Сорок минут попутчики делали Артуру искусственное дыхание и непрямой массаж сердца, но безуспешно…
Идти на встречу с семьей, в которой умер ребенок, всегда очень тяжело. Ни утешить, ни заглушить боль потери беседа с чужим человеком не может. Наоборот, расспросы в такой ситуации подобны пытке. Но бабушка погибшего шестилетнего Артура по телефону сказала слова, которые дали мне право задавать ей вопросы: «Я вам все расскажу. Может, это убережет других от того горя, которое настигло нас».
6-летний Артур — дети моего сына. 15 июля, накануне отъезда в Киев, мы весь день провели в Евпатории: гуляли по городу, много фотографировались. В час дня пошли в аквапарк и до вечера там развлекались. Все было просто чудесно. На следующее утро отправились к морю: хотелось искупаться, бросить монетки, чтобы еще вернуться. Карина тут же побежала в воду, а внук прилег на подстилку. Я удивилась его поведению. Потрогала лоб Артура — он был горячим. Вернулись домой, сбили температуру. Внук почувствовал себя лучше. Знакомый отвез нас в Симферополь: поезд Ь 238 уходил в 14. 41. Уже в купе мне показалось, что Артуру нездоровится. Внук ни на что не жаловался, но был вялым и сонливым. Позже у него снова поднялась температура. Когда оставалось около часа пути до Херсона, я попросила проводницу вызвать к поезду «скорую», чтобы внука осмотрел врач. После этого позвонила друзьям в Херсон, попросила привезти эффективные жаропонижающие лекарства. На станции поезд стоял пять минут. Друзья принесли все, что я просила. А «скорой» не было. Когда объявили отправление, наши знакомые попросили Артура помахать им из окна, чтобы убедиться, что ему стало лучше. Тогда-то проводница с рацией в руках и спохватилась: «Так вызывать «скорую» или нет? Нужен врач?» Но поезд уже отходил… Мне показалось, она просто забыла о моей просьбе. Как позже выяснили наши херсонские друзья, на станцию скорой помощи города и в вокзальный медпункт вызов к поезду не поступал вовсе! Артур был очень горячим, поэтому я дала ему жаропонижающее. Мальчику стало намного лучше. Он попросил есть, разговорился. Это меня немного успокоило.
- Проводники и бригадир поезда интересовались состоянием вашего внука?
- Проводница подошла ко мне только раз. Попросила что-нибудь от головной боли. Я дала ей анальгин. Судя по всему, в вагоне не было даже аптечки. Когда наступила ночь, я увидела на шее Артура небольшие, с булавочную головку, красные пятна. Карина предположила: в аквапарке брата кто-то нечаянно поцарапал. Но мой внук сказал, что к нему никто не прикасался. Пятна увеличивались, они появились уже на лице, плечах, груди. Перезвонила мужу в Киев, попросила договориться с педиатром, которая постоянно наблюдала Артура, чтобы сразу после нашего приезда она осмотрела внука. Уже была глубокая ночь, в вагоне все спали. Я разбудила проводницу, чтобы она помогла искать врача в поезде и вызвала «скорую» на станцию имени Шевченко, где была остановка между четырьмя и пятью часами утра. До нее оставалось около часа пути. Несмотря на то что время было позднее, я стучалась в каждое купе и спрашивала: «Среди вас есть врач? Срочно нужна помощь ребенку». Понимала, что уже нужен только реаниматолог. По громкой связи поезда объявили: «В первом вагоне требуется помощь врача». Но его не оказалось. Выяснив, что среди попутчиков нет специалистов, я вернулась к внуку. Он неожиданно сел на полке и начал задыхаться, ртом ловить воздух. Карину тут же забрала женщина из соседнего купе. Я взялась делать искусственное дыхание и непрямой массаж сердца. Как раз подошли двое ребят, которые сказали, что владеют методами оказания первой медицинской помощи. Они до станции выполняли реанимационные действия, а я вновь бросилась к проводнице, кричала: «Я теряю ребенка! Помогите, кто может! Делайте что-то!» И просила вызвать «скорую». Позвонила мужу: «Найди всех, вызови санавиацию, МЧС, кого угодно, только помоги Артуру». Звонила на станцию скорой помощи Киева, своим коллегам по работе, которые связались с управлением здравоохранения столицы и «Охматдетом». Им сообщили: «На ближайшей станции ребенка снимут с поезда, его будут ждать врачи». До остановки поезда ребята делали Артуру искусственное дыхание и непрямой массаж сердца, а я растирала ножки внука, чтобы тепленькими были…
- Куда я только ни звонил, — вступает в разговор дедушка погибшего Артура Иосиф Михайлович. — Нашел все телефоны, которые возможно было отыскать. В киевском отделе санавиации ночью мне не отвечали, в МЧС сказали, что подобными случаями не занимаются. Медицинская фирма «Борис» была готова выслать навстречу поезду карету с врачами, а вертолета у них не оказалось. Мы с сыном и невесткой сели в нашу машину и поехали к станции имени Шевченко.
