Минуло девять дней после смерти народной артистки Украины, прославившей нашу страну песней «Я — козачка твоя»
Последний путь Раисы Кириченко в ее родном селе Корещина Глобинского района Полтавской области все еще густо устлан цветами. Здесь в прошлую субботу ее отпели в церкви, которую певица помогла построить и которая была названа в ее честь. Как и завещала Раиса Афанасьевна, ее похоронили рядом с матерью. На этом же кладбище покоятся отец, брат, племянник, другие родственники знаменитой певицы…
- Мы с Раечкой давно мечтали перезимовать в Корещине, да никак не удавалось: то концерты, то болезни. А теперь я один тут зимую, а ее нет, — плачет Николай Михайлович, муж Раисы Кириченко. Он не может смириться с утратой и часто говорит о Раисе Афанасьевне в настоящем времени.
в нашей квартире
остановились часы»
- Что же случилось, Николай Михайлович? Отказала пересаженная почка?
- Нет, почка как раз прижилась очень хорошо. Не выдержало сердце. Где ж ему было выдержать! Раечка за свою жизнь столько боли вытерпела, столько физических мук! Она была слабенькой здоровьем, но очень сильной духом. Только представьте себе: несколько сложных операций под общим наркозом! А сколько было других, более простых, сколько уколов…
Болезнь сердца у Раисы Афанасьевны обнаружили в конце позапрошлого года на УЗИ и сказали, что без операции не обойтись. Через год повторили обследование — болезнь прогрессировала. И вот после Нового года говорю Раечке: «Ну, пошли на операцию. Чему быть, того не миновать».
Первого февраля Раису Афанасьевну прооперировал известный столичный кардиохирург Борис Михайлович Тодуров. Во время операции стало понятно, что придется менять не один, а два клапана. Но все прошло успешно, к вечеру того же дня мне позволили зайти в палату к Раечке. Она уверенно шла на поправку, и через неделю ее уже перевели из реанимации в обычное отделение. Давний лечащий врач Раисы Афанасьевны Лидия Алексеевна Машкова сказала, что недели через три-четыре ее выпишут. А в тот первый вечер после реанимации, 7 февраля, мы готовились ко сну, когда вдруг Рая почувствовала резкую боль в животе. Я дал ей две таблетки но-шпы — никакого результата. Дежурный врач ввел но-шпу внутривенно — тоже не помогло. Целую ночь я просидел возле Раечки, держа ее за руку. Она стонала от малейшего прикосновения к животу. Так дотянули до утра. Утром Раечку забрали в операционную. «Все может быть, и если что-то случится, обязательно похорони меня в родном селе», — повторила она ту же фразу, что и перед операцией на сердце. Но выдержала, ей удалили часть кишки, где образовался тромб, все шло нормально. А на следующий день, 9 февраля, Рае назначили диализ — очистку крови: надо было поддержать почку. И во время этой процедуры, которую Раечка проходила десятки, если не сотни раз, отказало сердце…
- Были плохие предчувствия?
- Первого февраля, в 10 утра, когда Раечка шла на операцию, в нашей киевской квартире остановились часы. Еще раньше блюдце упало и надкололось… А мне сны плохие снились накануне. Снилось, будто я зашел в какой-то чужой дом. Гляжу — а в потолке дыра, пустота. Потом Рая как будто куда-то провалилась. Я наклонился, чтобы поднять ее, она схватила меня за шею, и тут я проснулся в холодном поту, так и не успев ей помочь…
- Сколько лет вы прожили вместе?
- Мы поженились 15 декабря 1963 года. Тогда мы только перешли в житомирский ансамбль «Ленок», куда нас пригласил ныне покойный Анатолий Пашкевич, но поскольку заявление в загс подавали в Полтаве, то туда и приехали расписываться. Честно скажу, забыл, где именно это происходило. Помню только, что поднимались на второй этаж и что у меня в руках были искусственные цветы. Говорят, это плохая примета, но в то время живых цветов зимой не было. А перед росписью мы с ансамблем гастролировали в Москве, и там я купил Раечке обручальное колечко. Самое обычное, простое, за 17 или 18 рублей, шестнадцатого размера. Она никогда не снимала это кольцо. Многие советовали поменять его на золотое, но Рая всем отвечала, что обручальное может быть только одно. Так до сих пор и ходит с ним.
- То есть с ним и похоронили?
- Да.
- У вас была любовь с первого взгляда?
