Вернувшись из гастрольного тура по Америке, знаменитый режиссер поделился с «ФАКТАМИ» своими планами Застать Романа Виктюка — дело не из простых. Он — настоящий человек-вулкан, который никогда спокойно не сидит на месте. Однако нам удалось дозвониться Роману Григорьевичу в его московскую квартиру, когда он только-только вернулся из-за океана.
- В Америке что-то интересное для своего гардероба приобрели?
- А как же… Есть такая фирма «Этро» — миланского дизайнера, совершенно замечательного… Он безумно дорогой. Америку я люблю за то, что в одном бутике вещь может стоить 1500-2000 долларов, а в небольшом магазинчике неподалеку такая же — 150-200 долларов. Просто места надо знать! Так что пиджак «Этро», о котором мечтал, привез. И еще парочку пиджаков для моей и без того не маленькой коллекции.
- Вы слышали, что Пугачева выиграла в казино полтора миллиона долларов? Не было желания пригласить Примадонну в свой спектакль, теперь она еще и как спонсор могла бы выступить?
- Она уже давно хочет. И даже пьеса есть. Алла будет играть с Еленой Образцовой и Алисой Фрейндлих. Это драма. Специально для них автор, итальянец Альбери Талай, написал пьесу «Страсти по Родомесхо». История о трех певицах, которые уже на пенсии… Все происходит в доме для престарелых. Эти дамы вспоминают и до сих пор не могут поделить человека, которым они увлекались в молодости.
- Супер! А Филиппа Киркорова не собираетесь пригласить, тем более что он все порывался завязать с эстрадой?
- Мы с Филиппом дружим, постоянно видимся… Он хочет, я не вру, сам напрашивается. Я уже не говорю про Данилко — мое дитя… У него столько концертов, он так загружен! Для этого нужно освободить целый месяц. Ему это ОБЯЗАТЕЛЬНО нужно сделать!
- У Сердючки такие гонорары… Неужто потянете?
- Он и на наши гонорары согласен. Тем более что они хорошие. Мои артисты получают много. Больше, чем другие московские артисты.
- А свой первый гонорар помните?
- Помню, потому что по тем временам это была астрономическая сумма… Я снимал двухсерийный фильм. Это было в Керчи. Адский труд! И за две серии я получил — тогда! — восемь тысяч рублей. Чтобы казалось больше, я разменял их по пятерке и полный чемодан привез во Львов. Решил сразить своих родных! Всех собрал. И из чемоданчика стал разбрасывать по комнате пятерки… Они летали в воздухе, рассыпались на полу… Помню, это произвело впечатление, наступила абсолютная тишина. И вдруг мама сказала: «Це вiн вкрав!» Она не могла поверить, что я мог ТАКИЕ деньги заработать.
- Говорят, вы должны были вести «Первый миллион» на канале «1+1».
- Совершенно верно. Я даже приезжал, но до съемок так и не дошло. Знаю, потом стать ведущим согласился Богдан Ступка.
- Согласился, но так и не стал. Игра снова появилась в эфире, теперь ее ведет его сын Остап.
- Серьезно? И хорошо получается?
- Неплохо. У него в гостях Слава Вакарчук даже миллион выиграл. Знаете Вакарчука?
- Да иди ты! Ну как же? Такого не може бути! Он меня обожает, ваш Вакарчук. Недавно в интервью так замечательно обо мне сказал… О-ой, так хорошо!..
- Вы-то чего отказались?
- Времени нет. У меня в России своя передача, и очень большая — «Поэтический театр Романа Виктюка» — четыре раза в месяц выходит. Потом, у меня безумно много работы! У меня и студенты, я даже отказываюсь ездить за границу и ставить там что-то… Просто нет времени! Физически нет! Вчера ночью прилетели из Америки. Уже через два-три дня едем в Ленинград, затем — большой тур по Украине. Потом опять Америка, Израиль, Германия и так далее.
- У вас много влиятельных друзей в политике?
