Сегодня исполняется год со дня смерти знаменитого украинского кутюрье Жизнь Александра Моняка оборвалась, когда ему исполнился 31 год. 22 августа прошлого года он, смертельно больной, еще старался «держаться молодцом» на собственном дне рождения. Даже вышел с мамой в магазин за продуктами. «Мамочка, — прошептал он, взобравшись с покупками на пятый этаж «хрущевки», — мне начало казаться, что я уже никогда не вернусь домой. А ведь сумел… » Еще полтора месяца Моняк боролся со страшной болезнью. Рак истощил его тело (Саша весил около 40 килограммов при росте 1 метр 66 сантиметров) и высосал душевные силы. Друзья — все больше знаменитые клиенты украинского кутюрье — до последних дней навещали Моняка. «Если бы не они и не твоя поддержка, я не продержался бы так долго на земле», — как-то признался маме Саша. А спустя время сказал: «Мамочка, наверное, я скоро умру. Чувствую приближение смерти». Через три дня Моняка не стало…
- Саша видел свою смерть, — рассказывает его мама Лариса Григорьевна. — Как-то проснулся и говорит: «Мамочка, мне приснился сон, будто я стою на балконе, а на меня набросили белую простыню и душат. Нечем дышать, тяжело, я кричу, а меня никто не слышит. И тут я понял, что умер… » Это было за две недели до его смерти. Ведь на самом деле все случилось, как он предвидел!.. Полтора часа длилась агония, Саша находился уже в бессознательном состоянии. А потом вдруг обмяк… Отмучался.
- Он уже не верил в выздоровление?
- Мне кажется, несмотря на адские боли, верил до последнего. Как-то попросил меня повесить над дверью в его комнату икону Божьей матери. Каждое утро молился… Мучался страшно! Просил разделить дозу лекарств, которую ему кололи, на два приема. Иначе, говорил, перестает воспринимать действительность. Потом обезболивающее я стала колоть ему сама, строго по часам. На Саше уже живого места не было. «Мамочка, мне так больно, — шептал он, прижимаясь ко мне истерзанным телом. — Пригласи домой священника… » Батюшка причастил сына, соборовал. И через несколько дней Саше стало легче. Нет, боли не ушли, но он уже чувствовал их по-другому.
Еще когда Сашенька Моняк был маленьким, все видели: вырастет личностью творческой. Он обожал книги и рано самостоятельно научился читать. Игрушечные машинки его мало занимали, а вот куклы, которыми раньше играла сестра, даже очень. Особенно интересовало то, во что они были одеты. В десять лет мама как-то застала Сашу за тем, что он, обвернувшись длинной белой шалью, решал, где лучше сделать разрез и подобрать подол. Когда ему было тринадцать, в доме появилась первая швейная машинка — «Подоляночка» — предмет заветных желаний маленького Моняка.
- Это была его идея — иметь дома швейную машинку, — вспоминает Лариса Григорьевна. — Как-то подруга пожаловалась, что ей некуда деть «Подоляночку», и Саша упросил меня ее купить. Помню, одной из первых вещей, за которые взялся сын, была моя старенькая голубая юбка. Я носила ее в основном на даче. Саша колдовал несколько дней, а потом показал юбку мне. Я ахнула! Она вся была в аппликациях! Да каких! Гномики в шапочках, пастушки, цветы… Потрясающе! Я до сих пор ее храню. Потом Саша стал шить для себя. Говорил, что главное — не быть, как все. Всегда у него то рукав на рубашке был особенный, то воротничок.
- Значит, сразу было решено, что Саша станет модельером?
- Да нет, мы не придавали его увлечению особого значения. Саша учился в музыкальной школе по классу скрипки. Ему легко давались точные науки. От школы его посылали на математические олимпиады. Правда, искусством он интересовался больше всего. Когда закончил школу, поступил на режиссерский факультет в Национальный университет культуры и искусств. Проучился там лишь год. Стало тяжело физически. У него всегда было неважное здоровье…
Знаете, когда Сашеньке уже было плохо, мы ехали как-то на очередные процедуры мимо его школы. Подумала: «Боже, зачем я его так мучила, нагружала?» Он как будто прочитал мои мысли и сказал: «Иначе, мамочка, из меня, наверное, ничего не получилось бы… »
- Он был хрупкого телосложения…
- Сначала Саша очень переживал по поводу своего невысокого роста. Потом понял, что не в этом счастье. А когда уже стал делать показы, придумал для себя ход: в конце дефиле выходил с одной из своих любимых моделей, которая была невысокого роста…
- Вы одевались в наряды, которые создавал ваш сын?