- На прослушивание в Полтавскую филармонию Рая приехала из Кременчуга вместе с подружкой. Так я поначалу провожал… подружку. Тогда я был парень хоть куда, нарасхват: представьте себе — один баянист на филармонию. Все девчата возле меня: «Ах, Коля, ах, баянист! Хи-хи, ха-ха». А Рая была серьезная, и отношение ее ко мне было каким-то особенным, я это сразу почувствовал. Бывало, возьмет ноты, подойдет ко мне, попросит сыграть. Сыграю, она споет. Так потихоньку и разглядел ее — она была полненькая, симпатичная. Стал я ее в столовую приглашать. И когда она соглашалась пообедать со мной, чувствовал себя необыкновенно счастливым. И всю жизнь потом мы были счастливы вместе.
- Что она предпочитала в еде?
- Да, в общем-то, Рая не привередливая. Кушает все: и борщ, и соленые огурчики, и сальце, а любимое блюдо до сих пор голубцы. Конфеты ела редко, но когда попросит — доставай где хочешь и прямо сейчас. Сама готовила изумительно. Причем даже на гастролях. Мы всегда возили с собой электрическую плитку, кипятильник. А в моем чемодане — молоток, отвертку. И только получали номер в гостинице, принимались хозяйничать. Пока я окна законопачиваю, чтобы не дуло, Рая что-то варит. Мы любили, чтобы все было по-домашнему.
- В выборе нарядов Раиса Афанасьевна советовалась с вами?
- Я говорил ей так: «Покупай, что тебе надо». Вещь, которая лежит на прилавке, я не умею оценить. А вот когда Рая надевала ее, то мог сказать, хорошо или плохо. Она любила черный, красный, белый цвета. А зеленый и голубой не жаловала, говорила: они холодные.
- Не ревновали такую видную женщину?
- А поводов не было. Раечка была самой преданной, самой верной женой на свете. Мужчины ее почему-то боялись. Она смеялась: «Может, и пошухерила бы когда-нибудь, так мужчины ближе чем на полтора метра ко мне не приближаются».
Мы практически никогда не расставались: не могли жить в разлуке. Помню, в 1972 году Раю пригласили солисткой в хор имени Григория Веревки, а мне нужно было подождать с месяц, пока там уволится баянист. И вот я с Черкасским народным хором уезжаю на гастроли в Умань, а Раечка остается дома, готовится к отъезду в Киев. Но вдруг на следующий день она объявляется в Умани: «Коля, не хочу никуда ехать, целый месяц без тебя не переживу». «Значит, остаемся вместе в Черкассах», — принял я решение. Знаете, она никогда не рвалась в столицу. Рая предпочитала спокойную, размеренную жизнь в окружении родных и близких. Лучше всего она чувствовала себя здесь, в Корещине. Но Раина болезнь вынудила нас перебраться в Киев: после пересадки почки ей был необходим постоянный медицинский контроль.
- Трансплантация продлила жизнь Раисы Кириченко на шесть лет. Многие знают, каких усилий стоило ей в последние годы выходить на сцену. Тем не менее она продолжала работать…
- В ее шестидесятилетний юбилей во Дворце «Украина» состоялся большой концерт, на который мы пригласили и профессора, пересаживавшего Раечке почку, Евгения Яковлевича Барана. Рая тогда пожелала ему долгих лет жизни, сказав такие слова: «Пока вы живы, и я буду жить». Через несколько дней Евгения Яковлевича не стало. А спустя год с небольшим не стало Раечки. Последний раз она выступала, тоже в «Украине», осенью прошлого года. Концерт назывался «Благословлях друзiв Раса Кириченко». Тогда звучали и ее новые песни. Еще три у нас были практически готовы, оставалось наложить только голос. Теперь хочу отдать их восьмилетней Наташе Шинкаренко, которую Раиса Афанасьевна очень любила.
- Это правда, что Наташа звонила вам в больницу и пела в трубку?
- И домой звонила, и в больницу, пела песни. Наташа — настоящий самородок, как и Раиса Афанасьевна. Несколько лет назад мы концертировали в Градижске, когда на сцену вышла маленькая девочка с необычной просьбой: «Тетя Рая, дайте мне микрофон, я спою «Два дубки». Конечно, Рая дала микрофон. А у Наташи очень низкий голос и поет она «под Кириченко» — как Раечка в детстве пела «под Шульженко». Публика была в восторге. Потом девочка попросила разрешения петь все песни Раисы Кириченко, и Рая дала свое согласие. Теперь в репертуаре Наташи Шинкаренко и «Скаче в полi бiлий кiнь», и «Стремено», а уже перед Новым годом Раиса Афанасьевна посоветовала ей записать песню Александра Билаша «Гуси летiли». Она приглашала девочку и в свой последний концерт, столичные зрители очень тепло принимали юное дарование. Даст Бог, Наташа Шинкаренко будет когда-то звучать так же, как Раиса Кириченко. Рая не раз говорила, что у нее растет достойная смена…
- Неудивительно, что рядом с такой поющей женщиной запел и муж-баянист.
