В беседе с корреспондентом «ФАКТОВ» певица опровергла диагнозы, «поставленные» ей Интернетом, и заявила, что сегодня чувствует себя прекрасно
- У вас такая царственная осанка появилась, Оксана Владимировна. Это наследие бывшей должности?
- О чем вы говорите? Я тридцать лет была на сцене. Разве без царственной осанки там можно столько продержаться? Это наследие сцены…
- Как вы сейчас себя позиционируете? Кто вы? Экс-министр, политик, певица, просто женщина?
- Наверное, все вместе взятое. Да, у меня сейчас нет ярко выраженного амплуа, но никто не может сказать, что меня нет, что я не создала своей легенды. То есть я была, есть и буду, чем бы я сегодня ни занималась. Но, наверное, прежде всего я певица, которая умеет передать голосом все нюансы бытия: и страдание, и радость… Это настоящее счастье, когда это в тебе есть и ты этим владеешь. И в этом величайшее наслаждение. А не в должности, не в министерском портфеле.
- Если вы уже об этом заговорили… Скажите, после отставки какие чувства вас обуревали? Обида, боль, желание взять реванш? Впрочем, можете не отвечать.
- Было неприятно, скажем так. Еще сожаление, что многое не успела осуществить. С другой стороны, пять с половиной месяцев в кресле министра дали мне бесценный опыт. Я многое сделала, многому научилась. Уверена, что дальше буду иметь более широкий спектр предложений, чем до этого.
- «Спектр предложений» — это мужская терминология, Оксана Владимировна. В ваших устах даже звучит чужеродно. А может, ну ее, власть? Столько от нее неприятностей и волнений. Или амбиции мешают?
- Я неамбициозна. Абсолютно! Вы же меня знаете. Во власть меня привели не амбиции, нет. Скорее, желание узнать что-то новое, возможность совершить какой-то личностный прорыв. Своего рода кураж, когда чувствуешь в себе силы что-то изменить. Это слишком простое объяснение?
- Но оно мне импонирует. Обычно напускают пафоса, говорят «о судьбах Родины, желании послужить Отечеству»… Но вы заболели на этом пути. Дорогая плата за должность. Или это совпадение?
- Мы не будем говорить о моей болезни. Мне не хочется в это даже возвращаться. Вы меня как человека поймите. Меня просто начинает трясти, когда я это вспоминаю. Это страшно, это просто дико страшно, когда ты двенадцать суток катаешься по полу от боли, а врачи не знают, от чего тебя лечить!.. И хватаются за соломинку, чтобы понять, что же тебя может спасти. Но рассказывать об этом, чтобы вызвать жалость, зачем? Я не нуждаюсь в жалости.
- Но весь мир без церемоний обсуждает даже насморки своих президентов и министров. Не говоря уже о более серьезных болезнях. Ваше отсутствие в министерском кресле на протяжении двух месяцев не осталось незамеченным. В Интернете появилось множество версий вашей болезни. К примеру, говорили, о неудачной пластической операции, об уколе стволовыми клетками ради омоложения. Впрочем, если не хотите, можете это не комментировать.
- (Взволнованно) Посмотрите на меня! Вы видите, что у меня могла быть какая-то пластическая операция? Вы же женщина и можете различить.
- Я брала у вас интервью почти год назад. С тех пор ваша внешность, по-моему, не изменилась. Но, помнится, Оксана Владимировна, тогда вы обмолвились, что таки имели дело с пластической хирургией и «слегка подкорректировали лицо», после того как похудели на двадцать килограммов… Правда, тогда это не вошло в интервью. Или я что-то путаю?
- Эта коррекция была давно, еще в 1999 году. И всего один раз. Не считаю заботу о своем лице чем-то предосудительным. Поэтому слух о неудачной пластической операции, которую якобы Билозир недавно сделала, хоть и был далек от правды, но хотя бы меня не оскорбил. Но когда я прочитала в Интернете, что меня уже лечат от алкоголизма(!), то поняла, как была неправа, когда скрывала от общественности свою болезнь. И решила положить конец этим слухам. Поэтому собрала пресс-конференцию, где озвучила свой диагноз: системное вирусное поражение центральной и периферической нервной системы.
