Ровно 40 дней назад перестало биться сердце выдающегося баскетбольного тренера Александр Гомельский в особом представлении не нуждается. Любой мало-мальски интересующийся спортом человек скажет, кем был для баскетбола Папа. Он выступал за одну из лучших команд Советского Союза, а будучи тренером, выиграл восемь чемпионатов Европы, два первенства мира и Олимпиаду. Александр Яковлевич был отцом четверых сыновей, причем разница между старшим и младшим — 44 года! Папой Александра Яковлевича называла и его третья жена. «Любовь — это лучшее, что Бог создал, ради чего мужики трудятся, бьются, борются. Я живу, пока люблю. И буду жить, пока люблю», — говорил Гомельский. Он любил — детей, жену, баскетбол — до последней минуты. До последней секунды. До последнего удара сердца. Ровно 40 дней назад Гомельского не стало…
Об интервью корреспонденты «ФАКТОВ» договаривались с Александром Яковлевичем несколько раз. «Приезжайте в Москву, поговорим», — приглашал нас Гомельский. Но разговор по разным причинам все время откладывался. Идущие чередой соревнования, бесконечные сборы, перелеты-переезды с командой… А каждую свободную минуту Папа летел к Витальке, который, по словам тренера, научил его терпению.
- Этот пацан заставил меня понять многие вещи, на которые я прежде не очень обращал внимание, — рассказывал в одном из интервью Александр Гомельский. — Стоит мне почувствовать его ручонки на шее и услышать: «Ты самый лучший папа в мире», — все проблемы мгновенно уходят на второй план. Знаете, я благодарен Господу, что он подарил мне столько лет жизни, в которой никогда не было скучно. Работа, любовь, дети — все это дает совершенно потрясающий заряд энергии и желание продолжать жить. Будь по-другому, давно помер бы, наверное».
… Гомельский ведь уже был на волосок от смерти. Но тогда ему удалось обмануть судьбу, отвоевать еще немного времени для семьи и любимого дела. В 1998 году тренера стал беспокоить вспухший под мышкой лимфоузел. Врачи успокоили, мол, ничего страшного. А вот известный израильский профессор Бен Басад (к нему Гомельский попал случайно, когда был на турнире в Израиле) поставил страшный диагноз: рак. Александр Яковлевич прошел сначала химиотерапию, потом облучение. И со своим оптимизмом и жизнелюбием на несколько лет забыл о страшной болезни. Только в прошлом году во время тель-авивского «финала четырех» тренер снова пришел на консультацию к Басаду. Его беспокоили непрекращающиеся боли в горле. И снова «химия», облучение…
Вернувшись в Россию, Гомельский лег в одну из московских клиник — лимфоузел на горле увеличился до пяти сантиметров. Московские врачи развели руками и отправили его домой… умирать. Так бы и случилось, если бы не друзья и родные, забившие тревогу и отправившие Александра Яковлевича в Хьюстон — в одну из лучших в мире онкологических клиник.
- Думал тогда: чего дергаться? — вспоминал о том страшном периоде сам тренер. — Может, хватит, пускай хоронят. Из этого состояния меня семья вытянула. И дети всегда были рядом. Таня, жена, говорит: «Я знаю, о чем ты думаешь. Ты это брось! У тебя Виталька растет. Кому он без тебя нужен? Ты должен выздороветь. Ради сына».
Он думал, что победил рак. Но болезнь просто на какой-то срок отступила, дала ему еще немного времени, чтобы побыть с сыновьями, с любимой Татьяной. Сам Гомельский говорил, что с женщинами ему в жизни везло. По любви он женился трижды. С первой женой разница 3 года, со второй — 25. Татьяна была младше на 40 лет.
- Первая жена — Ольга — необыкновенный человек, — рассказывал Александр Яковлевич. — Она была красавицей, играла за сборную страны, кроме меня за ней многие ухаживали.
А познакомились мы, когда я в женской команде ленинградского «Спартака» проходил практику во время учебы в школе тренеров. Мне тогда исполнилось 18, а многим игрокам было 35. Ну, сначала они так, со смешком, ко мне относились, мол, пацан пришел. А я еще ходил, знаете, таким блатным. На тренировку девочки всегда приходили подтянутыми, чистые маечки, все выглажено, трусики со стрелочками. Тапочки у них были зубным порошком начищены. Хорошо, что они практически сразу разглядели, что я в баскетболе знаю толк и прониклись ко мне уважением. Потом стали обращать внимание на мою внешность. Мне пришлось одеваться поприличнее. Я даже постригся. В общем, тоже готовился очень тщательно. Большинство моих подопечных были старше меня лет на пятнадцать. Но была среди них одна девушка — быстрая, легкая, очень талантливая. Не увлечься ею было невозможно. Она потом стала моей женой — Ольга Журавлева. Кстати, в этой команде играла и ее мама Нина Яковлева.
