Состоялась украинская презентация очередного детектива известной писательницы Александра Маринина, она же Марина Алексеева, в Киеве лишь во второй раз. Говорит, никак не успевает прогуляться по нашему замечательному городу, и обещает приехать вновь, уже только с этой целью. Представляя свой новый роман «Пружина для мышеловки», Маринина проедет аж до Львова. Говорят, именно в этом старинном городе она родилась. Александра Маринина совсем не похожа на дорогостоящую писательницу. Вернее, без всяких там звездных прибамбасов. Она уже много лет не меняет свою прическу. На встречу с журналистами Маринина пришла в цветастой кофточке, черной юбке клеш и босоножках на низком ходу. Часто курила, не скрывала свой возраст и говорила вполне откровенно. Хотя можно ли ожидать откровенности от подполковника милиции?..
- Честно говоря, немного жаль Настю Каменскую. Все-таки она успела полюбиться читателям, а тут во второй книге подряд герой — Игорь Дорошин.
- В каждый момент жизни я пишу о том, о чем хочу. Никогда не строю далеко идущих планов, ведь я женщина до мозга костей. Соответственно, не стратег, а тактик. Женщины ведь существа сиюминутные: сегодня хочу одно, завтра — другое.
- В общем, считайте, оправдались…
- Просто наступил момент, когда мне захотелось написать не о Каменской, а о молодом мужчине, абсолютно нетипичном для нынешнего времени. Он успешен во всех отношениях, но с пунктиком: хочет посвятить свою жизнь защите слабых и беззащитных. Работает участковым.
- А как на это отреагировал ваш издатель?
- Он был в ужасе! И попросил меня больше об этом человеке не писать. Но поскольку я настоящая женщина, то послушала и… сделала наоборот. После выхода первой книги о Дорошине тут же написала следующую.
- Значит, может настать момент, когда вам захочется вновь вернуться к Каменской?
- Вполне может быть. О чем будет моя следующая книга, я не знаю. Как раз сейчас нахожусь в процессе ее обдумывания. Так что ничего страшного с Каменской не случилось. Просто я прожила без нее год. Но не знаю, что ударит мне в голову завтра! С Каменской окончательно не прощаюсь.
- Кстати, как вам «Каменская»?
- Не очень.
- Что, и Елена Яковлева не подходит?
- Вот главную актрису я бы оставила. Но предложила бы ей играть немножко по-другому. Если бы это было в моей власти!.. Я, увы, не умею писать сценарии, поэтому с понимаем отношусь к тому, что этим занимаются другие люди. У них, естественно, и другое видение моих героев. Они видят совсем не то, что я написала. Но что поделаешь…
- Много ли в Насте Каменской от Александры Марининой?
- В тот момент, когда я ее придумывала, было очень много. Процентов 95, а то и все 98. Но с тех пор прошло 13 лет, и их мы с Настей прожили по-разному. Соответственно и менялись. Сегодня мы не так близки.
- Помните день, когда проснулись знаменитой?
- Такого дня не было. Все приходило очень постепенно.
- Вопрос о гонораре звучит некорректно. Говорят, он у вас самый большой среди писательниц-детективщиц.
- Каждый писатель стремится к своему гонорару. Одному хочется миллион, другого устраивает и тысяча долларов. Мне платят гонорар, исходя из количества проданных книг. Я получаю, как все нормальные авторы в цивилизованном мире. В том числе и в России. Хорошо будет продаваться книга — я заработаю. Нет — не будет допечаток и гонораров. Цифры у всех стандартные. В Европе и Америке они одни и те же — 5-7 процентов от цены в мягком переплете и 8-12 процентов оптовой цены на твердый переплет.
- Сколько времени вы пишете один роман?
- Я в рамки не поставлена. Они существуют для меня самой и связаны, как правило, с зимним и летним отпусками. Не люблю уезжать в отпуск, когда остается недописанной книга. В последнее время на книгу у меня уходит полгода.
- Бывает такое, что приходится заставлять себя писать?
- А как иначе, если нет желания? Я отношусь к этому как к работе. Ты получаешь денежное содержание, у тебя рабочий день — 24 часа. Садись и пиши. Как хочешь. Ломай мозги, выкручивай, но пиши. Для меня это нормальный процесс. Вдохновение, муза — не про меня. А вот усидчивость, высиживание задницей и слово «надо» — мое.
- Говорят, жанр детектива сильно изменился…
- Наши авторы осваивают все больше и больше ниш, заложенных в этом жанре. И, слава Богу, меньше внимания уделяют жанру экшн, отработанному в первой половине 90-х годов прошлого века. Мы постепенно приближаемся к тому, чтобы писать романы про жизнь, вставляя в них небольшой детективный интим. Как в любви: для остроты — перчика…
- Сами-то детективы читаете?
- Всю жизнь, причем очень активно. Правда, помимо детективов, я читаю много другой литературы. Вообще, я в первую очередь — читатель и лишь в последнюю — писатель.
- Может, даже знаете кого-то из украинских авторов?
- Лишь из классиков, которых проходили в школе. Кое-что из Шевченко даже помню наизусть. Правда, мое произношение оставляет желать лучшего. Хотя муж, у которого есть польские корни, очень любит слушать, как я говорю по-украински. У него вдруг просыпается какая-то непонятная генетическая тяга, и он просит меня: «Ма-а-аня, прочитай мне что-нибудь по-украински». Я говорю: «Да ты с ума сошел! У меня произношение ужасное!» А он: «Все равно почитай, а я послушаю». Ничего не понимает, но находится в полном блаженстве…
- Кто первым читает ваши романы?
