Жилье в Херсоне, принадлежащее подростку и его дяде-инвалиду, было продано… с разрешения органов опеки и попечительства
Нынешним летом очередной громкий скандал потряс херсонские органы опеки: росчерком пера районных чиновников мальчик-сирота лишился родительского дома. Что это -- преступная халатность или корысть? Равнодушие или соучастие? На этот вопрос и пытаются сейчас найти ответ правоохранители.
У Дениса всего и родни-то на белом свете -- мамин родной брат, дядя Гена, драчун и алкоголик.
Маленьким Дениска прятался от дядиных ударов под кровать. У того всегда под рукой наготове была сковородка, которая летала по квартире, словно это не дом, а цирк. Сначала дядя Гена покалечил дедушку Дениса, тот так и не оправился от травмы -- умер. Опасаясь за внука, боясь очередного ужасного буйства сына-инвалида, бабушка решила отдать мальчика в интернат. Дядя Гена и в самом деле был способен на все. Не зря старушка просила внука даже не заговаривать с человеком-зверем.
-- Я жил в семье до второго класса, -- рассказывает Денис. -- В Херсоне тогда не было мест в интернате, поэтому меня определили за сто километров от областного центра. Нас с бабулей буквально отдирали друг от друга, когда пришлось расставаться! Я, конечно, сразу же сбежал, но заблудился, и в Херсон не попал… Со временем понял, что в интернате жить можно.
Бабушка, опекавшая Дениску, забирала его домой на все каникулы, любила и баловала, но однажды за ним не приехала. Четыре года назад она умерла. Денис узнал об этом, когда однажды навестить племянника в интернат приехал дядя Гена. Как обрадовался ребенок внезапному появлению своего обидчика!
-- Мы теперь богачи! -- сообщил, приобняв племянника, Геннадий. (Денискин дядя -- глухонемой и выражает свои мысли мычанием, но мальчик научился понимать его с младенчества).
Радость встречи омрачило известие о бабушкиной смерти.
-- Не печалься, -- утешал 14-летнего подростка дядя Гена. -- Я привез тебе нового опекуна, знакомься!
55-летняя чужая женщина не сказала Денису ни слова. Стояла и молчала. Неловкая пауза затянулась. «Зачем мне какая-то незнакомая тетка? Кто вообще сможет заменить бабушку?» -- недоумевал Денис.
-- Я не понимал тогда, что замыслил дядя, -- утверждает Денис. — Никто у меня не спросил, согласен ли я, чтобы мне назначили опекуна. Да и не понравилась мне та тетка. А разговор, что мы теперь с дядей богачи, для меня и вовсе остался загадкой.
Осенью прошлого года Денис из школы-интерната, где к тому времени окончил девять классов, был переведен в аграрный лицей, что в райцентре Ивановка. Его будущая профессия -- механизатор.
-- Знакомясь с личными делами вновь прибывших на учебу сирот, -- рассказала «ФАКТАМ» заместитель директора лицея Зоя Кирилюс, -- я обратила внимание на странные записи в Денискином деле. Решением Суворовского райисполкома в Херсоне ему в опекуны в 2001 году была назначена некая Симакова (фамилия изменена. -- Авт. ), а через два месяца эта женщина получила разрешение на продажу квартиры, где был прописан 14-летний сирота.
Зоя Алексеевна начала расспрашивать мальчика, но оказалось, что тот ничего о продаже квартиры не знает, а свою формальную опекуншу видел единственный раз в жизни, когда она вместе с дядей приезжала в интернат. Педагог тотчас обратилась в прокуратуру с просьбой проверить законность назначения Симаковой опекуном Дениса, а заодно и с требованием узнать, что произошло с квартирой подростка. В результате этого обращения и было возбуждено уголовное дело, которое сейчас ведет следователь Суворовского райотдела милиции в Херсоне Юлия Фузова.
-- Дело возбуждено за использование опеки и попечительства во вред подопечному, -- рассказала «ФАКТАМ» следователь Юлия Фузова. -- Его фигурантка, Симакова, чтобы получить разрешение на продажу квартиры в центре Херсона, принадлежавшей мальчику-сироте и его дяде, вначале оформила дарственную, согласно которой Денису неизвестным лицом подарена квартира в поселке Снегиревка Николаевской области. Доследственная прокурорская проверка показала, что в той квартире нет ни света, ни воды, никаких удобств. Она фактически брошена. К тому же ее коммерческая стоимость значительно ниже проданного в Херсоне жилья. Таким образом опекун ощутимо ухудшила имущественное положение подростка, ответственность за которого взяла на себя. Почему Суворовский райисполком согласился на эту сделку, разрешив далеко не равноценный обмен, а опекунский совет района, чье предназначение -- стоять на страже интересов ребенка, не защитил эти интересы? Это еще предстоит выяснить. Состав преступления налицо.
Денис, узнав, что произошло, тут же помчался в Херсон.
