Ровно 20 лет тому назад, 17 мая 1985 года, в СССР началась печально известная антиалкогольная кампания
Михаил Горбачев впервые посетил Украину вскоре после своего избрания генеральным секретарем ЦК КПСС в 1985 году. Визит нового лидера во многом отличался от посещения Киева предыдущими государственными деятелями. Во-первых, Михаил Сергеевич прибыл в сопровождении супруги, во-вторых, он общался с народом на улицах и говорил не по бумажке, в-третьих, приезд генсека совпал с принятием постановления ЦК КПСС об усилении борьбы с пьянством и алкоголизмом.
Сегодня об особенностях антиалкогольной кампании 1985 года вспоминает секретарь ЦК КПУ 1971-1987 годов Яков Погребняк.
- Как и сейчас, в день прилета московского гостя в Киеве цвели каштаны и ярко светило солнце, — вспоминает Яков Погребняк. — Спустившись с трапа самолета, Михаил Горбачев с улыбкой произнес: «Вы тут живете, как на курорте!» А вскоре, менее чем через год, произошла авария на ЧАЭС.
После выступления молодого генерального секретаря (Горбачеву тогда было 54 года) в Верховном Совете руководители собрались за обедом в столовой Совета министров. На столах, как и предписывалось постановлением, на котором, как говорится, еще чернила не успели просохнуть, стояли только сок и компот. Но на всякий случай первый секретарь ЦК КПУ Владимир Щербицкий попросил оставить вино на сервировочных столиках. Заметив бутылки, Горбачев обронил: «Мы же вроде боремся с алкоголем. Не надо!» Все заулыбались, начали переговариваться. Михаил Сергеевич обратил внимание на шум: «Что вы там хихикаете?» «Вот смотрим, вроде бы чего-то не хватает», — послышались реплики. «Всего хватает! Давайте обедать», — сказал генсек, приступая к салату.
- Неужели столь высокие чины могли выпить лишнего?
- На моей памяти было несколько анекдотических ситуаций, связанных с выпивкой. Во время одного из правительственных приемов в Кремле, когда застолье уже подходило к концу, вдруг послышался шум, звон посуды, раздались громкие голоса. Потом вижу, как министра автомобильного транспорта СССР, полного и солидного мужчину, несут за руки-ноги четыре человека, а он еще бушует, желая остаться на приеме. «Наверное, грамм 400 выпил, да еще на голодный желудок», — предположил я, обращаясь к коллеге. «Подумаешь, — недовольно произнес он, — я вот 600 выпил, но стою же».
Расскажу вам еще один случай. В 1975 году первый заместитель председателя Госплана УССР Виталий Масол и я, в то время секретарь ЦК, курирующий торговлю, представляли Украину на всесоюзном семинаре по производству товаров народного потребления, проходившем в Свердловске. Напомню, что первым секретарем Свердловского обкома партии тогда был Борис Ельцин. Так вот, на том приеме тосты провозглашали за все что угодно — пили за здоровье и генерального секретаря, и директора местной гостиницы. Доза менее полулитра водки на человека считалась несерьезной. Мы с Виталием Андреевичем на этом фоне выглядели белыми воронами — выпили по две-три рюмки и, чтобы усыпить бдительность гостеприимных уральцев, наливали себе воду. Это нас и спасло.
- То есть украинские руководители знали меру в этом вопросе.
- К примеру, Леонид Брежнев тоже мог хорошо выпить, причем предпочитал водку, но при этом декламировал стихи, рассуждал о поэзии и осыпал женщин комплиментами. Помню, как на приеме по случаю приезда в Киев президента Югославии Иосипа Броз Тито генсек сказал: «Вот сидите вы тут, мужики, а ведь вы состоялись как руководители благодаря хорошему тылу. Давайте выпьем за наших жен!»
