На крыше своего дома 49-летний Виктор Иванченко водрузил сине-желтый флаг, чтобы все знали, что есть еще жизнь в селе
Спустившись по крутому склону, машина остановилась в долине. Дальше дороги не было — передо мной простиралась, как море, огромная лужа. Около километра пришлось идти по неезженной грунтовке, на которой то и дело натыкаешься… на змей. Вокруг — густой темный лес, ни одной живой души. Но вот показался сине-желтый флаг, и я поняла, что нашла таки дом одиноко живущего на хуторе Кардашовка близ Диканьки 49-летнего Виктора Иванченко.
В сельсовете Виктору не раз предлагали перебраться в Писаревщину, поближе к цивилизации, даже дом обещали выделить. Но мужчина не захотел — привык к своему образу жизни.
Хате, в которой ютится отшельник, скоро исполнится сто лет. Об этом свидетельствует дата, выбитая на сволоке, — 1912. Жилье давно пришло в негодность, и всякие косметические ремонты не в состоянии ему помочь. Оно «вросло» в землю, перекособочилось. Тем не менее оставлять Кардашовку Виктор не собирается. А чтобы каждый видел, что в селе кто-то живет, водрузил над прохудившейся крышей национальный флаг. «Ще не вмерла Кардашчвка!» — поет хозяин по утрам переделанный на свой манер гимн Украины, обливаясь холодной водой из колодца.
Уходя из дому на целый день, Виктор лишь подставляет под входную дверь деревянную колоду. Замков у него нет — воровать в хате нечего. Единственную ценность — паспорт — он отдал на хранение тете Соне из Писаревщины, которой помогает пасти коров.
- Боюсь, что дома документ сгрызут мыши, как сгрызли Библию, елки-палки, — говорит Виктор со всей непосредственностью.
Когда были живы родители Виктора, они держали и коз, и свиней, и кур. А не стало отца с матерью, не стало и хозяйства. Дольше всех продержались кошка с собакой. Кутя, собачонка, не раз спасала Виктора, когда он засыпал в зимнем лесу, возвращаясь под хмельком с поденщины. Чувствовала, когда хозяину нужна помощь: разыщет его и тычется мордочкой в лицо, пока Виктор не проснется.
До недавнего времени держал одинокий хуторянин двух кур. Выделил для них большую комнату (сам ютится в кухне, там теплее), поставил в ней клетку, кормил «подопечных» вареной картошкой и зерном, которое собирал из кормушек для диких зверей, расставленных лесниками. Но одну курицу утащила лиса, а из другой мужчина сварил суп.
В поварском деле Виктор — мастер. Борщ у него получается не хуже, чем у хорошей хозяйки. Но в основном он питается капустой или картошкой. А ранней весной собирает березовый сок, ягель, лесные ягоды, грибы.
- Однажды мне сильно захотелось есть, а в доме — шаром покати, — говорит Виктор. — Иду по лесу и думаю, что бы такое съесть. Глядь: два гриба-красавца растут. Белые по цвету, а как называются, сказать не могу. Понюхал — хорошо пахнут. Я их сырыми в рот и отправил. Полегчало…
Когда-то Виктор Иванченко работал водителем у начальника строительного управления. Но после того как у него украли водительские права, пришлось мужику идти в разнорабочие. В конце концов он ушел с работы, так как перестали платить зарплату. Теперь он сам себе хозяин.
Вот уже десять лет Виктор умудряется обходиться практически без денег, поскольку нигде не работает. В основном его кормит лес. Собирает сок, ягоды, грибы и продает их либо меняет на еду. Помогает людям обрабатывать огороды, дрова рубит, траву косит, скот пасет. Кто продуктами его отблагодарит, кто бутылкой самогона, некоторые — деньгами. Еще Виктор сажает картошку, овощи на своем участке. Старшие же братья махнули на непутевого брата рукой и в Кардашовке не появляются.
