Матери иностранцы, облюбовавшие ее сына, за отказ от него предлагали аж 20 тысяч долларов
В свое время много шума наделало скандально известное львовское «дело детей». Напомним, что 10 лет назад следствие обвинило местных чиновников и врачей в причастности к незаконному усыновлению украинских детей иностранными гражданами. Виновных осудили на незначительные сроки лишения свободы. И вот теперь о весьма подозрительном случае усыновления «ФАКТАМ» поведала одна львовская семья…
В 19 лет Наталья Кудла толкнула на лестнице пенсионерку, та упала и умерла. Суд счел этот печальный случай непредумышленным убийством и отправил девушку на несколько лет в колонию. Из заключения она вышла в 1996 году. Ситуация, в которой оказалась Наталья, была довольно сложной: с матерью, проживающей в Одессе, она все эти годы связи не поддерживала. В отсутствие Натальи ее квартиру обокрали, за неуплату отключили газ, воду и электричество, и в конце-концов пустующее жилье почти дотла сожгли ночевавшие там бомжи. Пришлось молодой женщине, вернувшейся из мест заключения, поселиться в небольшой комнатушке у 80-летней бабушки. Наталья пошла работать реализатором на вещевой рынок. Ветреный характер и пренебрежительное отношение к разного рода формальностям привели к тому, что она даже не удосужилась оформить и получить паспорт -- так и жила со справкой об освобождении, которую ей выдали в колонии.
В 2002 году Наташа забеременела от гражданского мужа. Сходила на УЗИ и, узнав, что с плодом все нормально, даже не встала на учет в поликлинике: решила, что и так выносит ребенка. Ночью 13 октября начались схватки. В родильное отделение одной из больниц Львова роженица добралась на такси…
-- В пять часов утра дочка родила мальчика, назвала его Андреем. Ребенок был совершенно здоров, что подтверждают соответствующие медицинские документы, -- рассказывает «ФАКТАМ» Христина Литвиненко, мама Наташи. -- Правда, врачи посматривали на Наташу, по ее словам, косо. Все поступающие в больницу роженицы предъявляют паспорта, а у нее лишь справка об освобождении! В больничной палате дочка не раз делилась с другими женщинами: мол, ума не приложу, как мы с ребенком поместимся у бабушки, а на гражданского мужа надеяться нечего -- он еле еле сводит концы с концами. Скорее всего, эти разговоры дошли до медработников, и те «оценили» выгодность ситуации: ребенок здоров, а роженица из неблагополучной среды, у нее по сути нет документов и имеются большие проблемы. Вот один из врачей и закинул ей однажды первую «удочку»: мол, оставь ребенка, зачем он тебе в такой ситуации? Дочка отказалась категорически. На пятый день ее готовили к выписке и снова предложили оставить ребенка. Наташа опять отказалась. И тут ей сообщают: «Мы сегодня взяли у ребенка кровь на анализ, так вот: у него врожденный сифилис. Надо лечить младенца в другой больнице! Больны и вы! Идите в кожно-венерический диспансер». Но ведь когда Наташа поступала в отделение у нее брали анализы, и все было в порядке. Когда ребенок родился -- тоже все было нормально. А тут -- сифилис! Дочь в шоке схватилась за голову. А когда пришла в себя, написала врачам записку (ее в больнице каким-то чудом сохранили): «Уважаемые врачи! Чисто по-человечески считаю, что не могу находиться в моем положении среди других будущих мам, подвергая их риску. Если я действительно больна, думаю, что с моей болезнью необходима изоляция от общества. От ребенка я не отказываюсь и не бросаю его на произвол. Знаю, что пока буду лечиться, вы позаботитесь о малыше. Особую надежду возлагаю на детского врача. С уважением, Кудла». И ушла из больницы.
На третий день после ухода Натальи и отправки ребенка в патологическое отделение другой больницы, в родильном отделении составили акт о том, что Наталья, бросив ребенка, сбежала, и ее местонахождение неизвестно. При этом никто почему-то не обратил внимания на то, что Кудла при поступлении указала во всех медицинских документах два своих адреса -- бабушкин и сгоревшей квартиры. После этого в адресном столе была взята справка о том, что Наталья Кудла во Львове не числится. (А «ФАКТЫ» установили в ЖЭКе N 306, что Наташа имеет таки прописку!) Мало того, маленького Андрея переименовали, и свидетельство о рождении выписали на… Дмитрия Михайловича Кудлу! Одновременно больница ходатайствует о направлении мальчика в один из местных детских домов, куда Дмитрий и попадает в ноябре 2002 года. Через пару месяцев комиссия из Центра по усыновлению детей устанавливает у него нарушение психо-речевого развития и относит к категории больных. (Димочке исполнилось всего три месяца!)
