рассказывает Мария Сухаренко из Краматорска Донецкой области, которую соперница облила серной кислотой
«А я все равно тебя люблю и хочу на тебе жениться!» — заявил 43-летней жительнице Краматорска Марии Сухаренко ее избранник после того, как женщина была обезображена. Бывшая супруга Виктора облила соперницу кислотой. После этого Мария перенесла 19 операций…
Верховный суд 14 июля этого года оставил без изменения приговор: обидчица осуждена к пяти годам лишения свободы и обязана компенсировать потерпевшей ущерб. В сентябре Марии предстоит очередная операция, от которой зависит, будет ли женщина видеть пострадавшим глазом. Средств на эту операцию у Марии нет. А поскольку ответчица скрылась, с нее не могут взыскать ущерб.
Осенью 2001 года жители Краматорска 49-летний Виктор (чтобы не травмировать его детей и внуков, мы не называем фамилию героя) и 43-летняя Мария Сухаренко собирались венчаться в церкви. Но бывшая супруга Виктора Вера не смирилась с потерей мужа и превратила жизнь счастливой соперницы в сущий ад. «Я сделаю из нее инвалида, ты всю жизнь будешь ее под руки водить. Я ее кислотой оболью», — телефонные звонки и записки такого содержания стали постоянными атрибутами в жизни решивших связать свои судьбы людей.
- Я к тому времени была в разводе, Виктор уже три года жил отдельно от семьи, а затем тоже подал на развод, — рассказывает Мария Сухаренко.
С героиней мы встретились на нейтральной территории — чтобы лишний раз не травмировать ее мужа, невольно оказавшегося между двух огней. По одну сторону — Мария, по другую — бывшая жена Вера, с которой Виктор прожил почти 30 лет и вырастил двух дочерей.
- Что там у них с Верой не сложилось, не мне судить, — мудро рассуждает женщина. — А мой первый муж любил выпить. Я честно терпела это 23 года. Но когда наши дочки выросли, решилась на развод. Взяла у себя на работе ссуду, купила первому мужу квартиру, сделала в ней ремонт, мебель поставила. Расстались мы друзьями.
Пять лет назад, когда Виктор пришел в частную строительную фирму и встретил там Марию, оба уже были готовы к серьезным переменам в жизни.
Скрыть свои отношения влюбленным было сложно: и первый супруг Марии, и старшая дочь Виктора с мужем работали в той же фирме. Чуть позже младшие дочери Виктора и Марии поступили учиться в один техникум.
- Мои дочки, у которых Виктор после года наших встреч просил моей руки, были от него в восторге, — вспоминает Мария. — Он такой внимательный, я даже не понимаю, как Вера могла разрушить отношения с таким мужиком? Дочки Виктора сначала тоже относились к нам с пониманием, а младшая даже делилась со мной девичьими секретами. Его первую жену, у которой тогда был свой роман, похоже, не слишком беспокоило то, что муж живет отдельно — то на даче, то на арендованной квартире. Но, как только он сказал своим детям о наших планах, его семья объявила мне войну.
Бывшая супруга Виктора звонками и записками (которые потом были приобщены к уголовному делу) не ограничилась. Вера устраивала скандалы и драки прямо на работе у соперницы. Однажды, как призналась Мария, она даже отправилась искать защиту в милицию, но потом повернула обратно. И объявила своему жениху, что пока он не разведется официально, им стоит пожить врозь. Виктор снял себе квартиру и через несколько месяцев оформил развод, твердо заявив избраннице: «Я без тебя не могу жить». Намеченную на август 2001 года дату венчания пришлось отложить: лето — самая горячая пора у строителей, и Виктор не стал отказываться от командировки.
- Каждый день он мне звонил из Крыма, у нас уже кольца были наготове, — улыбается моя собеседница, вспоминая трогательные приготовления к свадьбе.