- Но откуда оно взялось?
- Я человек абсолютно здоровый. За всю жизнь всего два раза лежала в больнице, когда рожала детей. И сама хотела бы знать, откуда это взялось. Этой болезнью нельзя заболеть просто так. Мне стало плохо не вдруг. Это было постепенное разрушение всего организма. Так действует вирус. У меня есть много вопросов относительно причин моей болезни, на которые у меня пока нет ответов. Сейчас этим занимается СБУ. Я сдала анализы, результатов еще нет. Мы не можем сегодня найти конкретные вещества — лишь следы от них. А следы искать всегда сложнее.
- Вы кого-то подозреваете?
- Мы поговорим, когда будут какие-то результаты.
- Я уже не спрашиваю, пили ли вы что-то перед этим или ели?
- Мы не будем об этом, конечно…
- Но СБУ знает, что вы ели-пили?
- Мы очень много внимания уделяем сегодня СБУ! Я сделала как обычный человек, не как госслужащая даже, хотя на тот момент ею была. Обратилась с письмом, изложила обстоятельства и попросила разобраться в этой ситуации.
- Что вас спасло?
- Я сказала себе: «Я не все сделала в этой жизни. Я должна выжить. И обязательно придет тот, кто мне поможет». Так и случилось.
- Кто это был?
- Николай Ефремович Полищук (министр здравоохранения в то время. — Авт. ). Когда я позвонила Президенту и попросила его о помощи, он дал команду созвать консилиум. Николай Ефремович, собственно, и поставил мне диагноз, назначил лечение и дал расписку, что он отвечает за это лечение. С этого момента и начался процесс выздоровления.
- Кто вас навещал? Это очень важно. Ты понимаешь, для кого ты ценен.
- Ко мне никого не пускали. Своих родных попросила, чтобы они поехали отдыхать, потому что если бы они были возле меня, то я бы раскисала, плакала. Но я не чувствовала себя одинокой. Со мной постоянно была моя младшая сестра Мирослава и подруга Оксана Зубко. Приходили Давид Жвания, Николай Полищук, пани Катерина Ющенко с детками. Петро Андреевич Ющенко был, Петро Порошенко, Людмила Супрун, Лиля Григорович. Еще у меня есть друзья — семья Остапчуков. Невзирая на запреты врачей, Остапчуки приносили мне всякие вкусности. (Улыбается. ) Правда, после этого врачи меня спрашивали: «А что это такое вы вчера ели?» Я же на жесткой диете была… Лариса, но зачем все это? Я, кажется, не на амбулаторном приеме? Мне не нужен такой пиар. Был бы нужен — я в первый же день болезни созвала бы прессу.
- Тут дело вот в чем. То, что вы испытали в одночасье — отставка, тяжелая болезнь, — говорит о том, может ли человек держать удар, свидетельствует о его жизненной силе и стойкости.
- Как видите, держать удар могу… В состоянии такого высокого полета меня остановили и уложили на больничную койку. Это невозможно для такого человека, как я. Но я прорвалась.
- После того, что случилось, вы стали жить более жадно? В плане эмоций, поступков…
- Да, я жадно живу. Но это не тусовки, не походы по магазинам, хотя одеваться красиво люблю. Я встречаюсь с друзьями. Мне хочется видеть природу во всех ее проявлениях. Я видела лето лишь через окно палаты. И когда вышла из больницы, оно уже заканчивалось. И вот муж Роман меня вывозил на природу, и я просто ею наслаждалась: этим полем, лесом, травинкой каждой. Говорила: «Слава тебе, Господи, что я могу это видеть!.. » Я много думала: почему это случилось именно со мной? Ведь все, что я делала в этой жизни, я делала правильно. Но принесла за это жертву… И пришла к выводу, что Бог таким образом меня испытывал.