Седой мужчина показывает записи номеров телефонов, на которые он так уповал в ту ночь. Потрепанный листочек стал теперь доказательством того, что он, дедушка, искал помощь, где только мог.
- Не успел наш поезд остановиться, как в купе уже были врачи, — рассказывает Евгения Баласановна. — Все происходило моментально. «Скорая» увезла Артура в железнодорожную больницу города Смелы. Нас с Кариной привезли туда милиционеры. Выходя из поезда, я попросила ребят, оказывавших помощь моему внуку, назваться и дать свои координаты, чтобы можно было их потом найти и поблагодарить за спасение Артура. Но парни отмахивались. Один из них назвался Андреем из Николаева. В больнице из реанимации вышла доктор и развела руками: «Мальчика к нам привезли мертвым. Мы подключили его к аппарату искусственного дыхания, но ничего сделать нельзя было. Мы его отключили». Я закричала: «Не может быть! Подключайте к аппарату снова! Пытайтесь вернуть его». И врач продолжила реанимационные действия. Но чуда не произошло.
Бабушка с внучкой возле дверей реанимации ждали родных, летящих на машине из Киева. Карина по телефону сказала родителям, что Артура уже нет.
- Можно было бы предположить, что внук заболел задолго до нашего отъезда и я пропустила первые тревожные симптомы, — вспоминает Евгения Баласановна. — Но 12 июля мы с ним ходили в детскую поликлинику Николаевки к педиатру. Артур, видимо, застудил шею, у него был миозит. Врач сказал: «Два дня не купайтесь, а затем спокойно отдыхайте. У вас абсолютно здоровый внук!»
- Когда мы ехали из Киева, нам несколько раз звонили сотрудники милиции, врачи, знавшие об этой ситуации, — добавляет Иосиф Михайлович. — Они искренне переживали и готовы были делать все возможное, чтобы помочь Артуру. Почему в Херсоне так же активно не отреагировали все службы, включая проводников и начальника поезда?
На многие вопросы, которые я задавала, мне просто не смогли ответить. Дедушка и бабушка только крепко сжимали губы и старались сдержать слезы. Им это удавалось редко.
- Врачи определили, что у Артура развился анафилактический шок, но не исключали, что у него была менингококковая инфекция, — продолжает Евгения Баласановна.
- Из Смелы мы забрали мальчика домой, в Киев, — добавляет Иосиф Михайлович. — Попросили дать карету скорой помощи, но ее не смогли выделить. Тогда мы положили Артура на заднее сиденье машины, возле него на корточках сидела моя невестка Оксана, рядом со мной — сын Миша. Сотрудники милиции посадили жену и Карину на поезд-экспресс, который шел из Днепропетровска в Киев.
Столичные патологоанатомы, видевшие тело ребенка, подтвердили предположение врачей города Смелы: причиной гибели Артура стала молниеносная форма менингококцемии.
- Через два дня мы прочитали в «ФАКТАХ» о том, что в Евпатории — вспышка менингита, — рассказывает Евгения Баласановна. — Если бы я знала, что существует угроза заражения этой болезнью, сразу бы предположила у Артура именно ее, а не банальное пищевое отравление или вирусную простуду. О первых же случаях болезни нужно широко сообщать, а не ждать гибели детей и массовых вспышек. В поезде Карина невольно услышала телефонный разговор женщины, которая возвращалась из Евпатории в Киев с ребенком. Он тоже был больным: высокая температура, вялость… Но в это же время представители Министерства здравоохранения Украины с экранов телевизоров заверяли, что на курортах Крыма нормальная эпидемиологическая ситуация.
- Если бы в Херсоне к поезду вызвали «скорую», Артура могли бы спасти, — говорит Иосиф Михайлович. — Ведь при менингококковой инфекции помощь только одна — срочная госпитализация. Артуру обязаны были помочь, как только бабушка забила тревогу. Я считаю, что проводники и начальник поезда проявили халатность, не вызвав врачей по первой же просьбе. Мы написали генеральному директору Украинской железной дороги и в течение месяца нам должны ответить. Через пару дней после похорон Артура к нам домой пришла проводница, чтобы выразить соболезнование. После случившегося это показалось издевательством.
С семьей Артура сейчас работает психолог. Сестре, на глазах у которой произошла трагедия, понадобится много времени, чтобы прийти в себя. А боль, терзающая всех взрослых в этой семье, вряд ли утихнет.