- Я общаюсь со всеми. У меня один балкон выходит во двор Думы, а второй смотрит на Кремль… Поэтому ОНИ через мой двор часто проезжают. Собчак Анатолий Александрович, когда был депутатом, проезжая с супругой мимо моего дома, всегда сигналил. Я выходил на балкон, и мы общались. Он — из машины, я — с третьего этажа. Так что все нормально!
- Вы ведь живете в квартире Василия Сталина. Дух Сталина не тревожит?
- Н-нет, не преследует и не тревожит, в квартире сделали капитальный ремонт. Потом был священник, и не один раз. У меня всегда есть святая водичка, которой можно окропить стены…
- А домовой есть?
- Нет, они меня обходят. И не то чтобы боятся, просто обходят стороной.
- Вы вообще в мистику верите?
- Категорически верю! Я постоянно живу в мистике. Всегда знаю наперед, что и как надо делать. Уже и артисты шутят… Когда я говорю «НАДО так сделать», они понимают, что надо. Потому что, если не сделают, будет плохо, будет беда, что-то произойдет. Если они меня не слушают, то это моментально происходит. И не потому, что я такой плохой. Это не только интуиция, есть еще какие-то вещи… Контакт какой-то. Это сказал не я, а Павел Глоба. В передаче по киевскому телевидению он сказал, а потом в книжке написал (это его текст, не мой!), что «Виктюк и Горбачев постоянно общаются с Космосом».
- Что, и сны вещие видите?
- Самый главный сон приснился мне в 13 с чем-то лет. Будто бы я приезжаю в город, вижу три колонны, маски… И приоткрытую дверь справа. Меня назначают главным режиссером. Вот и все. Прошло время, и я приезжаю в Вильнюс, иду по главной улице Ленина, поворачиваю направо и замираю… Дом из моего сна! И дверь, которую не открывали, ДАЖЕ когда там был капитальный ремонт… А тогда она была открыта. Дверь из моего сна. И я решил, что это плохой знак, убежал, пытался улететь, но билетов не было. И я остался! И в Вильнюсе четыре года руководил театром. И меня любили…
- По поводу сильных мира сего… Я знаю, что вы лично занимались подготовкой встречи Хрущева…
- А-а, это было во Львове! Во Дворце пионеров, где я был руководителем, мы приветствовали Хрущева. Тогда столько пережить пришлось. Теперь известно, что Хрущев был тогда очень болен, у него была высокая температура, и он очень злился, что для него еще и концерт устраивают, который ему триста лет не нужен. Но Хрущева все-таки уговорили пойти. Все волновались ЖУТКО! За кулисами были и первый секретарь, и второй, и чего только они ни делали, даже как помощники режиссера рояль двигали. Помню, прекрасный артист Ярослав Геляс (его уже нет в живых) выходил перед красным занавесом и читал текст. Рассказывал, какая плохая была жизнь в Западной Украине, как они мучались и благодарили партию за то, что нам теперь, наконец-то, хорошо. Со словами «Я тебе прошу, це менi пiдказуй, бо ще боюсь, щоб лях мене не трапив!» он дал мне бумажку с текстом, чтобы я помогал ему из-за кулис.
Геляс сложил руки вместе, а на одном пальце у него был очень дорогой, здоровенный перстень с огромными бриллиантами. И этот перстень ТАК сверкал на весь зал! Хрущев вертелся, не понимал, откуда это отражение, а я кричал Гелясу из-за кулис: «Руку сховайте! Сховайте руку! Та подивiться на палець! Нащо ви показали все це багатство?»