- Идея принадлежит Виталию Билоножко. Они со Светланой подбирали семейный дуэт в свой проект «Мелодия двух сердец» и позвонили нам: «Подумайте над какой-нибудь песней». Времени оставалось мало, поэтому остановились на песне бывшего солиста группы «Краяны» Валерия Соколыка «Не твоя вина», которую он пел вместе с Раисой Афанасьевной. Валерий дал свое согласие, и так с этой песней я дебютировал. Слава Богу, публика приняла ее хорошо, яйцами меня не забросали. Потом поэт Николай Ляпаненко и композитор Алексей Чухрай, наши хорошие друзья, предложили нам с Раей песню «Доля у нас — два крила». Звукорежиссеру Петру Сливке с Полтавского областного радио пришлось, правда, поработать со мной очень плотно дня два, но игра стоила свеч — песня очень быстро стала популярной. Сейчас в нашем репертуаре пять песен, спетых дуэтом. Одну из них, «Любов та весна», принес ныне покойный Анатолий Днепров со словами: «Я ее написал специально для вас».
- Прощаться с Раисой Кириченко в Киевскую филармонию, где был установлен гроб с ее телом, приходил Президент Украины Виктор Ющенко. Знаю, что Виктор Андреевич был поклонником незаурядного таланта Раисы Кириченко и лично помогал вам в тяжелую минуту.
- Наша первая встреча с Виктором Андреевичем состоялась в Институте урологии перед тем, как Раечке пересадили донорскую почку. В палату зашел подтянутый мужчина и поинтересовался, в чем мы нуждаемся. «Извините, а кто вы?» — спросили мы. «Я председатель Национального банка Виктор Ющенко», — представился он. Мы с Раей попросили помочь нам лекарствами — она тогда принимала очень дорогие таблетки. Упаковка из пятидесяти штук стоила 1200 гривен, и заканчивалась она быстро. Виктор Андреевич показал мне своего сопровождающего и сказал, чтобы я подъехал в банк и разыскал его. Так мы и сделали. И нам очень здорово тогда помогли. Вообще, если бы не добрые, отзывчивые люди, не знаю, были бы дарованы Раечке эти последние шесть лет. Тогда, во второй половине девяностых, люди, и не только в Украине, всем сердцем откликнулись на нашу беду. «Спасибо всем, кто вымолил меня у Бога», — благодарила Раиса Афанасьевна, вернувшись на сцену.
- Вам предлагали делать трансплантацию в Германии, но для этого вы должны были принять немецкое гражданство…
- Это был неприемлемый для нас вариант. Что бы мы делали потом вдвоем в чужой стране?
А в частную клинику в Бремене попали благодаря нашей коллеге Ларисе Король, которая к тому времени стала сотрудницей немецкого культурного центра Гете-институт и перебралась в Киев. Как-то Лариса пришла проведать Раечку в Институт урологии вместе со своим другом Бенно Аззолини. Итальянский бизнесмен, потрясенный увиденным, не мог понять, почему умирающую народную артистку никто не спасает. Ему объяснили, что у нее нет денег на операцию за рубежом. Тогда он лично договорился об операции в Бремене и внес в кассу клиники 20 тысяч немецких марок. Раечке сделали шесть или семь операций, она жила уже без почек, чему очень удивлялась, но чувствовала себя молодцом. Через три месяца уже ходила в брючках, накрашенная, повеселевшая. И вот однажды к нам в палату заходит профессор клиники господин Лизон и говорит через переводчика: «Фрау Раиса, оплаченный срок вашего пребывания здесь закончен. Но за ваше мужество я разрешаю вам находиться в этом лечебном учреждении столько, сколько вы захотите». И в присутствии медперсонала опустился перед ней на колени. Мы воспользовались разрешением и провели в больнице еще полмесяца.
- В книге «Я козачка твоя, Украно», которую Раиса Афанасьевна выпустила в издательстве «Полтава» к своему 60-летию, она вспоминала, что хирург Евгений Баран тоже восхищался ею.
- Эта женщина была настоящей великомученицей, но мужества в ней было очень много.