рассказывает крымчанка Тамара Бачурина, у которой рост чуть больше метра и которая из-за врожденной болезни передвигается на костылях или инвалидной коляске Первое, что поразило, когда зашла в однокомнатную квартиру Бачуриных, это безупречная чистота. В маленьком коридорчике на вешалке аккуратно висит одежда, тут же в уголке на тумбочке стоят два чистеньких школьных ранца. Посредине комнаты — яркий ковер. Бросаются в глаза четыре дивана, застеленные покрывалами. Сразу понимаешь: в этой уютной комнате, с книжными полками на стенах, телевизором и компьютером, буквально втиснутом в оставшееся свободным от диванов пространство, вот уже много лет живут четверо — двое взрослых и двое детей. Чувствуется, что в этом доме для детей сделано все возможное. А вот свое детство, которое прошло в Волгограде, хозяйка квартиры Тамара Бачурина вспоминать не любит.
- Можно сказать, что детство я провела в боли, — признается 49-летняя Тамара Бачурина. — У меня были еще три сестры, которые родились абсолютно здоровыми. Я же, самая младшая, появилась на свет с врожденными вывихами суставов. Сколько операций перенесла, не сосчитать.
Мама рассказывала, что однажды перед началом очередной операции мне дали наркоз. Хирург прикоснулся скальпелем к моей ноге и она дернулась. Врачи решили, что наркоза маловато, и добавили еще. Но снова повторилась та же ситуация. Когда же и в третий раз после увеличения дозы наркоза случилось то же самое, врачи отказались от операции. Очевидно, из-за передозировки у меня пропал голос. Слава Богу, восстановился, но, слышите, до сих пор не могу громко разговаривать. Словом, медицина оказалась бессильной. Моя болезнь была для врачей непонятной.
Становиться на ноги я не могла и от боли кричала. Поэтому сначала научилась стоять на руках и только с помощью детской коляски стала ходить: держалась за коляску, со временем отталкивалась одной ногой, а вторую переставляла. Было невыносимо больно, но желание научиться ходить все пересилило. Правда, носить обувь из-за боли тоже не могла, поэтому даже в школу ходила в одних носочках. В дождливую погоду или зимой оставалась дома, и учителя приходили ко мне. Я даже в комсомол вступала в носочках. Хорошо помню эту сцену в райкоме…
Однажды я все же спросила у мамы, почему не такая, как все. Она ответила, что во время беременности ударилась животом. Лишь спустя много лет мне рассказали, что мама пыталась избавиться от меня, но не получилось. В 1956 году официально делать аборты запрещалось. Поэтому и не обижаюсь я на нее, просто жалко…
Там же, в Волгограде, Тамара Бачурина закончила школу. Мечтала поступить в мединститут.
- Так уж случилось, что мне одной пришлось растить племянника, — говорит моя собеседница. — Старшая сестра родила малыша и бросила его на меня. Жизнь у нее не сложилась, стала выпивать. Поэтому мне надо было зарабатывать на жизнь. Только вот из-за болезни меня не хотели брать на работу, под любым предлогом старались отказать. Через комитет комсомола мне все же нашли место регистратора в лаборатории санчасти Волгоградского тракторного завода. Но когда после школы племянник Олежка стал приходить ко мне (ребенку просто деваться было некуда), меня вызвали и предупредили: или сделайте так, чтобы мальчика здесь не было, или ищите другую работу. Конечно, бросить ребенка не могла и уволилась. Кстати, сейчас Олег живет там же, в Волгограде, он милиционер, у него уже своя семья.
Устроившись работать в физиотерапевтический кабинет детской инфекционной больницы, девушка все же попыталась осуществить свою мечту и отважилась поступать в мединститут.
- Но когда пришла сдавать документы, то столкнулась с… — Тамара Григорьевна тщательно подбирает нужное слово.
- С черствостью?