А еще тогда пришлось детям фамилии менять (смеется)! Все дети в нашем кружке были с еврейскими фамилиями. Сейчас я их по всему миру встречаю — Фельдман, Гельфман… Так вот, был жуткий скандал. Сверху приказали их всех убрать! Обком партии ТРЕБОВАЛ от директрисы Дома пионеров, чтобы все дети были украинцы! Тогда пришлось пойти на хитрость. Дети подходили к проходной, где стояли сотрудники КГБ, и называли свои фамилии. «Такой нет, — отвечали им. — А есть Фельдманский, Гельфманская и так далее… » Мы договорились с директрисой и КГБ, что это фамилии украинские. Хотя ЛИЦА были еврейские! Дети хохотали, что за грамотей составлял списки, а когда мы встретились спустя годы, говорили мне: «Господи, мы теперь поняли, как вам было трудно… »
- А вас никогда не преследовали?
- А как же?! По звонку из обкома, из отдела культуры, руководство филармонии, где шли мои спектакли, заклеивало мою фамилию на афишах. И что самое смешное — это было во Львове.
- Правда, что в свое время вы дали рекомендацию Богдану Ступке?
- Даже не рекомендацию, а просто сказал, что он настоящий актер от Бога, что ему нужно идти в артисты! В Театре имени Горького я был первым артистом и играл все главные роли. А он тогда учился еще в десятом классе и играл… задние ноги лошади! Я это уже рассказывал как-то по телевидению. Ступка, правда, обиделся — он тогда был министром… «Чого ж великим акторам, котрi через це пройшли, не соромно, а тобi?.. » — как-то спросил я его. «А нащо то людям знати, що я грав заднi ноги кобили?» — проворчал он.
- Актеры, которые с вами работали, говорят, что вы достаточно жесткий, даже жестокий.
- В работе я страшный… Могу и крепким словцом… А что тут плохого? Как-то в Америке я ставил спектакль с американцами, это были звезды. Мы отказались от переводчиц, потому что те не могли передать все то, что я хотел. Абсолютно не зная английского, я десять дней репетировал с иностранной труппой. Научил их моим выражениям. Чичирка — мужской половой орган, манюрка — женский, гедзалка с украинским «гэ» — е… ться.
Кстати, когда я ору на актеров, им это только идет на пользу. У меня даже целая философия по этому поводу есть. Помню, на Доронину так орал, что она жирная и бездарная, думал, она меня прибьет. Ничего. А в газете об Ахеджаковой сказал, что она старая пи… ! Я сказал журналистам: «Вы никогда этого не напечатаете». После этого «Комсомолка» напечатала, что Ахеджакова «старая п… ».
- Да вы что?
- Прихожу наутро, она сделала страшное лицо… Спрашиваю: что случилось? «У меня папа не плакал, когда мама умерла, — отвечает. — А сейчас папа плачет, потому что ты в газете написал, что я старая п… » А Неелова ей говорит: «Ты должна радоваться. Старая — это очевидно. Но ты же еще п… дура!»
- В ваших спектаклях очень много разновидностей любви, секса. Вы считаете это нормальным? Как-то в интервью вы говорили, что секс — главная тема ваших спектаклей…
- Только не секс, а любовь. Ну и что? Сейчас мы играем пьесу Олби, где Фима Шифрин играет любовь с… козой. Это великая пьеса XXI века! Если Бог благословляет все ЭТО, то как же может этого не быть!
- Говорят, вы по-прежнему любите ездить в метро.
- Всю жизнь. Обожаю! Более того, всегда езжу без билета, даже сейчас. Никто не верит, но это правда. А у меня уже никто и не спрашивает билет. Только улыбаются и автограф просят.
- Узнают? Скрываться от поклонников приходится?
- Узнают, признаются в любви! На стенке напротив моей двери написано, что меня обожают. Фломастером.
- А подпись есть?
- Нет! Анонимка. Войти в мой дом невозможно! 2-3 кода, куча камер наблюдения… Это же центр Москвы. Поклонники могут подкараулить меня на улице. Они проходят, вешают на дверь письма, оставляют их у подъезда…
- Крутой у вас дом. Наверное, и соседи известные?
- Конечно. Это же первый дом от Кремля. Соседи — великие люди… Алла должна была жить на одном этаже со мной. Она хотела, но ей не продали квартиру. Была бы еще, не дай Боже, моей соседкой!