Взяв вынужденный отпуск, артист ходит по врачам и готовит свой первый инструментальный альбом Владимир ГРОМОВ «ФАКТЫ» Ее популярности можно только позавидовать. «Это настоящий массовый психоз», — говорит о себе Верка Сердючка, а количество слухов, которые витают вокруг народной проводницы, подтверждают это. Молва то женит Верку, а с ней заодно и Андрея Данилко, то записывает в ряды гомосексуалистов и транссексуалов, а публика со смаком обсуждает заоблачные гонорары и китчевые наряды. Кстати, последние несколько лет застать Андрея Данилко дома в Киеве очень трудно — постоянные гастроли, концерты. В январе артист неожиданно ушел в подполье. Чем сейчас занят суперстар, корреспондент «ФАКТОВ» выяснял, отправившись на встречу с Андреем в офис компании «Нова менеджмент». Данилко сразу же подкупил меня отсутствием синдрома звездной болезни, хотя в его положении… Во время беседы он то и дело потягивал кофе. «Без кофе не могу, — признался Андрей. — Могу два ведра выпить, хотя потом трясет… »
- Слушай, Андрей, о тебе и Верке ходит больше слухов, чем обо всей российской и украинской эстраде, вместе взятых. Давай по порядку. Где живешь, что ешь, с кем спишь?
- В большинстве случаев это выдумки журналистов. С кем бы я ни появился на людях, нам тут же приписывают роман. Если с Инной, которая играет Сердючкину маму, тут же говорят, что она моя жена, если с Юрой Авраменко, который снялся у меня в клипе, значит, он мой любовник. В какой-то момент меня это забавляет, но в итоге все равно расстраиваюсь.
Самое интересное — реакция родителей. Звонит как-то после очередной статьи Иннина мама (а она очень смешная) и спрашивает меня: «Андрей, кому це вигiдно?» (Хохочет. ) Она говорит, что их бабы в селе Вакуленцы жлобятся купить за 60 копеек хлеб, а тут за рубль двадцать накупили газет, чтобы почитать, как Инна наставляет рога своему мужу Олегу. На самом деле, у нее замечательная семья, прекрасный ребенок.
- Тебя женили и на телеведущей Ольге Горбачевой, и на Геле… Кстати, куда она пропала?
- Я очень переживал, когда она ушла — поначалу мне ее очень не хватало. Считаю, что она талантливая девочка, но ушла некрасиво. Просто сбежала с гастролей.
- Устраивать личную жизнь?
- У нее муж есть! Накануне она приехала ко мне домой, мы поговорили, она сказала, что хочет уйти. Договорились, что поездит с нами в туре, поскольку на ней построено много реприз… А чтобы образ не пропадал, будет появляться, может, в рекламе, еще где-то. После третьего концерта, а впереди было еще 24, никому ничего не сказав, она села в поезд и уехала. Это предательство!
Знаешь, если бы она позже позвонила мне и объяснила, в чем дело, мы бы все забыли, но она не позвонила. Наверное, стыдно. Не надо делать из меня тирана, что я заставлял ее работать, просто есть какие-то обязательства. Если бы она хоть за пару дней до тура сказала: «Нет, Андрей, не могу!», чтобы мы успели людей на сцене выставить по-другому… Относительно Радмилы (настоящее имя Гели. — Авт. ) было много планов. Она могла заговорить, запеть. У нас даже была идея записать последним треком на Веркином диске песню Гели — несколько минут молчания! Она была как резонер. Если возникала пауза, можно было переключиться на нее. Сейчас в какой-то степени эту роль выполняет Веркина мама.
- Для тебя не новость, что большинство коллег тебя просто НЕ-НА-ВИ-ДЯТ? Взять, к примеру, Олега Скрипку, он так резко высказывается в твой адрес!