- Скорее с глупостью. Мне в приемной комиссии сказали, что я не подхожу по какой-то там форме, кажется, номер 286, в общем, по медицинским показаниям. И не разрешили даже подавать документы. Но я знала, что мое заболевание не может служить ограничением для поступления в мединститут. Поэтому села в самолет и полетела в Москву, в Министерство здравоохранения СССР, добиваться справедливости. По дороге в Минздрав зашла в магазин и купила несколько намордников для собаки — у меня была овчарка. В Волгограде тогда таких намордников было не отыскать. И прямо с этим пакетом захожу в кабинет к чиновнице, которая, как мне сказали, могла решить мою проблему с подачей документов в мединститут. Помню, она так многозначительно посмотрела на мой пакет и сказала, мол, есть, конечно, исключения, но… И снова пристально смотрит на мой пакет. Но не могла же я ей дать в подарок намордники! — смеется Тамара Григорьевна. — Словом, поняв, что с меня нечего взять, мою проблему не решила. А мотивировала чиновница это тем, что в мединституте мне будет трудно учиться.
Я вернулась домой и поступила в медучилище. Меня приняли без экзаменов. Сказали, что мне незачем сдавать экзамены с таким стажем работы. Правда, потом я тяжело заболела пневмонией и врачи посоветовали сменить климат. Так я оказалась в Алуште. До этого несколько раз приезжала туда отдыхать.
В Алуште Тамара Григорьевна устроилась на работу в один из санаториев, закончила ялтинское медучилище и стала медсестрой. Жила у подруги Любы в общежитии и стояла на очереди на квартиру. (Теперь Люба — крестная мама ее детей и живет вместе с ними. )
- И вдруг однажды сотрудница говорит мне: а почему такая-то уже получила квартиру, а ты нет? Она же после тебя стоит в очереди, — продолжает женщина. — Пошла я в горисполком разузнать, а мне отвечают: вас ввели в заблуждение, никто ничего не получал. Но город-то наш маленький, всем все известно. Написала я письмо в «Комсомольскую правду». Редакция сделала запрос в Алуштинский горисполком. И чиновники ответили, что я уже… получила квартиру. Что делать? Сажусь в самолет и лечу на прием к Михаилу Горбачеву. Помню, всю ночь прождала своей очереди. Рассказала я все тем людям, которые вели прием от имени Горбачева. Они меня успокоили, велели ехать домой. И действительно, не успела вернуться домой, как меня вызывают в горисполком. Словом, в течение месяца я получила эту однокомнатную квартиру. Можно считать, что ее мне дал Михаил Горбачев.
Закончив курсы, Тамара Бачурина лихо разъезжала по Алуште на мотоколяске — «Запорожце» с мотоциклетным двигателем, который ей выдали как инвалиду.
- Но так как гаража у меня не было и машина стояла во дворе, ее потихоньку растащили на запчасти, — вздыхает Тамара. — Бог с ней, с мотоколяской. В то время я мечтала о ребенке. Чтобы не прожить жизнь зря, усыновила сначала мальчика, а затем девочку. Пришла в больницу и говорю: «Дайте мне малыша». Через какое-то время мне сообщают: «Есть мальчик. Возьмете?» И я, даже не видя ребенка, сразу согласилась. Поначалу Русланчик был очень слабенький. Весил всего килограмм 600 граммов. Мы долго лежали в больнице, потому что у него были судороги и врачи не могли установить их причину. Потом узнала, что его так же, как и меня, не хотели… рожать. Врачи мне даже говорили: оставьте его, мы подыщем вам здорового малыша. Конечно, я сына никому не отдала.
Сегодня Руслану тринадцать лет. Тамара показывает мне фотографии детей. Глянув на мальчишку, сразу думаешь: какой красавчик! От десятилетней Марии тоже невозможно отвести глаз.