Первый секретарь ЦК КПУ Петр Шелест мог выпить после работы пару бокалов вина «Оксамит Укращни». Да и председатель Совета министров Александр Ляшко, как бы его ни уговаривали, больше двух рюмок не пил. Владимир Щербицкий тоже никогда не терял чувства меры. Естественно, подчиненные руководствовались теми же принципами.
Лично я, чтобы во время застолий поддерживать беседу и адекватно отвечать на вопросы, на четвертом-пятом тосте, как правило, выливал содержимое рюмок под стол. Да так напрактиковался, что однажды сидевший рядом секретарь ЦК прошептал: «Слушай, у меня уже все брюки мокрые и даже в туфлях водка! Ты или пей, или пересядь».
- Как сказать, — продолжает Яков Погребняк. — Я осуществлял контроль за выполнением этого постановления по линии ЦК Компартии Украины. Первым делом пригласил на встречу деятелей искусства, чтобы объяснить им необходимость принятия документа. Вначале они с пониманием отнеслись к моему докладу. Видно, цифры произвели впечатление. Ведь до революции из тысячи мужчин трезвенниками были 430 человек (женщин-трезвенниц было вдвое больше — 900), а к 1983 году эти показатели снизились до 6 и 26 трезвенников соответственно. Но когда я сообщил деятелям театра и кино, что необходимо сократить количество застольных сцен на экране и на сцене, это не вызвало энтузиазма. Меня стали слушать со скептическими улыбочками, мол, говори-говори, ты нам не мешаешь…
Ко всему прочему, мне приходилось давать поручение МВД агитировать сельских жителей добровольно сдавать самогонные аппараты. А ведь борьба с пьянством привела к резкому сокращению выпуска алкогольных напитков, даже пива. Поэтому в селах стали активно гнать самогон и в четыре раза подскочило потребление сахара. Дошло до того, что через два года изнурительной борьбы с пьянством в Госплане СССР стали задумываться о закупках сахара за рубежом, чего раньше не бывало.
Через два-три месяца работники милиции отрапортовали: сдача самогонных аппаратов идет активно. Но я засомневался: почему это вдруг с ними начали так легко расставаться? И когда прочитал, что в каком-то селе добровольцы сдали в милицию 200 агрегатов, попросил проверить еще раз. Ведь не понаслышке знал, что в селе самогон гнали всегда. Выяснилось, что люди сдавали старые аппараты, но в сараях или на чердаках хранились другие, поновее. То есть интуиция меня не подвела.
У моих родителей, в рабочем поселке на Донетчине, был старенький самогонный аппарат. Ведь и до, и после войны жили мы бедно, лишних денег на водку не было. (Хотя пол-литра до войны стоила всего шесть рублей, а четвертушка — 3,15. ) А так мы сами получали оковыту из буряка и в праздники могли угостить гостей, родственников.
- Мне пришлось поработать в пяти областях Украины — Донецкой, Полтавской, Ивано-Франковской, Николаевской и Львовской, — рассказывает Яков Петрович. — И, надо сказать, культура пития везде очень разная. В западных областях (а я работал первым секретарем Ивано-Франковского и Львовского обкомов партии) рюмочки подавались, как положено, водочные или коньячные, а не такие, как в других областях.
- А какие были в других областях?
- Помню, что сразу после моего назначения первым секретарем Николаевского обкома состоялась моя поездка в Очаковский район. Целый день мотались, и, когда заехали пообедать, секретарь райкома налил всем граненые стаканы водки, сказал «Будьмо!» и выпил на голодный желудок. Я же только пригубил и очень удивил этим присутствующих.
А в Ивано-Франковске, повторюсь, наливают небольшие рюмочки. Кроме того, перед выпивкой обязательно подают холодные закуски, салаты, затем выпивают… воду и только после этого пьется первый тост. На горячее обязательно подавали бульон, который тоже нейтрализовал действие спиртного. В 1966 году на Прикарпатье уже готовили шашлык из осетрины и форели, картофель фри, причем не только для избранных, но и в городских кафе.