- Я знаю об этом и уверен, что это обычная зависть. Прежде всего, наверное, дело в гонорарах. Потом, думаю, они понимают, что есть известность, а есть любовь народа. Это, как говорят в Одессе, две большие разницы. Вы же понимаете, когда вас любят, а когда нет? Я чувствую, что меня любят, и очень ценю это.
Признаюсь, меня очень удивили критические высказывания Олега Скрипки в мой адрес. У меня даже создалось впечатление, что в последнее время Олег Скрипка больше дает интервью, чем пишет песни. Он напоминает мне старенькую, сидящую возле подъезда бабушку, которая смотрит на молоденьких девочек в коротеньких юбочках и шипит: «Ух, проститутки!» Думаю, во-первых, Скрипка злится из-за того, что народу ближе песня «Хорошо! Все будет хорошо… », нежели «Ой були, були на селi». Во-вторых, Сердючка поет свои песни, а не перепевает «Отель «Калифорния», считая, что это высокое искусство. В-третьих, если Скрипка считает себя лицом украинской эстрады, то он глубоко ошибается. Может, он хороший музыкант, возможно, даже талантливый, но его всегда воспринимали как стеб. Ты слушал, о чем поет Олег Скрипка?
- Явно Сердючке он не конкурент…
- У каждого артиста свой жанр. Учить Сердючку, как себя вести, — все равно что прийти в цирк и говорить клоуну: «Не кувыркайся на манеже, это некрасиво!» Это же его хлеб, его работа. Сердючка — это такой подарок судьбы, что можешь делать все что угодно: петь джаз, рок, играть на балалайке, рисовать картины. Сердючка — это уже брэнд.
Меня удивляют выпады такого рода, причем не только в мой адрес, а и в адрес других. Вся эта критика Русланы, которая принесла победу Украине на «Евровидении»…
Знаешь, завидуют всему — славе, гонорарам, даже тому, что у Данилко лучшая гримерка. С душем. Объясню почему: я выступаю в шубе, и если бы я разделся после выступления и вы меня сфотографировали, увидели бы, что я сине-красного цвета. Какими бы простыми ни казались песни Верки Сердючки, отработать программу, причем живьем, да еще с танцами… Заметь, о чем чаще говорят критики. Обсуждают, какие у Сердючки гонорары: «Больше, чем у Аллы Пугачевой!» Хочется, чтобы обсуждали творчество, а не зарплату.
- Похоже, сейчас модно подсчитывать чужие доходы. Говорят, ты долларовый миллионер.
- Бывает, такие цифры приводят в газетах, что я иногда думаю: если бы я столько получал, выкупил бы в самолете салон бизнес-класса, поставил там кровать и сам летал. Это неправда! Все цифры завышены. По сравнению с кем у меня гонорары высокие? По сравнению со Скрипкой — да! (Улыбается. )
- Да-а-а, теперь не удивляюсь, что тебя постоянно сопровождает охрана.
- Я хожу с охраной не из боязни, что меня убьют или на меня кинутся. Просто мне хочется иметь свое пространство, в которое бы никто не заходил. Это даже сложно назвать охраной. Эти люди обеспечивают мой уют. Бывает, я просто хочу поесть в ресторане, а не писать весь вечер: «Удачи Анжеле, Сереже, Маше, Кате… »
- Народ узрел в твоем клипе «После тебя… » «голубой» намек, а пресса тут же его подхватила…
- Никогда не думал, что мой первый инструментальный клип вызовет такую реакцию. В принципе, это была запланированная провокация, хотя явно «голубого» я там ничего не вижу. Изначально была другая задача. Помнишь, чтобы в последнее время чей-нибудь клип так обсуждали? Замечали детали, спорили. Я от этого только получаю удовольствие, потому что люди участвуют в моей игре. Кстати, самая нелепая реакция на клип была: «А что тут смешного?» (Хохочет. ) То есть фамилия Данилко должна вызывать смех?!