- Когда Руслану было три года, мне позвонила сестра из Волгограда и рассказала, что ее незамужняя 18-летняя дочь забеременела и хочет избавиться от ребенка, — рассказывает Тамара. — Сестра интересовалась, нет ли у нас в Алуште хороших специалистов, поскольку срок уже большой. Я сказала, чтобы племянница немедленно ехала ко мне. А сама сразу решила: пусть рожает, ее ребенка буду растить я. И еще подумала: если родится девочка, обязательно назову ее Марией. Так и получилось. Малышку я удочерила. Теперь у меня есть и сыночек, и дочка. Сами видите, живем скромно. На те средства, что получаем от государства, особо не пошикуешь. Старалась зарабатывать на жизнь как могла. Когда ушла из санатория, тяжело стало. Сначала делала мягкие игрушки, потом увлеклась народной медициной. Изучаю специальную литературу и, если могу, помогаю людям избавиться от болезней. Летом на лоджии иногда можем приютить курортников.
Два года назад из-за развившегося остеопороза у Тамары Григорьевны травмировался поясничный отдел позвоночника, и она долгое время была прикована к постели.
- Думала, уже не выживу, — вздыхает женщина. — Дали мне I группу инвалидности, и для меня время будто остановилось. Врачи сказали, вряд ли когда-нибудь поднимусь. Но я знала, что ради детей должна встать и научиться ходить заново. Люба уже взяла всю работу по дому на себя. За это я ей очень благодарна. И еще спасибо нашему начальнику собеса Зинаиде Дмитриевне Морозовской, которая тогда отправила меня в санаторий имени Бурденко в город Саки. Состояние мое улучшилось. Теперь по дому передвигаюсь с помощью специальных костылей, а по городу — в инвалидной коляске.
Пока мы разговаривали с Тамарой, красавица Маша с огромным бантом на голове тихонько сидела у компьютера. Старшего Руслана дома не было. Сказал маме, что ушел по своим делам.
- Когда придет, не знаю, — говорит Тамара. — То ли возраст у него наступил такой, то ли еще что-то… Маленьким был, все понимал с полуслова. А сейчас чуть что не так, может рассердиться, убежать к друзьям на улицу. Алушта — город курортный, соблазнов много, приезжих тьма. Хотя, может, напрасны мои страхи. Руслан всегда помогает мне по дому и по магазинам со мной ходит. Даже подарки дарит. Как-то Руслан приехал из лагеря и подарил мне маленький блокнотик. Оказывается, на него по копеечке копил. Блокнотик очень понравился Маше. И когда Руслан случайно увидел, что блокнот достался ей, тут такое началось! Я, говорит, маме его подарил, а не тебе… В общем, «скандал» утрясли, но спустя время Руслан подарил мне другой блокнот и сказал: «Хочу, чтобы он был у тебя всегда».
К сожалению, поговорить с 13-летним Русланом так и не удалось. А так хотелось сказать мальчишке: ты можешь гордиться своей мамой. Не будь этой маленькой женщины с таким сильным характером и добрым сердцем, жили бы ты и твоя сестричка в интернате, как сотни других детей, оставленных родителями.
- А вы на компьютере работаете? — интересуюсь у Тамары.
- Так он же появился у нас всего несколько дней назад! — объясняет моя собеседница. — До сих пор воспринимаю его как чудо. Мне очень хочется, чтобы у моих детей было то же, что у других. Но купить компьютер было просто нереально. Надеялась только на Бога. (Кстати, во время болезни Тамара Григорьевна начала рисовать иконы. — Авт. ) Однажды вечером по телевизору по одной из местных программ увидела выступление Виталины Дзоз. Глянула в ее глаза… Не знаю почему, но что-то подсказало мне, что эта женщина нам поможет. Письмо написала на одном дыхании, рассказала о нашей семье и пригласила Виталину Алексеевну в гости. Вдруг звонок в дверь: к нам приехал помощник вице-премьера правительства Крыма. А через несколько дней — и сама Виталина Алексеевна, которая привезла в подарок компьютер. У детей столько радости было! И я теперь с его помощью смогу зарабатывать на жизнь.