- Но мне казалось, если живешь правильно, Бог дает блага, а не страдания.
- А он мне и дал блага. Он дал мне жизнь снова.
- Сейчас начался пост. Вы его придерживаетесь? Учитывая вашу любовь к мясу…
- Да, моя энергетика — это кусочек колбаски, мяска, шашлычок, я без этого не могу. Поэтому посты для меня нереальны. Кстати, хоть и с мясом, но я питаюсь довольно умеренно: ем только на протяжении семи часов, остальные 17 часов не ем. Но ведь пост сопряжен не только с физиологической задачей, но и духовной. Поэтому стараюсь так жить, чтобы не грешить, и не ждать пост, чтобы очиститься от грехов.
- Чем занимаются сейчас ваши дети?
- Младшему Ярославу сейчас 14 лет, учится в Украинском гуманитарном лицее. Мечтает быть дипломатом. И мне нравится, что он уже четко знает, какую профессию хочет иметь. Старший сын Андрей закончил Институт международных отношений, работает в Министерстве топлива и энергетики. В июне женился.
- Поздравляю! Интересно, вы суровая свекровь?
- Я никогда не была суровой. Я очень демократичная. Андрей с Ларисой живут отдельно и имеют полную свободу абсолютно. Мой сын ее очень любит. И я буду все делать, чтобы ничто не мешало их любви. Лариса тоже закончила Институт международных отношений, как и Андрей. Сейчас пишет кандидатскую. И я, как мама, не вмешиваюсь в их жизнь.
- То есть нет такого: прийти и устроить разгон: «А вот у тебя пыль на шкафу или посуда немытая?»
- О чем вы говорите? Если и замечу какой-то непорядок, сама все исправлю.
- Какой сейчас у вас распорядок дня?
- Полная свобода! Встаю, когда захочу, выпиваю кофе с канапочками… Много читаю. После четырех месяцев лечения в больнице, в Феофании, сейчас нахожусь на амбулаторном лечении. Предположительно, оно будет длиться от двух до четырех месяцев.
- Как вы сейчас себя чувствуете?
- Прекрасно! Вы же видите! (У экс-министра, заехавшей в редакцию на чашечку кофе, действительно довольно бодрый вид. Легкая походка, изысканный наряд, во всем облике — ухоженность и стиль. — Авт. )
- А когда сможете давать концерты?
- Я не смогу давать концерты так, как вы это себе представляете, потому что я давно уже прошла этот этап. В последние годы это были творческие встречи.
- Ваш муж по-прежнему занимается продюсерской деятельностью?
- Роман (второй муж Оксаны Билозир, бывший солист ансамбля «Ватра» Роман Недзельский. — Авт. ) был моим продюсером и менеджером. Он — директор государственного предприятия «Украина гастрольная». Сейчас работает с другими исполнителями.
- Вспомните момент, когда вы в последний раз плакали и когда смеялись?
- Последний раз я заплакала во время болезни. До этого плакать вообще не могла. И вот 19 августа, когда исполнилось два года с тех пор, как умерла моя мама, у меня в больнице впервые потекли слезы. Я помню, что это было очень больно, но я поняла, что если уже пришли слезы, значит, оживаю. А смеялась в последний раз… Да я часто смеюсь! Я жизнерадостная, непосредственно на все реагирую, оптимист по натуре.
- Как бы вы хотели, чтобы дальше сложилась ваша жизнь?
- Говорят, если хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах. Сейчас у меня идет процесс обновления. Безусловно, он будет связан и с политикой. А пока у меня очень простая мечта: поехать зимой в горы. Люблю промерзнуть на лыжах в горах, пойти в сауну, выбежать из нее и поваляться в снегу. Ведь жизнь — это не только великие помыслы и цели, но и такие вот маленькие радости… Сейчас я это чувствую особенно остро.