Глава парламентской фракции «Наша Украина», сменивший на этом посту Виктора Ющенко, считает себя публичным политиком почти с двадцатилетним стажем Николай Мартыненко относится к категории людей, «широко известных в узких кругах». Эксперты и политические обозреватели знают его как политического «тяжеловеса». Недавно это выразилось в избрании «орговика» и менеджера «оранжевой» революции главой парламентской фракции «Наша Украина» и первым заместителем председателя совета новорожденной «партии Ющенко» — Народного союза «Наша Украина». Первый вопрос «ФАКТОВ» касался того, почему Мартыненко в течение длительного периода времени не был публичным политиком.
- Это мнение насчет «непубличности» я встречал в СМИ неоднократно. Оно явно не соответствует действительности. Я всегда был публичным политиком! Но не гнался за дешевой популярностью. Школу публичной политики начал проходить еще в середине 80-х годов прошлого века, избираясь на выборные должности в комсомоле. Приходилось доказывать, убеждать, выступать.
В 1983 году, еще не закончив Харьковский авиационный, я попал на преддипломное проектирование на знаменитый завод имени Антонова, потом был принят туда на работу. Кстати, мечтал я сначала о небе, хотел стать летчиком. Из-за зрения не прошел медицинскую комиссию. Но я дал себе слово, что обязательно сяду за штурвал самолета. Может быть, это произойдет достаточно скоро. Как там у Гребенщикова: «Знаешь, небо становится ближе… »
На КМЗ им. Антонова неоднократно признавался лучшим инженером ведущего отдела. Наверное, поэтому в 1986 году стал заместителем секретаря, а в 1987-м был избран секретарем комсомольской организации флагмана авиастроения всего Союза. Тогда уже подули ветры перестройки, и серьезные выборные должности занимали люди, которых не «пихали» вверх по партийной разнарядке.
- Общеизвестно: чтобы занять подобную должность, нужна была чья-то протекция. Кто помог?
- Никогда в жизни у меня не было «мохнатой лапы». Ни тогда, когда я после простой школы на Кировоградщине поступал в престижный ХАИ, ни тогда, когда сам, без блата, попал работать на столичный механический завод им. Антонова, лучший в отрасли, ни тогда, когда меня избирали секретарем заводской организации, а затем секретарем Киевского горкома ЛКСМУ по рабочей молодежи. Кстати, это были первые в Киеве альтернативные комсомольские выборы, и я их выиграл. Разве это не публичная политика?
Потом работал над решением социальных проблем рабочей молодежи столицы. Мы развивали молодежное жилищное строительство, которое дало квартиры тысячам и тысячам молодых семей. Между прочим, без перестройки старинных зданий и порчи исторического ландшафта Киева. Запустили работу «Киевстудсервиса» — предприятия, которое давало возможность подработать сотням столичных студентов. И не только летом в студотрядах, как раньше, а в течение всего года.
- А сами хлебнули стройотрядовской романтики? БАМ, Тюмень…
- Как раз с БАМом не сложилось. В стройотряде я работал в Украине, а туда — на далекие «комсомольские стройки» — меня не пустили. Потому что получил «трояк» по марксистско-ленинской философии. Такие на БАМ не попадали. Кстати, и без стипендии тогда на два месяца оставили.
- Пришлось к родителям за помощью обращаться?
- Чего не было, того не было. Я всегда старался сам себя содержать и решать все свои материальные проблемы. Приходилось вагоны разгружать, на стройках работать. Строил цехи «Турбоатома» и Харьковского завода тракторных агрегатов. И проблемы молодежи изучал не по книжкам…
- Николай Владимирович, в вашем изображении комсомол предстает просто сусальной картинкой…
- Знаете, в комсомоле хватало карьеристов и приспособленцев. Но у меня, моих друзей и коллег по комсомолу был принцип: всего добиваться своим трудом и своими мозгами.
- Почему же вы тогда в 1991 году не защищали ваш комсомол?
- Увы, к тому времени идеологические рамки стали для разумных и современных людей слишком тесными. Они ограничивали свободу действия, как заскорузлый «панцирь»…
- Вот у нас давно ищут пресловутое «золото партии». А как насчет «золота комсомола»: было ли оно подспорьем в вашей предпринимательской деятельности?
- «Золото комсомола» — это как раз те молодые, образованные, энергичные и деловые люди, о которых я говорил. Не случайно из них вышли представители настоящего украинского бизнеса — здорового, конструктивного, прозрачного. А «золото партии» я бы рекомендовал искать как раз в другой, больной ветви украинского бизнеса — олигархической.