Я больше переживал за Юру Авраменко, которого после съемок в этом клипе тут же записали моим очередным любовником и даже вынесли на обложку одного из журналов. Переживал, как Юра это воспримет, он ведь очень больной человек. Если бы это написали 10 лет назад, можно было бы умереть со страху, но сейчас, наверное, другое время. Когда я ему позвонил и сказал: «Почитай, что там вышло!», он мне ответил: «А мы читали. Все в группе так смеялись!» Писали, что он учится в Университете культуры, якобы перебрался жить ко мне… На самом деле, он живет в Харькове, учится в авиационном институте.
Я долго не мог найти для своего инструментального клипа героя. Мне нужен был уже не мальчик, но еще не мужчина. Первое расставание. Это не скандал, не бурная страсть. Просто человек уходит.
- И где ты его нашел?
- Мы когда-то познакомились с Юрой в Ялте в ресторане. Он там подрабатывал официантом, а мы большой компанией — я, Филипп Киркоров, «Фабрика звезд» — сидели выпивали. Помню, я еще так не хотел ехать… А официант нас веселил. Мы обменялись телефонами, и я, честно говоря, забыл о нем. Когда начали готовиться к съемкам, я искал людей на месте, в Киеве. Все было не то. Тогда позвонил Юре. Я не был уверен, что он сможет сыграть, поэтому взял его на роль официанта в эпизоде клипа «Тук-тук», дал ему текст из одного слова: «Рассчитывайтесь!» Мне было важно, чтобы человек органично говорил. Если человек органично говорит, он может органично и молчать (смеется).
- А с чего ты вдруг музыку стал писать?
- ОЧЕНЬ приятно, что это многих удивило. Я начал писать музыку для цирковых номеров. Собралось приличное количество треков, которые решил издать.
Когда я учился в эстрадно-цирковом училище, дружил в основном с цирковыми ребятами. У них была постоянная проблема — музыкальное сопровождение для номеров. Никогда не было оригинальной музыки, потому что все то, что заказывали композиторам, было жлобовато.
Я очень стеснялся и не был уверен, подойдет ли. Однажды дал послушать другу одну свою мелодию, сказав, что это какого-то иностранного автора. Реакция: «Ой, класс!» Как только сказал, что это мое, реакция изменилась. Знаешь, я даже пожалел, что подписался под клипом «После тебя… » — Андрей Данилко, может, надо было придумать какой-нибудь псевдоним… Из трех букв (смеется).
- Нет, конечно же, это шутка! Украинский оргкомитет считает, что Сердючка — это не уровень, она не должна участвовать. Какие же дальновидные организаторы! Судя по тому, что увидел по телевизору, я действительно в ТАКОМ участвовать не могу. Это ПОЗОР! Такое ЖЛОБСТВО! Снято бездарно! Песни НИ-КА-КИЕ! Порой в фонограммах не разобрать ни одного слова. И я не понимаю, почему об этом никто не говорит. Такими отборочными турами оргкомитет просто дискредитирует саму идею «Евровидения». Зачем приглашать к участию такое количество артистов и устраивать из престижного конкурса посмешище? Удивительно, что группа «Противогаз» с песней «Пуп» — это формат «Евровидения», а Верка Сердючка — не формат?!
Я общался с одним киевским журналистом, который говорил, какое жуткое это «Евровидение», а потом, смотрю, сам сидит в жюри. Почему ты не скажешь публично, что это стыдно? Что это за жюри такое? Почему там нет достойных, профессиональных, успешных людей типа Кости Меладзе, Софии Ротару?
Я с удовольствием смотрю на УТ-1 программу «Четверта влада», где постоянно обсуждают Данилко, который у них, как кость в горле. Вы говорите, что это плохо, так нельзя. Так вместо разговоров покажите, как надо!
Поняв, что на нас строят пиар, макая везде и говоря, что это ужасно, я снял свою кандидатуру. Снял кандидатуру — опять плохо: «Какая скотина!» Вы определитесь, господа!
- Столько обидчиков… Когда плакал в последний раз?