До трагедии Мария была статной женщиной, без морщинок на лице — такой она осталась на фотографии, запечатлевшей ее на свадьбе у племянницы, за три дня до несчастья.
Несмотря на то что Виктор был уже официально свободен, его семья не хотела с этим смириться. Старшая дочь звонила отцу и рассказывала, что пока он там вкалывает, Маша ему изменяет. Марию же не покидало ощущение, что за ней кто-то наблюдает. Женщину стали мучить ночные кошмары: часто снилась церковь, со стен которой падают черные иконы. Накануне трагедии даже предупредила напарницу, что завтра, возможно, возьмет отгул на работе — так тяжело было у нее на душе. Но, проснувшись утром в пятницу, 28 сентября 2001 года, подумала: «Как это я не пойду на работу?! Я ведь никогда не прогуливала!»
Тот роковой день запомнился Марии Сухаренко во всех подробностях. Она приготовила завтрак детворе и в начале седьмого вышла из подъезда. Как только открыла дверь на улицу, сразу же увидела Веру. Женщина стояла возле мусорного бака под стенкой прямо у двери в подъезд.
- Я ее сразу узнала, — говорит Мария. — Голову Вера повязала косынкой, одним концом которой прикрывала 750-граммовую стеклянную банку.
В банке, которую соперница выплеснула на Марию, была серная кислота…
Крик несчастной женщины оглушил всю округу. Мария пыталась прикрыться сумкой, но ее ручка расплавилась. Мгновенно, как от огня, сморщился и полиэтиленовый пакет с тормозком. С двери дома слезла краска, а под ногами зашипел асфальт. На землю упали ошметки джемпера и пиджака. Жгучие потеки на груди и шее не давали дышать. Мария бросилась звонить в квартиры на первом этаже, но люди уже ушли на работу. Только на третьем хозяева были дома. Они тут же вызвали «неотложку». В шоковом состоянии Мария села в лифт и поднялась к себе на восьмой этаж. На бросившейся к матери младшей дочери тут же «полез» халат, на старшей — пошла дырками футболка. Взглянув на себя в зеркало, Мария отпрянула: лицо «плыло», шея деформировалась. Опухшими, покрытыми язвами руками, она пыталась умыться.
- Если бы кто-то тогда подсказал, что нужна щелочь! — сокрушается женщина, получившая химический ожог II и III степени кожи лица, шеи, грудной клетки, обеих рук, глаз и дыхательных путей, а также ожоговый шок. — Я уже хрипела, когда сказала детям: «Деньги на похороны в том ящике… »
Врачи предупредили близких Марии, чтобы они готовились к худшему. Особенно сильно были обожжены легкие (на них так и остались рубцы).
- Родные сестры, которые ухаживали за мной, долго вынимали комки омертвевших тканей, похожие на куски расплавленного пластика, из моего… горла, — вспоминает Маша. — Это спасло мне жизнь, я смогла нормально дышать. Ведь такой комок мог меня «задушить».
На вчерашнюю «женщину в самом соку» было страшно смотреть: один глаз заклеен, обожженная шея рубцами «приросла» к голове, грудь и живот в бинтах. Одна из сестер Марии упала в обморок, когда вошла в палату. Виктор тоже потерял сознание, увидя любимую.
Мужчина был в командировке, когда ему по телефону сообщили страшную весть. «Это сделала моя бывшая жена?» — только и спросил он. Хотя сам Виктор не сомневался, кто виноват в происшедшем, ведь Вера не раз угрожала облить Машу кислотой.
- Я по-прежнему тебя люблю и хочу на тебе жениться, — заявил Виктор, как только оправился от первого шока.
- Мне теперь все равно, — отрешенно ответила Маша.