- Помнится, в Ивано-Франковской области у Петра Ефимовича Шелеста сорвалась охота из-за… бутылочки пива.
- Было дело. За месяц до приезда первого секретаря ЦК КПУ Шелеста работники охотхозяйства прикармливали медведя, таская по горным тропам пятикилограммовые куски конины и оставляя мясо на поляне неподалеку от охотничьей вышки. Когда же зверь начал появляться поблизости, мы сообщили в Киев.
В охотничий домик Петра Ефимовича сопровождали порученец и я. Услышав треск ветвей, охранник первым вскинул пятизарядный карабин. Но медведь, выйдя на поляну, вдруг покрутил головой в разные стороны и быстро ушел в горы. Мы оторопели. Ситуацию прояснили лесники: «Мы стояли в том же направлении, что и медведь, и ветер донес до нас запах перегара. Разве вы не знаете, что зверь чует его за версту?»
Оказалось, охранник выпил «немножечко пивка». Тут, конечно, Петр Ефимович отвел душу: «Как же ты мог? Я специально выкроил время на охоту, а ты, дурья башка… » На следующий день на вышку он уже никого не взял, сказал как отрезал: «Буду один!» Слава Богу, медведь опять пришел, только еще осторожнее, чем накануне. Сделает два-три шага и осматривается по сторонам, но все-таки идет вперед. Наконец-то раздались два выстрела, и зверь упал. Шелест радовался удаче, как мальчишка, после чего с наслаждением выпил бокал «Оксамита Укращни», хотя у нас наготове был отменный закарпатский коньяк.
Во время моей работы в Полтаве появилась фирменная водка «Старка», настоянная на 15 видах трав, с приятным запахом. Она казалась чуть ли не лечебной.
- Чем под «Старку» гостей потчевали?
- Кроме коронных полтавского борща с пампушками, кровянки и гречаников, в особых случаях подавали жареных голубей — вкуснота неимоверная! Помню, в 1964 году у нас гостил космонавт Павел Попович. Он прилично выпил, но и закусил по-нашему, по-полтавски. А потом не раз вспоминал наших жареных голубей.
В те времена было меньше заморских деликатесов, зато наши блюда им не уступали. Как-то мне пришлось побывать на небольшом островке неподалеку от Очакова, который занимали военные. За каких-то два-три часа мы наловили ведро бычков. Суп из печени бычков — это, скажу я вам, высший деликатес. На свежем воздухе, после рыбалки, да под рюмочку! Вот такого блюда ни в какой кухне мира нет.
- Так, может, напрасно страна боролась с пьянством?
- Трудно ответить однозначно. Во всяком случае, через два года процесс пошел на спад. За это время люди устали стоять в очередях за бутылкой шампанского. Что уж говорить о безалкогольных свадьбах! Это же совершенно противоречит нашим традициям. Хотя пропаганда здорового образа жизни была бы не лишней ни тогда, ни сегодня.
Только беда в том, что за время борьбы за трезвость Украина потеряла примерно пятую часть своего бюджета, в республике выкорчевали 60 тысяч гектаров виноградников, знаменитый винзавод «Массандра» от разгрома спасло только вмешательство Владимира Щербицкого и первого секретаря Крымского обкома партии Макаренко.
Активными проводниками антиалкогольной кампании были секретари ЦК КПСС Егор Лигачев и Михаил Соломенцев, которые и настаивали на уничтожении виноградников. Во время отпуска в Крыму Егора Кузьмича повезли в «Массандру». Там за все 150 лет существования знаменитого завода хранятся образцы выпущенных вин — винотека. Подобные хранилища имеют все известные винзаводы мира. Но Лигачев сказал: «Эту винотеку надо уничтожить, а «Массандру» закрыть!» Владимир Щербицкий не выдержал и позвонил прямо Горбачеву, дескать, это уже перегиб, а не борьба с пьянством. Михаил Сергеевич сказал: «Ну ладно, сохраните».