Ровно 25 лет назад, 3 августа 1980 года в Лужниках прошла торжественная церемония закрытия XXII летних Олимпийских игр
«На трибунах становится тише, тает быстрое время чудес. До свиданья, наш ласковый Миша, до свиданья, до новых встреч», — под эти слова песни Пахмутовой и Добронравова и под слезы тысяч болельщиков талисман Олимпиады-80 на сотнях шаров взмыл в вечернее московское небо. К сожалению, дальнейшая судьба улыбчивого Миши была печальной. Если не сказать трагической. Талисман приземлился на окраине города, едва не раздавив двух выпивох у ларька. Спецслужбы выпустили из Миши воздух и отвезли его на один из московских складов. Где на долгие годы об олимпийском символе забыли, пока Мишу окончательно не сгрызли крысы. А ведь одна из немецких фирм предлагала за него 100 тысяч марок… Но «социалистическая собственность» не продавалась ни за какие деньги!..
Заслуженный журналист Украины Ефим Шарпанский был одним из двух украинских комментаторов, кому удалось поработать на Олимпиаде-80. На нашу встречу Ефим Александрович принес раритетные программки тех далеких Игр. Буклеты, календари, программа Игр напечатаны на бумаге высшего качества, не утратившей свою «привлекательность» и спустя 25-летие. Правда, цвет обложек исключительно красный. Зато в одной из книжечек, посвященной Играм, я обнаружила невиданную по тем временам рекламу: на фотографиях красовались посудомоечные машины, чашки с дымящимся элитным кофе. Но больше всего меня поразило предложение отдохнуть на одном из средиземноморских курортов.
- Я работал на семи Олимпиадах, — начал свой рассказ Ефим Александрович. — Однако церемония закрытия Олимпиады-80 в Москве получилась самой трогательной. Люди на трибунах рыдали взахлеб, провожая Мишу. Это было потрясающее зрелище, после которого осталась светлая тоска.
Анекдот про Олимпиаду-80
«Внимание! Передаем сообщение ТАСС: «На 1980 год коммунизм отменяется. Вместо него состоятся Олимпийские игры»
Сама Олимпиада прошла на высочайшем уровне. Надо сказать, что подготовка средств массовой информации началась еще в 1979 году. Из комментаторов украинского телевидения отобрали меня и Валика Щербачева. Нас направили в Москву на восьмимесячные подготовительные курсы. Причем курсы были отдельно для редакторов газет, для операторов передвижных телевизионных станций, даже для тех служб, которые набирали в прямом эфире титры. Серьезнейшая учеба, после которой еще надо было сдавать экзамены. Жили мы в домах Гостелерадио на улице Аргуновской, неподалеку от Останкино. Учились на Шаболовке. Лучшие преподаватели готовили нас по технике речи, русскому языку, истории искусств. В числе учителей, например, был известный советский ведущий Игорь Кириллов. Нас часто возили на экскурсии — в кабинет Ленина в Кремле, в Мавзолей, ленинские Горки, Большой театр. Можно было без проблем попасть на самые элитные правительственные концерты.
Во время самой Олимпиады мы жили в специальном общежитии неподалеку от гостиницы «Космос». Кормили нас изумительно — мы были на полном обеспечении. Помню, тогда впервые попробовали «Фанту». Причем ее бесплатно раздавали на стадионе — в Лужниках — в невиданных для нас одноразовых стаканчиках. И только для прессы. Мы так обпивались этой «Фантой», она казалась такой вкусной! Меня еще поразил факт, что всеми нужными товарами Олимпиаду обеспечила Финляндия: всевозможные натуральные соки в пакетиках с трубочкой, которых мы до этого в глаза не видели, разные сорта финских колбас и сыров в вакуумной упаковке, финские ликеры, много видов мороженого. Я все перепробовал! Такие продукты тогда ведь были в диковинку.
На время проведения Олимпиады из Москвы выслали людей. И не только проституток и бомжей, как говорили. Детей в срочном порядке отправили в пионерские лагеря, рабочих — в отпуска. Попасть в столицу могли только командировочные. Знаете, какой я запомнил Москву во время Олимпиады? Пустынные, светлые и чистые улицы! Изумительный, гостеприимный город.