Но Виктор не сдался. Свадьба состоялась 17 октября 2001 года, прямо в больнице, накануне решающей операции по пересадке кожи. В столовой накрыли столы, поставили шампанское, в свидетели пригласили главного врача ожоговой больницы и родную сестру пациентки. Машу, которая не могла стоять на ногах, под руки отвели на скромный банкет. Невеста, действительно, была вся в белом: в белых бинтах, с заклеенным повязкой глазом и с зондом в носу. Свадебных снимков, понятно, никто не делал.
- Не знаю, как мои близкие все это выдержали, — говорит чудом выжившая женщина. — Я не могла говорить, поэтому свои просьбы писала в тетради. А поскольку голову я тоже не могла повернуть, то сама не видела, что получается. Но Виктор, мои дочки и сестры умудрялись разбирать эти каракули!
Все четыре года после трагедии Мария, переезжает из одной больницы в другую. На лечение уже ушло больше
47 тысяч гривен. Старшей дочери пришлось устроиться на работу в Харькове, чтобы быть рядом с мамой. Там девушка и с будущим мужем познакомилась. За это время Мария перенесла 19 сложных операций. Некоторые пришлось делать повторно.
- Трудно угадать, как поведет себя пересаженная кожа — растянется или ссохнется, мне пять раз нос и рот восстанавливали, — объясняет собеседница, скрывающая лицо под массивными непроницаемыми очками. — Но главная операция назначена на сентябрь — нужно восстановить веки: незакрывающийся глаз слепнет, воспаляется, требует постоянного орошения. Денег на операцию у меня нет. Ведь Вера все еще в розыске, а без нее исполнительная служба не может взыскать ущерб с ее имущества.
Вера исчезла сразу после случившегося. Ее дочери сказали сыщикам, что она в командировке, а потом даже подали в розыск. Спустя два года обвиняемая предоставила суду справку о присвоении ей I группы инвалидности (в то время как у Марии была II, а теперь и вовсе — III). Попытки принудительно доставить обидчицу в суд успехом не увенчались. Но на оглашение приговора (в августе 2004 года) в Краматорский городской суд Вера все же пришла. А потом… опять пропала. Судья Юрий Рецебуринский, вынесший приговор, подтвердил «ФАКТАМ», что осужденную объявляли в розыск и даже вынесли постановление о содержании ее под стражей. Веру ищут до сих пор, и пока безуспешно. Но, что удивительно: находясь в розыске и живя вне дома нетранспортабельный инвалид… регулярно подавала апелляции!
Апелляционный суд Донецкой области оставил приговор суда города Краматорска без изменений. Вера осуждена на пять лет лишения свободы по статье, предусматривающей ответственность за умышленное нанесение тяжких телесных повреждений, повлекшее стойкую утрату трудоспособности и непоправимое обезображивание лица. Приговор Верховного суда Украины подтвердил это решение, лишь уменьшив сумму компенсации морального ущерба. Но реально взыскать хоть часть денег пока не удается — ответчица скрывается. Милиция, по мнению потерпевшей, не принимает достаточных мер к ее розыску, ведь не из-за границы же Вера апелляции подавала?!
- Чтобы оплатить лечение, мы уже продали дом моих родителей в Хмельницкой области, сестры постоянно помогают, Виктор сутками пропадает на работе, — жалуется Мария. — А виновница не предложила ни копейки.
Беседовать с Виктором на эту тему я не стала: зачем человеку соль на рану сыпать. Не сомневаюсь, что он бы никогда не посягнул даже на крупицу имущества, которое оставил своим детям, если бы его нынешней супруге не требовались срочно огромные деньги на лечение. Мария тем временем расклеивает милицейские листовки «Розыск» с фотографией Веры в местах возможного ее пребывания. Хотя на денежную компенсацию в полном объеме Маша и не надеется, поскольку понимает: дети обидчицы — это и дети ее мужа.
P. S. Для неравнодушных людей публикуем расчетный счет Марии Сухаренко:
г. Краматорск «Приватбанк» МФО 305299, ОКПО 2124316000 Расчетный счет 26205600281629 На лечение Сухаренко Марии Антоновне