- По этому поводу?
- Вообще.
- Давно уже не плакал. Я стал черствый, жесткий (смеется)…
- Ага, и назло врагам стал еще чаще появляться на телеэкранах, снявшись в рекламе стирального порошка…
- А что, Сердючка в ней очень гармонично смотрится. Если бы мне было неинтересно, я бы в рекламе не участвовал независимо от гонорара. Это, кстати, очень тяжело. Когда люди видят Сердючку, получается реальное шоу. Это ведь не актеры, а простые люди, никакой подставы. Они знают, что к ним придут с соцопросом и будет съемка. С каким вопросом — тайна! Для режиссера главное — запечатлеть настоящую реакцию народа. Кстати, мой соведущий тоже не знал, что попадет в первом ролике в гости к Сердючке. Он был не в курсе, кто за дверью. То же происходит и с обычными людьми. Как-то мы пришли в компанию, где был сабантуй, а девочка не давала покоя гостям: пела песни, включала музыку. Тут зашли мы с этим порошком, девочка села и два дня не говорила (хохочет) — была в шоке!
- Ты не жалеешь, что слава Сердючки перекрывает славу Данилко?
- Это даже хорошо. Мне иногда нравится наблюдать за всем со стороны.
- Сердючка сперва была продавщицей, потом проводницей, теперь — эстрадная звезда. Что дальше?
- Думаю, суперстар такой и останется. Это ее. Она должна быть звездой, королевой китча. Я вижу, как она будет развиваться.
- Когда Алла Борисовна на два года ушла со сцены, ты ведь тоже хотел отправить Веру в декретный отпуск…
- Это был момент, когда некоторые фишки Пугачевой Сердючка не то что пародировала, а примеряла на себя. «Я ухожу! Последний тур!» Сейчас Верка самодостаточна.
- С А. Б. дружишь?
- У нас очень хорошие, теплые отношения! Всегда нужно сохранять субординацию, я никогда ни к кому не набиваюсь в друзья. Дружим мы с Филиппом. Созваниваемся постоянно. Если я в Москве или он в Киеве, обязательно встречаемся где-нибудь, посидим, погудим, поговорим…
- Верка тебе ночами не снится? Не надоела еще?
- Как она может надоесть, если я воспринимаю ее как интересную работу? А вот слова песен, бывает, снятся.
- Эротические сны не мучают?
- Такое бывало в 12 лет. Сейчас, к сожалению, не мучают (смеется).
- Видимо, в личной жизни все нормально…
- Не хочу об этом говорить. Все нормально! Меня устраивает та ситуация, которая есть.
В свободное время общаюсь по телефону, листаю модные журналы, сижу за компьютером, играю на фортепиано, смотрю телевизор. Обожаю старые фильмы. Вчера смотрел «Тот самый Мюнхгаузен». Первый раз нормально посмотрел, а то в детстве как-то кусками видел. Так смешно было…
Люблю, замотавшись шарфом, чтобы не узнавали, гулять по Киеву. Правда, по магазинам не очень приятно ходить — узнают. Причем сразу реагируют продавцы. Бегают по отделам и рассказывают, что пришел живой Данилко. И все начинают ходить за мной.
Я сейчас взял паузу: не выступаю, хожу к врачам, лечусь…
- Что-то серьезное?
- Синдром хронической усталости. Все-таки мне не 15 лет, и такой стресс для организма… Постоянные переезды. Большая нагрузка. Уже ничего не соображаю. Решил побездельничать. Привожу себя в порядок — хочу в какой-нибудь пансионат поехать. Сейчас занимаюсь оформлением диска, сам сижу за компьютером, делаю открытки с Веркой — я же этому учился. (Андрей открывает папку и с гордостью демонстрирует свои работы. — Авт. )
- Алкоголь не пробовал для снятия стресса?