Мы не взяли у комсомола ни копейки средств и никакого имущества. Напротив, хозрасчетные МЖК и «Киевстудсервис» приносили в кассу ЛКСМУ немалые деньги.
- Признайтесь честно, вы олигарх?
- Нет, я политик. Ранее занимался бизнесом, и довольно успешно. Работал в фирме «Торговый дом», делами которой ведал до 1998 года, когда был избран народным депутатом. После этого, как законопослушный человек, я от бизнеса отошел. Еще в 1998 году выполнил нынешнее требование Президента отделить бизнес от политики. Вообще, мои доходы на порядок меньше, чем у олигархов. На жизнь хватает.
- У каждого свое понятие о жизни. А сколько вы «стоите»?
- Ответ на этот вопрос — в моих налоговых декларациях. Если взять среднее арифметическое за последние семь лет (видите ли, год на год не приходится), то оно составит примерно восемьсот тысяч гривен в год.
- С бизнесом кое-как разобрались. А как с политической карьерой? Не очень-то много о ней известно. Это к вопросу о публичности…
- В 1998 году я победил на выборах по Ковельскому мажоритарному округу на Волыни. Победил в открытой и публичной кампании, в борьбе с многочисленными соперниками. За три месяца предвыборной гонки провел 362 встречи с избирателями, по 5-6 в день.
Вряд ли есть в округе избиратель, который не знал бы своего депутата. Наверное, это и есть показатель публичности политика. Меня знают по возрождению «Ковельсельмаша», газификации сел, решению проблем с ГСМ…
- Почему вы подались избираться в такую глушь? Почему не в Киеве или на родной Кировоградщине?
- Причина очень проста: именно в этих краях мы затевали в то время крупный и «долгоиграющий» инвестиционный проект, связанный с созданием свободной экономической зоны «Интерпорт-Ковель». Он предусматривал создание транспортного порта в рамках одного из европейских транспортных коридоров. Компания «Торговый дом», в которой я тогда работал, стала первым крупным инвестором в СЭЗ. А именно — в инфраструктуру, транспортные коммуникации, склады, подъездные железнодорожные пути и т. п. Мы даже провели в первом чтении законопроект о Ковельской СЭЗ в Верховной Раде. Но затем так и не смогли доказать тогдашней власти нужность и полезность проекта. А ведь над обоснованием два крупных института работали!.. Тогда появилось ощущение, что без коренной смены власти Украина далеко не продвинется и всегда будет на задворках Европы.
- Кстати, о фирме «Торговый дом». Чем торговали?
- На самом деле название мы позаимствовали из японской экономической терминологии. Была у меня мечта (улыбается. — Авт. )… Cоздать в Украине систему торговых домов — именно на них держится Япония. И не просто держится, а занимает одно из ведущих мест в мировом хозяйстве. Кто не знает названий «Мицуи» или «Мицубиси»?
Торговый дом в японском понимании этого термина — это не просто торговля. Это проектирование, инвестирование, производство конечного товара и потом уже его продажа. А еще это могучая корпоративная этика. Кроме того, и это для меня исключительно важно, во главу угла японские компании, в отличие от, скажем, американских, ставят не прибыль, а национальные интересы. И «Торговый дом» мы планировали в качестве многопрофильного концерна с гибкой и динамичной структурой.
В 1992 году мы начали развивать едва ли не самое слабое место экономики Украины как европейской державы — инвестировать в инфраструктуру. Мы создали более 30 региональных бизнес-агентств, многие из которых на сегодняшний день являются самостоятельными компаниями. Наверно, звучит немного пафосно, но это вклад в будущее, а не погоня за сиюминутной прибылью.
Этим же объясняется и то, что в 2000 году я сделал окончательный политический выбор в пользу Виктора Ющенко. Я руководствовался соображениями не получения прибыли, а достойного будущего для Украины. Те, кто хотел прибыли, пресмыкались перед Кучмой и решали все свои проблемы. Я же получил для себя, своих близких и своих коллег массу неприятностей. Поскольку у меня бизнеса уже не было, то наоткрывали кучу дел против моих бывших партнеров по бизнесу. Очень старались, но так ничего и не накопали.
- В СМИ, в частности в Интернете, встречалась информация о вашей причастности к сомнительным финансовым операциям…
- Знаете, я о себе еще и не то читал. Во время недавних президентских выборов команду Виктора Ющенко так сильно поливали грязью, что теперь уже ничего не страшно. Старая власть тогда даже издавала целые брошюрки с разнообразными слухами и псевдоаналитикой, в Интернете специально создавались целые сайты. Надо сказать, что фантазия у политтехнологов наших противников была буйной. Еще немного, и оказалось бы, что и сам Ющенко, и его окружение пьют кровь младенцев… А если серьезно, то ни одно из этих «обвинений» так и не подтвердилось. Хотя, как я уже говорил, «рыли» в отношении меня изо всех сил.