На Ольгу заглядывались многие. Вот Паша Михалев, мой друг, ухлестывал за ней, хотел жениться. Чтобы расписаться, нужно было разрешение командира части или училища. Я ведь тогда был курсантом. А генерал наш, Александров, говорит: «Ты же пацан совсем, а она вообще еще дите. Нет, не разрешу я тебе жениться». Пришлось дожидаться, пока Александров в отпуск уйдет. Разрешение на женитьбу подписал его заместитель. Пошли мы в загс на Садовом регистрироваться. Оказалось, что надо платить 3 рубля 60 копеек за регистрацию. А мы по карманам наскребли только трешку. Снова это дело отложилось на три месяца. Но в конце концов зарегистрировались. До 1951 года Оля оставалась Журавлевой и только перед чемпионатом Европы-52 стала Гомельской. На золотой медали у нее выгравирована уже моя фамилия.
… С Ольгой Александр Яковлевич прожил больше двадцати лет. Она была выдающейся баскетболисткой, лучшей защитницей страны, играла в сборной, была чемпионкой Европы. И оставила спорт лишь тогда, когда ее пятимесячная беременность оказалась под угрозой срыва. Но их первенец — Владимир — все-таки родился. А после рождения второго сына — Александра — Ольга Павловна целиком посвятила себя семье.
Кстати, родные рассказывают, что вбить гвоздь или что-то починить в доме всегда было для Гомельского невыполнимой задачей. Максимум, на что он был способен, — ввернуть лампочку. По словам старшего сына, Владимира, они с братом научились хорошо готовить только потому, что папа представления не имел, с какой стороны включается плита. О том, что сварившуюся картошку надо сливать, Гомельский узнал, когда старшему сыну было уже 18 лет. Ольга тогда попала в больницу, пришлось самим готовить. При этом Александр Яковлевич был жутко гостеприимным. По словам близких знаменитого тренера, толпа гостей в доме уже давно стала нормой.
- Тренерская профессия тяжелая. Много времени приходилось быть вне дома, — говорил Гомельский. — Игры, сборы, подготовка, трехразовые тренировки. Но со стороны Ольги, кроме того что она терпела, ждала всегда, не было никаких упреков. Она помогала. И настолько хорошо знала баскетбол, что была мне советчицей. Мне с женами вообще повезло.
В 1968 году Гомельский встретил свою вторую любовь. Лиля была стюардессой. Между ними вспыхнули романтические чувства. В 1975 году родился Кирилл.
- Я ей сказал, что никогда не уйду от Ольги, — рассказывал Александр Яковлевич. — Мы можем общаться, быть близкими, но для меня жена и дети — это свято. Лиля ни на что не претендовала, не закатывала истерик, но настояла на ребенке. Я говорил, что не надо, мне хватает двоих. Она родила Кирилла. Я забрал из родильного дома эту кроху и понял, что мне уже никуда не деться. Пришлось уйти от Ольги. Собрал сумку и ушел. Это стало трагедией для нас троих. Два старших сына были уже совсем взрослые, знали Лилю, и мне показалось, что они спокойно отнесутся к моему уходу. И тем не менее это был самый тяжелый момент в моей жизни.
Лилька по интеллекту, по уровню знаний и по умению быть современной была очень интересной. Она была в курсе всех новых театральных постановок, очень много читала, знала французский, английский. В общем, достойная, умная женщина и красивая. Они все были красивыми и выше меня ростом.
После того как Лилия Петровна и Александр Яковлевич поженились, у тренера начались неприятности — анонимки, собрания, увольнения… Несколько раз его не выпустили за границу на соревнования, какое-то время он был лишь тренером ЦСКА. Да и из армии пришлось уволиться.