- Одно время я очень много пил. Мог выпить СТОЛЬКО! Все падали под стол, а мне ничего. У нас есть база — съемная квартира, где мы храним все костюмы, квартира — настоящий Советский Союз. Знаешь, там на двери туалета фигурка писающего мальчика, на двери ванной — девочка под душем. Вся обстановка того времени, даже запах. И стол, который мы накрываем газетой, варим картошку, бутылочка водочки — делаем такой общак. Потом два дня отходим от этого (смеется). Многие хорошие идеи приходят в голову именно там. Правда, сейчас это бывает крайне редко. Теперь не пью вообще. Закодировался! Шутка. Надо привести себя в порядок — не пью, стараюсь не курить…
Много приходилось пить во времена «СВ-шоу». Подпаивал гостей, чтобы языки развязались. Верка вообще любительница выпить! Я никогда не смотрел «СВ-шоу», не любил его. Сам не знаю, зачем согласился участвовать в этом проекте. Я получал удовольствие только от общения с великими людьми.
- Какая встреча больше всего запомнилась?
- Да с массой людей. Гурченко, Талызина, Пуговкин, Аросева… Знаешь, происходили какие-то и странные вещи. Был месяц, когда после съемок в программе умер Александр Демьяненко — он же Шурик, потом через пару дней после съемок — Сергей Иванов… Я тогда испугался не на шутку!
- Правда, что ты терпеть не можешь поездов?
- Да, не люблю! Терпеть не могу ждать! Никогда в детстве не мог стоять на остановке. Мне легче было пешком пройти. Нет троллейбуса или не могу влезть в него, а у меня был такой огромный дипломат — все орут (смеется), а я еще лезу в переднюю дверь, туда, где дети и инвалиды… Дипломат открывался, все «пидручники» вываливались… Я бегал проходными дворами, и получалось даже быстрей. Наверное, поэтому всегда был в форме. Это еще в Полтаве было.
- В детстве какие песни пел, под кого «косил», стоя с расческой у зеркала?
- Тогда были очень модны «Бременские музыканты», в основном, пели песни из фильмов «Приключения Электроника», «Гостья из будущего». Я больше слушал. Сам петь стеснялся.
- Песенники вел?
- У меня не хватало на это нервов. У кого-то брал. Было интересно рассматривать, как их оформляют.
- Запах какой-нибудь из детства помнишь?
- У меня было хорошее детство. Очень насыщенное событиями. А запах? Знаешь, вспоминаю запах гастронома. Бакалеи, колбасного, овощного отделов — с графинами сока на розлив и контейнерами с капустой, свеклой, картошкой… И еще мне хотелось кушать! (Смеется. )
Кстати, Москва у меня всегда ассоциируется с запахом метро — киевское метро пахнет не так! А Москва — это снег, лужи, грязюка, кучи людей.
- Сам-то в метро давно был?
- Лет семь назад.
- После торгового училища по специальности успел поработать?
- Ага (смеется), пару дней на практике в гастрономе. Правда, стоял не за прилавком, а на фасовке круп. Скучно ужасно!
- Говорят, когда ты был ребенком, вы жили очень скромно, и ты мечтал о хорошем рояле.
- Это правда. Теперь купил.
- А еще писали, что у тебя дома унитаз золотой…
- Это один журналист с больной фантазией придумал. Представь, я даю журналисту интервью. Мы мило поговорили. Потом он пишет такую ерунду. Начинаю выяснять: как же так, в чем дело, а он мне отвечает, что при такой популярности ты не можешь быть хорошим.
У меня две квартиры. Долгое время я жил в районе Политеха. Там теперь моя сестра с племянниками. Племяннице 20 лет — она учится здесь в институте на юриста, племяннику 13. Аня и Ваня — это я, кстати, их так назвал.
Вторая квартира — в самом центре Киева, по соседству с квартирой Кличко. Меня часто спрашивают, не хотел ли бы я переехать за город, построить дом, как сейчас модно. Не хочу! Люблю центр, люблю быть в гуще событий.