Запомнились магазины, в которых не было ни одного покупателя. Все журналисты ходили со специальными пропусками. Заходишь в магазин с таким пропуском, болтающимся на шее, а к тебе со всех сторон слетаются продавцы и начинают наперебой предлагать товары. Очень меня поразило огромное количество уникальных вещей, которые появились в свободной продаже. Это были в основном изделия народно-прикладного искусства: гжель, хохлома, разные деревянные поделки. Глаза просто разбегались… Я, казалось бы, уже немолодой мужчина — мне тогда было 40, смотрел и думал: «Боже, неужели это все есть у нас?» Много и в открытую ты мог столько всего приобрести!
Анекдот про Олимпиаду-80
На время проведения Олимпиады-80 продавцам был дан приказ: если иностранцы чего-нибудь хотят купить, а этого нет, то морочить им голову как угодно, только не говорить, что у нас в магазине этого нет. Иностранец пожелал купить перчатки:
- А вам какие — кожаные или замшевые?
- Замшевые.
- А вам под что — под пальто или плащ?
- Под пальто.
- Тогда вы завтра приносите пальто и мы вам подберем по цвету.
Стоит иностранец расстроенный, подходит к нему негр и успокаивает: «Не расстраивайся. Я вот хотел туалетную бумагу купить, и унитаз приносил, и задницу показывал, а бумаги все нет… »
Кстати, чтобы мы, журналисты, выглядели прилично, нас экипировали в ГУМе. Подобрали костюмы, рубашки, галстуки, обувь… Причем вся одежда была импортной из натуральных тканей.
- На Олимпиаде я комментировал гандбольные матчи, которые проходили в «Сокольниках» и в зале «Динамо», — продолжает Ефим Александрович. — Ко мне был приставлен персональный человек из КГБ. Каждое утро он меня встречал перед дверью комментаторской кабинки и говорил: «Доброе утро! У вас все в порядке?» И ко мне целый день больше никого не пускали. После окончания Олимпиады кагэбэшник лично проводил меня на Киевский вокзал, зашел в купе, посмотрел и только после этого посадил в поезд. Безопасность была на высочайшем уровне!
Помню, самым напряженным получился матч между женскими гандбольными сборными СССР и ГДР. Тяжелейшая игра! Наша команда во главе с тренером Игорем Турчиным проповедовала красивый техничный гандбол. Немки — это мощь, сила, напор, бесшабашность. Наши были не хуже. Одна Люда Бобрусь чего стоила! Помню, как Игорь Евдокимович умолял нападающую Таню Макарец: «Таня, не боись, бей по ушам!» Терять нам было нечего. Надо сказать, что наши девчата были настроены на победу. Перед игрой их «настраивали» — и представители Госкомспорта, и КГБ… Было очень сильное напряжение. Спортсменам то и дело говорили, что они дома, что проигрывать в родных стенах ни в коем случае нельзя.
Но горечь от победы наших гандболисток на этой Олимпиаде какая-то осталась. Ведь капиталистический мир проигнорировал Игры в Москве. И со всех сторон доносились нарекания о «неполноценности» московской Олимпиады. Я в таких случаях спрашивал недоброжелателей: «А что, предыдущая Олимпиада в Монреале была нормальной? И победили советские гандболистки там вполне заслуженно!»
Из зарубежных журналистов я общался только с поляками, чехами, болгарами. Со многими был знаком и ранее — встречались на гандбольных чемпионатах мира и Европы. Запомнились японские фотокорреспонденты, которые приехали в Москву с новейшими фотоаппаратами с большими выдвижными объективами. Такой техники мы еще не видели. Японцев было аккредитовано очень много, и они напоминали снующих муравьев, каждую минуту ослепляя все вокруг фотовспышками.
Очень сложно было попасть в Олимпийскую деревню. Приходилось предварительно записываться, и то нас пустили только в микс-зону. Как жили спортсмены, мы так и не увидели. Охраняли их сильно! Кстати, много милиции и сероглазых — я их так называл — представителей КГБ дежурили на улицах. Причем московских кагэбэшников можно было заметить издалека — по белому костюму, цепкому взгляду.
Очень жалею, что не попал 25 июля на похороны Владимира Высоцкого. У меня в тот день был прямой эфир. С утра поползли слухи о смерти актера. На похороны побежал мой друг Рэм Турпищев — у него было свободное окно. Несмотря на аккредитацию, Рэма к похоронной процессии не подпустили на пушечный выстрел. Все было оцеплено. Рэм только увидел издалека, как по одной из улиц проносили гроб с Высоцким, и Турпищев вернулся очень расстроенным…