Между тем Наташа, совершенно здоровая, попадает в очередную неприятную историю. Сосед обвиняет ее в краже глиняных чашек, женщину задерживают и помещают в СИЗО.
-- Я узнала обо всем этом только в марте 2004 года, когда приехала во Львов, -- продолжает Христина Николаевна. -- Сразу же бросилась искать внука. Прихожу в Дом ребенка: «У вас есть Андрей Кудла?» -- «Такого у нас нет». Иду в родильное отделение. Там говорят, что ребенка забрали в патологическое отделение другой больницы. Я туда, а на меня накричали: «Бросили ребенка, а теперь ищете! Мы не знаем вас, и где ребенок!» Прибегаю опять к врачам Дома ребенка: «Мальчик у вас! Какие бы у него ни были недостатки, болезни, я все равно согласна его забрать, потому что он -- мой!!!» Называю медсестре фамилию, та отводит глаза: «Однофамильцев много». Через знакомых узнаю, что внук действительно там, но у него другое имя, и он полностью здоров. Прихожу опять в детдом. Подошла та же медсестра и извинилась, что обманула. Она рассказала, что на «пятиминутке» медперсонала было объявлено: приехала бабушка Дмитрия Кудлы. Однако, несмотря на это, меня все равно отказывались пускать к нему. Дежурный врач объяснил, что в карточке мальчика написано: «К ребенку никого не пускать. Посещениям не подлежит». Я была в шоке. Второго мая начала догадываться, что происходит вокруг нашего мальчика. Придя в очередной раз в Дом ребенка, я увидела там иностранцев из Канады, Франции, Австралии. Познакомилась с ними. Люди эти были очень вежливыми, общительными, приветливыми. Сами подошли ко мне: «А вы тоже за ребеночком?». Некоторые из них очень хорошо разговаривали на русском и украинском языках. А вот одна семейная пара из Италии пришла с переводчиком. Они гуляли с маленьким и очень худеньким мальчиком. И тут просто какое-то необъяснимое чутье подсказало мне, что это мой внук! Он очень похож на моего покойного сына, который погиб в Афганистане. У малыша был такой тоскливый взгляд, что у меня сердце заныло. Я подошла к ним, задала какой-то вопрос, а сама пристально мальчика рассматриваю. Тем временем переводчик начал объяснять, что итальянская семья -- предприниматель и врач -- усыновляют этого ребенка. Спросила, сколько ему лет, они сказали, что полтора годика. Все сходилось… А на следующий день произошло такое… Они опять гуляли все вместе. И я не выдержала и позвала: «Дмитрий!» Малыш бросился ко мне -- в обеих ручках у него по круглой маленькой печенюшке. Он их выбросил, смотрит на меня, а из глазенок слезки катятся. Тут я окончательно поверила, что это наш ребенок! Снова побежала к главврачу: «Почему вы не пускаете меня к ребенку?» Она сослалась на распоряжение юриста. Были как раз майские праздники, и юрист отсутствовал. 11 мая утром я была уже в детдоме. Столкнулась там с итальянцами, но они уже не разговаривали со мной и вели себя агрессивно. Я поняла: знают, что появилась бабушка «их» малыша. Юрист сделал какие-то выписки из моих документов и пообещал все проверить, а главврач прямо заявила: «Вы ребенка не получите -- у вас плохая семья». Я удивилась: «Откуда вы знаете, какая у меня семья, если не признаете меня бабушкой Дмитрия?» Главврач лишь раздражено фыркнула…
Помолилась Христина Николаевна и направилась во Франковский райсуд. Обошла буквально каждый кабинет с одним вопросом: нет ли у судей дела по усыновлению мальчика. Мол, я его бабушка. Везде ей отвечали отрицательно. И тут в коридоре суда Христина Николаевна столкнулась с… итальянцами. Те отвели ее в сторону: «Предлагаем несколько десятков тысяч долларов и гарантируем освободить вашу дочь». Они уже все прекрасно знали! Даже то, что в первой инстанции Наташу приговорили к четырем с половиной годам лишения свободы, и она теперь ждет решения областного Апелляционного суда. «Внука не продам!» -- отрезала бабушка. Как оказалось, именно в этот день в райсуде рассматривался вопрос об усыновлении Димочки итальянцами. Кстати, тогда еще Наташу никто не лишал родительских прав! Судя по всему, появление Христины Николаевны стало полной неожиданностью для всех. Заседание было отложено, бабушка же написала заявление, так сказать, о своем «существовании» и о том, что будет ходатайствовать о передаче внука ей на воспитание, а посему просит пока его не усыновлять. Но к ребенку ее все равно не пускали, пока не вмешались местные депутаты.