- После развода я как-то узнал, — вспоминал Гомельский, — что начальник политотдела ЦСКА, который очень меня не любил и неоднократно «помогал» быть невыездным, предложил Ольге: «Он же бросил вас. Напишите бумагу и мы его уничтожим». Она встала и говорит: «Ты, дрянь, мозоли его не стоишь!» До сих пор иногда думаю, что не имел права ее бросать. Хотя Лиля тоже замечательным человеком была — двадцать лет мы вместе прожили. Обе дали мне счастье, и я молюсь за них.
… В 1993 году Лилия Петровна умерла от рака лимфатических желез. Полтора года, день в день, он боролся за свою Лилечку. Страшно переживал эту потерю. Говорил, что жить не хотелось. Спас Гомельского баскетбол. И новая любовь.
В 64 года Гомельский женился на 25-летней Татьяне, с которой познакомился в 1995 году.
Таня с третьего класса занималась баскетболом, выступала за юношескую сборную Москвы, несколько сезонов отыграла за дубль ЦСКА. За годы учебы в Тимирязевской сельхозакадемии успела выйти замуж и развестись. Получила специальность «хранение и переработка плодов и овощей», с которой устроиться на работу было практически невозможно. Поэтому Татьяна пошла играть в баскетбольную команду «Россиянка».
Говорит, что Гомельский был для нее божеством. Ходила на баскетбольные матчи не игру смотреть, а на него: сам Гомельский «живьем», не по телевизору! На одном матче они случайно и познакомились. Таню представила тренеру подружка по команде. Спустя два месяца Гомельский вдруг позвонил и предложил Татьяне встретиться. Голос его она сразу узнала и, по словам самой Татьяны, не успев даже толком подумать, тут же на свидание побежала, ноги сами понесли. Встречу назначили возле метро. Когда Таня пришла, Гомельский был окружен толпой поклонников и раздавал автографы. Общаться с ним ей долгое время было непросто. Все-таки сорок лет разницы в возрасте. Но он старался. Окружил Татьяну вниманием, буквально пылинки сдувал. И конечно, цветы, подарки, рестораны…
Тане очень запомнилась первая совместная зарубежная поездка — в Грецию. Жили в роскошном отеле. Но стоило выйти на улицу, греки бросались навстречу: «Гомельский идет!» Как-то Александр Яковлевич захотел купить Тане шубу. Хозяин магазина чуть не упал, когда увидел легендарного тренера: «Какая честь, вам все за полцены!»
Расписались Таня и Александр Яковлевич за один день. Они собирались лететь в Америку на день рождения сына Гомельского — Кирилла. У Татьяны возникли проблемы с визой: американцы не любят пускать в страну молодых одиноких женщин. Чтобы убрать это препятствие, они пошли и расписались. Даже никого не предупредили. В 70 лет Александр Яковлевич снова стал отцом — у него родился Виталька.
- Говорят вот: «Разница в возрасте!» — рассуждал Александр Яковлевич. — Хреновина это все с морковиной! Нет никакой разницы, если человек любит. Таня — хорошая мать и жена, сладкая женщина, умный советчик. Человек, который необходим мне и моему сыну. Заботиться о женщине не проблема. Когда прикладываешь усилия, чтобы ей было комфортно, тратишь на это время, здоровье, нервы — это тоже счастье. Пока не смотрю на себя в зеркало, я всем доволен. Страха перед старостью у меня нет.
Кстати, родные тренера говорят, что за 40 лет Гомельский, где бы он ни находился, ни разу не пропустил утренние зарядку и пробежку. Даже в Париже он, внешне похожий на Луи де Фюнеса, выбегал на улицу в спортивном костюме, в шапочке с помпончиком и трусил между прилично одетыми французами. Бегал он не на скорость, а на время. Потом делал от одной до двух тысяч упражнений. В свое время врач ЦСКА Олег Белаковский сказал Гомельскому: «Саша, у тебя аритмия, предынфарктное состояние. Сердечко нагружать надо». Вот он и нагружал. Иначе вряд ли смог в 70 лет в четвертый раз стать отцом.
- Я всегда проводил тренировки сам, — рассказывал Папа. — Вставал каждое утро и вместе со спортсменами бежал кросс. Сначала, помню, попижонить хотел — велосипед купил. Так мне шины прокалывать начали, нипеля вытаскивать. Бегать-то в восемь утра никто не любит. Сплю по ночам плохо — три-четыре часа. Но не маюсь: сажусь за письменный стол и работаю. Много пишу. Много читаю. Стремлюсь отслеживать все, что появляется в баскетболе нового. Плохо вот только, что никогда отдыхать не умел…