- Чувство вины меня не покидает, — плачет бабушка. — Я не уберегла ребенка. Поехала с внуками на отдых и не привезла Артура. Первого сентября он должен был пойти в школу. Родители к нашему приезду купили Артуру письменный стол, школьную форму, ранец. Он этого всего даже не увидел…
На отдыхе Евгения Баласановна с внуками отсняла три пленки. На многих кадрах крупным планом улыбчивый мальчуган. Вот он с удавом на пляже, вот вместе с сестричкой, на плечо которой опирается забавная обезьянка. Уже уходя из аквапарка, бабушка попросила сфотографировать ее с Кариной и Артуром на фоне горок. Этот снимок оказался последним, на котором ее внук живой.
Наша газета часто рассказывает о чудесных спасениях взрослых и детей. И в большинстве этих случаев, как говорится, в нужном месте в нужное время оказывались неравнодушные люди с молниеносной реакцией. Именно это является решающим в спасении человеческой жизни. Но все чаще мы становимся свидетелями того, что люди, которые по долгу службы должны помогать детям, больным, немощным, беременным, оказываются душевно глухими и слепыми. Может, это совпадения, и печальные выводы преждевременны, но родные Артура в этом уверены. И кто вправе сказать, что они ошибаются?
P. S. Комментарий заместителя начальника Главного пассажирского управления «Укрзалузницу» читайте в номере.
Сорок дней прошло со дня гибели шестилетнего Артура в поезде «Симферополь-Киев». Об этом мы рассказали в сегодняшнем номере. До сих пор тянется расследование, которое проводят сотрудники «Укрзалчзницч».
- Мы знаем о случившемся, и, поверьте, нам очень больно, что умер шестилетний мальчик, — говорит заместитель начальника главного пассажирского управления «Укрзалчзницч» Иван Карпяк. — Подобные трагедии в поездах происходят крайне редко. За последний год не возникало ситуаций, когда кому-то из пассажиров в дороге понадобилась реанимация.
- Почему в Херсоне к поезду не вызвали скорую помощь?
- Служебное расследование еще не закончилось. Мы стараемся выяснить все в деталях, поэтому на некоторые вопросы я не могу ответить. Но в пояснениях начальника поезда сказано, что на станции Херсон бабушка мальчика отказалась от помощи врачей, объяснив это тем, что знакомые принесли необходимые лекарства. Это подтвердили и сотрудники линейного отдела милиции железнодорожной станции.
Эти слова мы передали бабушке погибшего Артура. Она удивилась:
- Проводница спросила меня, нужен ли врач, перед самым отходом поезда. Почему она не вызвала бригаду скорой помощи заранее, не могу сказать, но я просила ее об этом задолго до прибытия в Херсон. Возможно, если бы Артура госпитализировали в херсонскую больницу и своевременно оказали квалифицированную помощь, он бы жил.
Мы решили сами узнать, вызывала ли проводница скорую помощь. В медпункте железнодорожного вокзала объяснили, что по этому случаю проводилось расследование, собирали всех, кто работал в тот день: врача, милиционера, дежурного по станции… Ни один из них не получал сообщения из поезда. Странно, что слова сотрудников вокзала расходятся с объяснениями, данными начальникам, которые проводят расследование. Также удалось узнать: на станцию скорой помощи Херсона такой вызов не поступал.
Сотрудники «Укрзалузницу» пока не называют виновных, хотя и своих подопечных не оправдывают. Они согласились с мнением, что следовало сразу всем насторожиться и оказать помощь больному ребенку. Кому из работников поезда происходившее показалось незначительным? На этот вопрос еще нет ответа.
- Как проводник определяет, вызывать бригаду «скорой» к ближайшей станции или нет? — продолжаю спрашивать Ивана Карпяка.
- Он обязан вызвать «скорую» к ближайшей станции по первому требованию пассажиров. Проводник не оценивает состояние больного или пострадавшего человека, а передает просьбу начальнику поезда. Он, в свою очередь, — машинисту, который и связывается с работниками станций, где есть возможность оказать профессиональную помощь. Причем
поезд ради этого может сделать остановку даже в пункте, которого нет в расписании. И все же вины наших работников в случившемся нет.
- Проводники умеют оказывать первую помощь?
- Да, все они проходят специальное обучение и могут наложить жгут, помочь при тепловом ударе. В поезде обязательно есть аптечка, правда, проводники не имеют права назначать человеку определенные препараты.
- Часто ли в пути происходят неожиданные ситуации, требующие срочной квалифицированной медицинской помощи?
- Очень редко. Несколько месяцев назад у женщины в поезде начались схватки. Поезд остановили, «скорая» доставила будущую маму в роддом. Насколько мне известно, малыш появился на свет восьмимесячным.
Не мной подмечено, что болезни чаще всего начинаются в пути, ночью, в выходной день. Но если такое случается в поезде, страшно даже подумать, что можно стать заложником ситуации, когда нельзя повлиять на ход событий и получить профессиональную помощь вовремя. Маленького Артура не вернуть. Но хочется верить, что из этой трагедии сделают выводы люди, от которых зависит жизнь пассажиров.
Подготовила Виолетта КИРТОКА, «ФАКТЫ»