Две недели спустя Христина Николаевна гуляла с Димочкой возле детдома, и тут к ней подошли итальянцы. Снова предложили деньги и подбросили заманчивую идею: ее вывезут вместе с внуком в Италию, где она будет за ним присматривать. Искушение было большим, но Христина Николаевна все же отказалась.
-- 11 июня мне снова запретили приходить к Димочке. Мол, я еще не предоставила все необходимые документы в детдом, и опекунский совет не разрешает мне общаться с ребенком. Какие еще документы?! Я столько справок и документов принесла им! Пришла я сама на заседание опекунского совета, и меня заверили, что внука никуда не вывезут, разрешение об усыновлении иностранцами не примут. И главное -- позволили навещать Димочку.
Апелляционный суд оставил без изменения приговор, вынесенный Наташе в первой инстанции. А через пару дней я случайно узнаю от знакомых, что Франковский райсуд… лишил ее родительских прав! Меня на суд не приглашали. Мало того, разговаривать в суде со мной не стали и отказались дать мне копию решения суда: «Вы для нас никто!» А накануне уже на Наташу, которая сидела в СИЗО, «выходили» итальянцы: бери, мол, 20 тысяч долларов за своего ребенка и свободу, или получишь срок. Она отказалась…
Ну, а дальше началась обычная катавасия с документами. По закону суд должен выслать Наталии копию решения о лишении материнства, и с того момента, как женщина его получит, она на протяжении месяца имеет право обжаловать это решение. Кудле высылают в СИЗО такую копию, но ее к тому времени уже отправили в Тернопольскую колонию. Только 1 сентября Наталия получает документ на руки и практически сразу направляет апелляционную жалобу в суд. Тем временем во Львове решают, что раз месяц истек, а апелляция не подана, на 17 сентября назначается заседание суда об усыновлении Дмитрия итальянцами. Христина Николаевна получила повестку «как третье лицо». Но на суд она не пришла. Накануне, 16 сентября, ее мама (80-летняя старушка) взяла правнука погулять. А потом решила не отдавать ребенка на ночь в детдом, и, вопреки всем инструкциям и никого не предупредив, отвела малыша домой. Все семейство расчувствовалось, а у Христины Николаевны от избытка эмоций прихватило сердце и утром на суд она пойти не смогла. Решение об усыновлении было принято в ее отсутствие. А то, что прабабушка оставила малыша на ночь, обернулось для них новыми проблемами.
-- Вечером к нам явилась милиция и потребовала отдать ребенка, -- рассказывает Христина Николаевна. -- Отвечаем: «Мы вас не знаем. Пригласите кого-то из Шевченковского райотдела». После этого входные двери выбили, в комнату влетели четыре милиционера в масках, с автоматами в руках, и трое в штатском. Они отшвырнули мою 80-летнюю маму (у нее потом установили сотрясение мозга), а ребенка напугали до истерики! Димочку вырвали из моих рук и хотели унести раздетого. Еле упросила надеть на него тепленький комбинезон. Мою маму забрали в райотдел, как «похитителя ребенка». Я, конечно же, поехала с ней. Там ее продержали несколько часов, а когда ей стало совсем плохо, дежурный вызвал «скорую». Врачи сделали ей несколько уколов и в пять утра отвезли маму в больницу. А уже в 10 часов к ней пришел милиционер: «Поднимайтесь, врачи разрешили отвести вас на допрос». После допроса старушку снова забрали в больницу… Но мы, несмотря ни на что, будем бороться за нашего ребеночка и не позволим продать его иностранцам…
«ФАКТЫ» попросили прокомментировать эту ситуацию и другую сторону конфликта.