- Я пишу свои книги в офисе моего литературного агента, где у меня комната с компьютером. Каждый день агент забирает написанное. Так что он и есть первый читатель. Когда глава готова, он относит ее своей жене. Полную рукопись читают мой муж и моя близкая подруга, опытный литредактор и помощница по хозяйству, она очень хорошо вылавливает опечатки. Затем книга отправляется в издательство.
- А если Маринина испишется?
- Если это случится, приму как должное.
- И что будете тогда делать?
- Посмотрим. Планов у меня нет. Я же женщина и не способна к стратегическому мышлению. Но есть вещи, которые мне интересны и сегодня. Например, нравится аналитика в области оперных постановок. Я с удовольствием занимаюсь сравнением одних и тех же опер, поставленных в разных театрах. Как человек, обожающий кошек и собак, вполне могу заняться ветеринарной практикой. Денег на это хватит.
- Никогда не жалели о так и не состоявшейся карьере в системе МВД?
- Она складывалась не самым удачным образом. У меня были два больших недостатка: первый — я женщина, второй — не член партии. Поэтому, если освобождалось какое-то вакантное место, на которое претендовали я как кандидат наук и мужчина без ученой степени, то брали его. Поэтому в моей карьере были только падения. Так случалось несколько раз. И однажды, когда меня с кандидатской степенью отправили в лаборанты кафедры, я взбунтовалась.
В это время в нашей структуре образовался новый научный отдел, занимающийся криминологией. Меня взяли туда, и я начала заниматься прогнозированием преступности, почувствовала к этому интерес.
- А потом взяли и все описали в своих детективах.
- Что-то вроде того. Я же не могла сказать в глаза своему начальству: «Какие же вы сволочи! Что вы делаете?» Избрала для этого завуалированную, художественную форму. Да еще под псевдонимом. В общем, облегчила душу, выговорилась… И мне стало хорошо.
- Говорят, ваши детские годы прошли во Львове.
- Все мои предки родом из России, но после войны дед и бабушка, родители моей мамы, оказались во Львове. Там и осели. Мама закончила школу и училась во Львовском университете, потом познакомилась с моим отцом-ленинградцем, вышла замуж и переехала в Россию. Но рожать, как и большинство женщин, поехала к своей маме. Поэтому так получилось, что я родилась во Львове и жила там до трех лет. Потом, когда меня надо было отдавать в детский сад, мы вернулись в Ленинград.
Поскольку у нас никогда не было дачи и летом меня некуда было девать, все каникулы я проводила у бабушки и дедушки во Львове. А когда родители переезжали из Ленинграда в Москву, это был год жуткой неустроенности, без жилья, постоянные мотания по общежитиям. Я весь шестой класс ходила во львовскую школу.
- Первую любовь тоже встретили во Львове?
- В средней группе детского сада в Питере. Влюбилась в мальчика из старшей группы. Звали его Павлик. У него были очень красивые шаровары, раскрашенные в радужные цвета.
- Как вы боретесь со стрессами?
- У меня их просто не бывает! Разве что по молодости, когда была юная, глупая и романтическая. Тогда, конечно, могла обижаться на людей, умела ненавидеть, во мне бурлили страсти и желания. Сейчас мне уже почти 50 лет и я, слава Богу, далека от всех этих глупостей. Живу в полной гармонии с внешним миром и собой. Я готова все принять и всех любить.
- Боитесь чего-нибудь в жизни?
- Ничего! Что будет, то будет.
- Говорят, ваш муж — полковник милиции — первый советчик по части литературных образов.
- Он мой постоянный консультант. Проговаривает со мной все, что я считаю необходимым. И обязательно читает рукопись, выискивая какие-то чисто милицейские ошибки.
- Известно, что уже несколько лет вы коллекционируете колокольчики…
- У меня их, наверное, штук 250. Я давно перестала считать. Колокольчики самые разные: от классических медных с деревянной ручкой, купленных на блошином рынке в Амстердаме за совершенно смешные деньги, до изысканных производства фирмы «Янто» за несколько тысяч долларов.
- Где вы любите отдыхать?
- Всегда совершаю три курортные поездки в год, одни и те же. Зимой ездим с мужем в Германию, в Альпы. Он катается на горных лыжах, я сижу на свежем воздухе и читаю. Беру полный чемодан новых книг и получаю море удовольствия! Летом ездим в Баден-Баден, проходим курс профилактического лечения. А третий тур у нас в Турцию. Я обожаю плавание, но муж не фанат воды. Тем не менее в конце сентября мы регулярно ездим на море, где он лежит с книжкой, а я плаваю, плаваю, плаваю…
- Дайвингом занимаетесь?
- Не-е-ет, боже упаси! Я не экстремал. Тихая девочка, которая плавает туда-сюда четыре часа в день.
- А заветная мечта у тихой девочки есть?
- Еще какая! Сначала справить столетний юбилей моего мужа, через полгода — моей подруги и через полгода — мой собственный. И дай Бог дожить до всего этого в здравом уме, твердой памяти и самостоятельно передвигаясь.