- Сегодня принято строго спрашивать: «А где вы были, когда все прогрессивное человечество Украины стояло на Майдане?» Почему камеры вас там не замечали?
- Майдан и «оранжевая» революция начались не 21 ноября 2004 года. Мы прекрасно осознавали, что режим по доброй воле власть не отдаст, даже когда вчистую проиграет выборы. Я бы соврал, если бы сказал, что мы планировали революцию. Такой народный подъем спланировать невозможно. Но к массовым акциям мы готовились. Это требовало развитой организационной структуры, за которую я и отвечал. Это и транспорт, и горючее, проезд, питание, охрана, связь и т. д. Да те же биотуалеты, в конце концов! Мы же искренне не хотели навредить родной столице.
Особой славы или, как теперь принято выражаться, раскрутки этот участок работы не сулил. Да и времени на публичные мероприятия не было. Зато я работал с чудесной командой — активом кампании. Надеюсь, что с теми же людьми буду работать на парламентских выборах.
- Считается, что цель «Нашей Украины» — это и кресло мэра Киева…
- Знаете, фокусировка внимания исключительно на высшем начальнике — своего рода пережиток тоталитаризма. Меня, как первого заместителя председателя совета НСНУ и ответственного за подготовку учредительной конференции Киевской городской организации партии, гораздо больше волнуют выборы в городской и районные советы. После проведения пропорциональных выборов в тот же Киевсовет следующий мэр уже не будет обладать столь широкими полномочиями. Ему придется считаться с политическими партиями, представленными в советах.
- А вы лично пойдете на штурм этих урезанных полномочий? Вас называют возможным кандидатом от власти на мэрских выборах…
- Не могу этого исключать, поскольку я человек команды. Сделаю так, как посчитают нужным партия и ее лидер — Президент. Само решение по кандидатуре от партии будет принято не ранее осени. На любом месте я буду добиваться максимального для партии результата.
- Каков Николай Мартыненко в повседневной жизни?
- На повседневную жизнь остается очень мало времени. А когда оно есть, больше всего люблю залечь с хорошей книгой. Читаю несколько книг одновременно. На моем столе сейчас Кафка, биография Конрада Аденауэра, только что закончил Пелевина. Особенно хорошо на даче: часок почитал, проехался на велосипеде километров пятьдесят. Если есть время, то и пробежался. Я, конечно, не марафонец, но десять километров пробегаю с приличным временем.
Когда приходят друзья, люблю сам жарить шашлыки. Получается вроде неплохо, еще никто не жаловался. Вообще люблю готовить. Умею все, даже борщ… Но времени не хватает.
Очень люблю поплавать, стараюсь выкроить время на бассейн. В последнее время плаваю до обидного редко, но одно купание я никогда не забуду. Наверное, больше всего я благодарен Виктору Андреевичу за то, что зимой 2003 года он… затащил меня в прорубь. Ощущения совершенно неповторимые по своей остроте. Каждая клеточка тела мобилизуется и наполняется чистой энергией, несмотря на холод. До сих пор припоминаю некоторым нынешним министрам, как они тогда сдрейфили. И разделись уже, а в прорубь лезть побоялись.
- Во что одеваетесь? Какая у вас любимая марка одежды?
- Мой принцип — и это касается не только одежды — практичность и удобство. Никогда не гонялся за громкими брэндами. Главное, чтобы все было со вкусом и комфортно, как говорится, «чтобы костюмчик сидел». А по выходным с удовольствием надеваю джинсы.
- Расскажите немного о семье.
- Я счастлив в семейной жизни. У меня любимая жена, три дочери. Младшей — 19, старшей — 23. Родители живут в Светловодске Кировоградской области. Две дочери сейчас учатся за границей. Но звонят каждый день, советуются по всем вопросам.
- Там и останутся жить после учебы?
- Нет. Это их решение — обязательно вернуться в Украину и работать здесь. Они стараются выбрать учебные курсы, полезные для работы в наших условиях, и даже на практику устраиваются в фирмы, которые работают с Украиной и планируют инвестировать в нашу экономику.
- А вы пока инвестируете в дочерей?
- Я рассматриваю это по-другому. На примере своих родителей знаю: каждый отец должен, во-первых, научить своих детей отличать добро от зла, во-вторых, смолоду заботиться о своем здоровье, в-третьих, дать детям хорошее образование и отпустить их в самостоятельную жизнь.