- Мне один дачник подарил книгу Порфирия Иванова, — рассказывает Виктор Иванченко. — Засел я за нее, стал выполнять рекомендации автора. Теперь обливание в любое время года вошло у меня в привычку. А зимой я еще и в снегу кувыркаюсь. Курить бросил. Как-то нашел целую пачку сигарет и… выбросил. Недавно лесники дали пачку — соседу-дачнику отнес.
- Когда мы появляемся в Кардашовке, Виктор частенько к нам заглядывает, ему ведь скучно одному, хочется с людьми пообщаться, — рассказывает соседка-дачница Валентина Чумак. — Человек он добрый, честный. Потому и помогают ему люди, что уважают. Сколько живем рядом — никогда ничего не украл. Наоборот, присматривает за дачными участками в отсутствие хозяев. Однажды кто-то наш дом вскрыл, так Виктор в Писаревщину три километра по лесу бежал, чтобы позвонить нам в Полтаву.
Валентина — друг и советчик Виктора. Он ей доверял даже свои любовные письма.
- Года три-четыре назад влюбился Виктор в продавщицу из Писаревщины Дину, стал ей письма писать, — говорит Валентина. — Приносит и говорит: «Проверь, чтобы ошибок не было». Однажды смотрю, бежит с букетом первых подснежников. Обрадовалась, думаю, мне несет, а он с порога: «Видишь, какую красоту я для Дины нашел!» А сколько раз просил меня сложить букеты из домашних цветов для своей возлюбленной! Наберет сока березового, кленового — и к ней. Витя ей даже трехкилометровый заплыв в Ворскле посвятил. Плыл отсюда до Писаревщины с букетом в зубах. И это продолжалось до тех пор, пока Дина не вышла замуж. Для Вити это была трагедия.
По сути, Виктор — большой ребенок, не приспособившийся к условиям и условностям цивилизации. Ему легче жить одному.
- Страшно не бывает? — интересуюсь у мужчины, которого мы с моим коллегой из районной газеты пригласили в редакцию. На встречу Виктор явился подстриженным. Обычно он носит длинные волосы: зимой так теплее, а летом комары не кусают. «Ты же в город едешь! Посмотрят там, что лохматый, и скажут — бомж. Давай я тебя подстригу», — сказала Виктору тетка, когда узнала, что ему предстоит «выход в свет».
- Спрашиваете, страшно ли? Еще б не страшно! Иногда поранюсь серьезно, думаю, изойду кровью — и не поможет никто. Особенно зимой тяжело. Снегу навалит — из хаты несколько дней не выйти. Сидишь отрезанный от всего мира, мысли всякие в голову лезут. А в хате ни радио, ни телевизора, одна лампочка горит. Волки иногда к самой хате подходят. Наткнулся недавно на остатки загрызенного ими оленя… Этой зимой вообще чуть не утонул. Как шуганул ночью под лед, вода сразу до подбородка. И на помощь никого не позовешь. Слава Богу, удалось зацепиться за ветку, благодаря этому и выбрался. Если бы не закалялся, может, не выжил бы. А так вылез, почувствовал, что согрелся, вылил воду из сапог и пошел дальше.
- А в Бога вы верите?
- В церковь регулярно хожу, отец Николай вот мне и крестик надел. Думаю, Бог мне помогает.
- Ваши родители были последними жителями Кардашовки?
- Одними из последних. Мы ведь не местные. Отец у меня был летчиком, хату мы купили после того, как он ушел на пенсию, в начале семидесятых. Старшие братья выучились, стали работать — один в Диканьке, другой в Полтаве. А я присматривал за родителями.
Долгое время нас на хуторе оставалось только двое — я и баба Вишнячка. Но после того как она повредила спину, сын забрал ее в Полтаву. Теперь я один.
- А флаг где достали?
- Дачник-сосед привез. Я хоть и плохонько живу, зато при украинской власти. Ще не вмерла Кардашчвка, пока я с ней!