- Специально для меня он ничего не шил. Мог спросить, что мне нравится из коллекции, и переделать по моей фигуре. Но я никогда не настаивала. Зато Саша всегда советовался со мной: «Что мне надеть?» И крутился перед зеркалом. Раньше очень любил черный цвет, потом его потянуло на разноцветные вещи. Украшения любил. Его серебряную цепочку, которую он надевал на ногу, теперь ношу я. И колечко платиновое с золотом. Любимые парфюмы до сих пор стоят на туалетном столике. Их у него был миллион! А его коллекцию наперстков я подарила столичному творческому колледжу художественного моделирования и дизайна.
Успех и слава пришли к Моняку в конце девяностых. К этому времени Саша успел поработать в Москве, одевал артистов цирка на Цветном бульваре и нескольких театров. Беда свалилась в 1998 году, когда при довольно странных обстоятельствах погиб его отец. Затем попал в тяжелую аварию Сашин родной брат. Александр страшно переживал и выливал эмоции в свои творения…
Знаменитости обожали Моняка. Телеведущая Ольга Бурая, трагически погибшая за четыре месяца до Сашиной смерти, была одной из его близких подруг. Сашу за глаза так и называли: «Моя подружка». К нему можно было прийти и сказать: «У меня отвратное настроение». И этого было достаточно. Моняк знал, что вам предложить. Ему не надо было объяснять детали, он жил ощущениями. Эмоции переполняли его, и порой казалось, что он спешит жить…
- Сначала у Саши открылась язва, — рассказывает Лариса Григорьевна. — Он часто жаловался на боли, но никто даже не мог подумать о страшном диагнозе. Когда боли были невыносимыми, Саша ложился в горячую ванну, ему становилось легче. А ведь это категорически запрещено при раке!
- Он быстро «сгорел»?
- Да. В апреле сыну стало совсем плохо, начались частые рвоты с кровью. Я все говорила: «Сынок, надо провериться. Я чувствую, это что-то серьезное». И Саша обещал, а потом опять уходил с головой в работу… Анализы делали месяц. Диагноз Саше, конечно, сразу не сказали. Даже когда его везли на операцию, он думал, что ему просто удалят язву желудка. И правда, после хирургического вмешательства первое время Саша чувствовал себя хорошо. Говорил, что ему стало так легко. А потом… вернулись страшные боли. Помню, сын мне как-то сказал: «Не может, чтобы это была язва. Мамочка, я догадываюсь, но хочу услышать ЭТО от тебя». И я сказала… Никакая химия ему уже не помогла бы. У него была четвертая стадия рака. Он мужественно встретил этот приговор. Кто бы мог подумать, что в таком худеньком, изможденном теле столько сил. До последней минуты Саша вставал и самостоятельно передвигался по квартире. Лишь за несколько дней до смерти сказал, что без моей помощи уже не может ходить. Помню, я как-то пошутила, что пожалуюсь друзьям на то, что он курит. А Саша вдруг как расплачется… Я встала перед ним на колени и умоляла: «Сашенька, прости меня… » А он говорит: «Мамочка, это ведь единственное, что я могу позволить себе в жизни… »
Несмотря на свою популярность, никаких сбережений Моняк так и не накопил. Говорил, что работает не из-за денег, а ради удовольствия. Правда, последнее время мечтал: «Может, ремонт дома сделаем, мебель новую купим… » Даже дизайн квартиры нарисовал.
Свою последнюю коллекцию Моняк делал в мае для конкурса «Хрустальный силуэт». Ездил на работу в перерывах между процедурами в больнице. Ударом для кутюрье стала смерть Оли Бурой.
- Везде в доме были разложены ее фотографии, — рассказывает Лариса Григорьевна. — Как-то Саша сказал мне: «Мама, убери их, сам не могу… »
- Последний месяц он вспоминал свою жизнь, — продолжает Лариса Григорьевна. — Как-то не выдержал: «Если бы ты знала, что я чувствую, содрогнулась бы». А потом медсестре сказал: «Через три дня я буду совершенно здоров». Через три дня он умер…
- Вы все время были рядом?
- Конечно! Он мне говорил: «Съезди, отдохни пару дней». Даже билеты заказал. Я ему пообещала, а сама сдала билеты. Как я могла уехать?! Знаете, однажды Саша подумал, что умирает. Я легла с ним рядом, мы взялись за руки, всплакнули. Я гладила его по руке. И он вдруг говорит: «Мамочка, мне стало легче. Наверное, у тебя сила большая».
В последний свой день в половине пятого Саша пошел покурить. Говорит: «Во мне что-то такое происходит, просто немыслимое… » Потом лег, говорит, поставь чашку с чаем поближе. Я спала рядом с ним на полу. Он уснул, подошло время делать укол. Я разбудила сына, сделала, а через 15 минут у него началась агония. И сердце не выдержало. Врач мне так и сказал: «Сколько будет биться его сердце, столько он будет жить».
- Саша вам снится?
- Один раз приснился — воробышком. Сел ко мне на окошко. Я говорю: «Не улетай, Саша! Я знаю, что это ты». Выскочила из дому, он замедлил полет, потом улетел вместе с другими воробышками к свету…