая ли она женщина, Маргарита Васильевна отвечала уклончиво. Говорила, что счастлива, дав зеленую улицу своему мужу — знаменитому сценаристу Евгению Оноприенко. Именно он работал с Леонидом Быковым над картиной «В бой идут одни «старики». При этом признавала, что сама оказалась жертвой. «Но… я ко всему отношусь с юмором, — разоткровенничалась как-то в интервью «ФАКТАМ» Маргарита Васильевна. — Иначе от этих грез кинематографа чокнуться можно!»
В последние годы Маргарита Криницына жила одна. В небольшой квартире панельного дома, на последнем — семнадцатом — этаже. Из ее окон были видны озеро, купола церквей на правом берегу Днепра и новостройки. Все стены в комнатах увешаны фотографиями. В основном из картины «За двумя зайцами». Хоть и не любила она вспоминать о роли Прони Прокоповны, но больше-то особо, увы, не довелось Криницыной сыграть в кино. Впрочем, Маргарита Васильевна никогда не жаловалась на судьбу. К тому же ее отрадой была прекрасная дочь Алена, которая, как и отец, стала сценаристом. Вот, правда, виделись они нечасто. Алена с мужем уже давно живет в Москве, но каждый день рождения мамы и все остальные праздники отмечает в Киеве. Так случилось и в этом году. Алена прилетела из Белокаменной — отметить день рождения Маргариты Васильевны. Никто и не подозревал, что для актрисы он окажется последним…
- Последние годы Маргарита Васильевна тяжело болела…
- Она ведь уже и не вставала. Ходить не могла. Одно время передвигалась при помощи палочки, а затем ноги совсем отказали.
- Вы были рядом с мамой в ее последние дни?
- Я приехала на прошлой неделе, в четверг. Как раз накануне ее дня рождения, который был 7 октября. Даже не думала, что случится страшное… Собиралась побыть три дня и в субботу возвращаться в Москву. Но уже в пятницу сдала билет, почувствовала, что с мамой совсем плохо. Она сгорела очень быстро — за неделю. Еще в день рождения всех узнавала, принимала гостей. Я делала фотографии на цифровой фотоаппарат. Боже, кто мог знать, что они окажутся последними! Еще говорила ей: «Мама, сделай ручкой!» И она, как бы прощаясь, махала нам рукой. Это было в пятницу. А в субботу ей стало хуже.
В воскресенье начала подниматься температура. Я «скорую» вызвала, спрашиваю: «Колоть инсулин?» (У Маргариты Васильевны был диабет. — Авт. ) Говорят: «Нет, уже не надо… »
Врачи сделали ей какие-то процедуры, уколы, чтобы сбить температуру. Но уже ничего не помогало. И таблетки она не могла принимать. Ближе к вечеру температура начала расти — 38 градусов, 38,5, 39. В десять часов вечера у мамы началась агония, а в 0. 15 она умерла…
- В ночь на понедельник.
- Получается так. «Скорая» констатировала смерть, но в морг ее не взяли без соответствующей справки. Так она и лежала дома еще в понедельник, пока я не получила документы. Сейчас решается вопрос, где ее хоронить.
- Разве не на Байковом кладбище?
- Не знаю. По статусу, конечно, ей положено быть там. Но мама не хотела, чтобы ее кремировали. Надо сделать место. Пока мне ничего не обещают. Но она так при жизни мучилась в этой квартире, которую получила от государства, что я сказала: «Если не сделают ей место на Байковом, я ее тогда хоронить не буду. И пусть делают со мной что хотят!»
- До похорон Маргарита Васильевна лежит…
- В платном морге на Байковом. Ее надо было привести в порядок. Помыть. Было много крови… Не хочу говорить…
- Ее родная сестра была все время рядом?
- С сестрой, Людмилой Васильевной, они разошлись еще год назад. Поссорились. Она прожила с мамой семь лет… И, нужно отдать ей должное, она ее очень поддерживала. А потом… В общем, это дело житейское. Сестра уехала, мама осталась с домработницей, затем стала приходить еще одна женщина. Вот мы с ней всю ночь возле мамы и просидели.
- Маргарита Васильевна была в сознании?
- Нет, в воскресенье она находилась в коме. Хотя она, может быть, что-то слышала. Но ее даже трогать было нельзя. Мы попытались ей дать таблетку, но она так заны-ы-ыла, что просто рука не поднялась сделать это. А за день до смерти мама… пела. Весь вечер.
- Да вы что?!
- Слова были бессвязные, только можно было угадать какую-то мелодию. Да так громко пела! На всю квартиру. Видимо, уже начинался жар. Она вела себя очень неспокойно, все время теребила одеяло. Тревожно смотрела то на меня, то на помощницу. И это пение… Около полуночи в субботу ей дали снотворное, и она затихла. А в воскресенье у мамы начался жар. Врачи «скорой» сказали, что в таком состоянии человека нельзя беспокоить.
- Какой диагноз ей поставили?
- Написали, что у нее была ишемическая болезнь сердца. Трудно что-то сказать. Ведь у мамы началась гангрена здоровой ноги. Она уже на нее не опиралась, закупорились сосуды. Плюс повышенный уровень холестерина. Мама практически не двигалась. Потом летом она села на какую-то диету, может, это спровоцировало обострение… Но вскрытие мы не делали. И слава Богу. Ее столько в жизни резали, кромсали…
- Намучилась…
- Пусть уж ей хоть ТАМ будет спокойно.
- Маргарите Васильевне только-только исполнилось 73?
- Да, а через три дня после этого мама умерла. В день рождения ей подарили столько роз! Вся комната была в цветах…
- Она шутила, как всегда?
- Уже очень мало. Вообще, в последние дни она больше вспоминала детство. Звала папу, маму и будто видела какого-то теленка. Говорила: «Смотри, там теленок бегает по полю. Красивый такой… »
- Алена, вам кажется, она чувствовала приближение смерти?
- Знаете, может, и чувствовала, но не верила.
- Она была большим жизнелюбом.
- Думаю, она до последнего не понимала, что умирает. Не было у нее даже разговоров о смерти. Помню, накануне моего приезда мама позвонила в Москву и сказала: «Что-то у меня заболела здоровая нога. А я ведь всегда была такая крепкая!» Но не было такого: «Немедленно приезжай!» или «Позови мне священника». Мама до последней секунды не думала о смерти.
Она поэтому так тяжело и уходила. На это невозможно было смотреть! ТАКАЯ МУЧИТЕЛЬНАЯ борьба жизни и смерти… С хрипами, стонами. Просто нечеловеческая. Два с половиной часа мама боролась со смертью. И таки смерть победила.
- Говорят, Маргариту Васильевну ждали и на нынешнем киевском кинофестивале «Стожары».
- Она собиралась! Даже вызвала на дом стоматолога, чтобы ей сделали зубки. Обдумывала, какой костюм наденет.
- Она же актриса!
- И до последних дней ею оставалась. Я на день рождения подарила маме духи. Она попрыскалась, восхитилась запахом и прямо на глазах расцвела. Мама всю жизнь обожала красивую одежду, косметику, всякие женские штучки… Говорила, что главное в наряде, чтобы он был блестящим. Обожала яркие платья! Ну как же она могла верить в смерть, если все время куда-то собиралась! Хотела где-то выступить! Увы, слишком мало такого было в ее жизни. От этого страшно горько и… больно.