-- По закону, -- объясняет главврач Детского дома N 1 Алла Лигостаева, -- все решения о запрете Христине Литвиненко посещать Дмитрия Кудлу или его снятии принимал опекунский совет Франковской администрации Львова. Мы же на основании акта больницы о том, что мама мальчика самовольно оставила ребенка в родильном отделении и больше не появлялась, на протяжении всего времени его нахождения в нашем учреждении никто из родственников не посещал малыша, не интересовался его развитием и воспитанием, подали исковое заявление во Франковский суд о лишении Наталии Кудлы родительских прав. Когда же появилась бабушка мальчика, мы ей посоветовали обратиться в опекунский совет, предоставили все необходимые документы, а также объяснили, какие заявления ей надо написать…
-- Никаких нарушений в ходе данного усыновления не было: Дмитрий Кудла стоял на учете по усыновлению сначала во Львове, потом в Центре по усыновлению детей, -- сообщила «ФАКТАМ» сотрудник органа опеки Франковской райадминистрации Ольга Стельникович. -- Христина Литвиненко появилась как раз тогда, когда суд решал вопрос об усыновлении Дмитрия гражданами Италии. По просьбе прокуратуры и нашей, заседание было приостановлено. Считается, что родные люди воспитывают своих детей лучше. Мы попросили Литвиненко принести все документы, подтверждающие, что она является родной бабушкой Дмитрия, объяснили, как писать заявление на оформление опеки. Но на заседание опекунского совета она предоставила только часть из них -- свой паспорт, справку из ЖЭКа о том, что она проживает со своей дочерью Натальей, свое свидетельство о браке с Петром Кудлой. Ей еще раз объяснили, что и как нужно делать, и из чисто человеческих побуждений разрешили навещать внука. Однако она снова ничего не сделала, предоставив только справки, косвенно подтверждающие ее родство. Мы же продолжали требовать основной документ -- свидетельство о рождении Наталии Кудлы, в котором четко указаны данные о ее родителях. Кстати, по жалобе Литвиненко нас проверяла прокуратуры и никаких нарушений в наших действиях не нашла. По истечении установленного законодательством срока Наталью Кудлу лишили родительских прав, а суд решил вопрос об усыновлении ее ребенка. Суд же, принимая решение о лишении Наталии родительских прав и усыновлении Дмитрия, исходил из документов и выводов, предоставленных ему Детским домом, опекунским советом и Франковской райадминистрацией.
Сложившуюся ситуацию по просьбе «ФАКТОВ» прокомментировал также Анатолий Комаров, защищающий в этой тяжбе интересы Христины Литвиненко и ее дочери.
-- Цифры и даты, конечно же, скучная вещь. Но обратите внимание на весьма любопытную деталь: 13 июля утверждается приговор в отношении Наташи. На 14 июля назначается заседание о лишении ее материнских прав. Но так как она не приходит (все прекрасно знают, что женщина находится в СИЗО!), заседание переносится на 11 часов утра 15 июля (кстати, о заседании Наталию почему-то не известили). На заседании суда было представлено решение опекунского совета и ходатайство райадминистрации. Все документы датированы 15-м июля. Вы поверите, что все они были рассмотрены, приняты и подписаны рано утром? И суд тут же, в течение одного часа(!), лишает Наталию Кудлу материнства. Я много лет занимаюсь правозащитной деятельностью, но эта скорость меня просто изумила. Вести защиту очень тяжело. Многие документы приходится буквально «выбивать» у чиновников и судей. А свидетельство о рождении Наталии Кудлы до сих пор не могут найти в архивах ЗАГСа Львова -- суд почему-то не счел обходимым послать туда запрос. Христине Николаевне во всех инстанциях твердят: «Вы никто для ребенка!» Пришлось обращаться в Министерство юстиции, чтобы там подтвердили: родная бабушка имеет право защищать внука без каких-либо доверенностей! То же подтверждает Семейный кодекс Украины. Мы подали две апелляции на судебное решение об усыновлении Дмитрия Кудлы итальянскими гражданами. Кстати, мальчик пока еще находится в Украине. Ну а по поводу противоречащих друг другу медицинских документов мы обратились в Генеральную прокуратуру Украины и к уполномоченному Верховной Рады по правам человека Нине Карпачевой…