-- Я тут живу, а не вы, -- по-детски наивно заявил он новым владельцам квартиры, позвонив в родную дверь. Юридические тонкости, в силу которых признать сделку недействительной теперь можно только в судебном порядке, подростку еще недоступны.
-- Дядя, наверное, предложил в опекунши свою собутыльницу, -- предполагает Денис.
Так это или нет? Теперь не проверишь, утверждают в правоохранительных органах, сообщая, что Симакова сейчас объявлена в розыск. Чтобы хоть что-то разузнать о так называемой опекунше, я отправилась по старому адресу ее прописки, который нашла в деле об усыновлении.
-- Симакова? В розыске?! -- удивились бывшие соседи обвиняемой. -- Вы что, шутите? Да вон она -- во дворе, в будке, где мусорные баки хранятся. Не один уже год там со своим сыном Андреем ютится. Они вместе бомжуют. Если хотите ее видеть, пожалуйста!
60-летнюю опустившуюся женщину и ее 33-летнего сына я в указанном месте не застала.
-- Они пошли сдавать макулатуру, -- любезно сообщила одна из дворовых старушек, -- так что сегодня наверняка напьются, могут не прийти «домой» ночевать, лето ведь, любой куст приютит.
В будке для мусора в это время копошилась какая-то бабуля. Чтобы удовлетворить мое любопытство, она бросила веник и сделала несколько шагов навстречу.
-- Да вот пока хозяйки нет, дай, думаю, хоть подмету тут им, -- улыбается пенсионерка. -- Сами пьют, не до чистоты им.
Пожилая женщина рассказала, что жильцы пятиэтажки очень сочувственно относятся к матери и сыну Симаковым, всячески их поддерживают, подкармливают.
-- Они ведь не всегда такими были, -- уверяет собеседница. — Я помню Симаковых уважаемыми людьми. Они в нашем доме жили. Муж Галины работал на рефрижераторных поездах, очень хорошо зарабатывал, она сама была завскладом в одном из цехов судостроительного завода. И он, и она -- грамотные, интеллигентные, всегда приветливые. Беда пришла к ним в дом лет шесть назад -- внезапно умер хозяин. Это и сломило женщину, она стала пить, потом и сын к бутылке пристрастился. Нашлись дельцы, которые не замедлили воспользоваться обстоятельствами: подсунули пьянчужкам бумаги, те их подписали -- и в одну минуту потеряли свою квартиру. Теперь в той двухкомнатке кавказцы живут.
-- Галина -- в розыске? Опекуном была? Да вы, наверное, шутите, -- теряется от моих слов бабушка. -- Три года назад, говорите, чужую квартиру продала? Не может быть! Но если так, то ее документами, скорее всего, кто-то воспользовался. Она -- добрейший человек, мухи не обидит! Какая из Гали аферистка? Да и как могли ее три года назад опекуном назначить? Она тогда уже хорошо «закладывала» -- в то время, как раз свое жилье потеряла и во двор перебралась с сыном. Опеку на нее могли оформить как на подставное лицо, не иначе.
К нашему разговору присоединяются другие соседи. Все они поддерживают мою собеседницу: нет, Симакова сама такое дельце провернуть не могла!
-- Мы уверены, что и Галя, и тот мальчик-сирота, которого она якобы обобрала, на самом деле -- жертвы одних и тех же криминальных дельцов, -- горячатся люди. -- Мы их тут видели. Крутые, на иномарках. Их «профессиональный» интерес -- как раз пьяницы, опустившиеся люди. Они именно таких выискивают.
Пока криминальная милиция по делам несовершеннолетних, розыск и следствие пытаются тайное в сиротском деле сделать явным, воспитатели Дениса тоже зря времени не теряют.
-- Когда разразился этот скандал, -- рассказывает Зоя Кирилюс, -- я спохватилась: ведь так называемая опекунша наверняка присвоила и пенсию сироты за последние четыре года! Но страхи оказались напрасными -- деньги мальчика я нашла. Денискина мама умерла давно, когда сын был совсем маленьким, и сейчас нет возможности восстановить документы покойной о ее зарплате, так что пенсия у ребенка крохотная -- всего 17 гривен. Однако за годы после смерти бабушки на счет сироты накапало больше тысячи, для него это целое состояние. Да и сам парень уже заработать умеет. Он с такими же, как сам, сиротами частенько нанимается на работу к местным -- вскопать огород, помочь по хозяйству. Мы поощряем своих воспитанников в таком рвении, ведь через два года Денису придется жить самостоятельно, пусть учится копейку ценить. Трудно придется, но он серьезный паренек.
У самого Дениса будущее страха не вызывает.
-- Все живут, и я как-то устроюсь, -- оптимистично заявляет он. -- Вот только квартиру жаль.
Впрочем, подросток надеется, что рано или поздно вернется в свой дом.
-- Ну зачем мне ехать в Снегиревку? -- пожимает плечами Денис. -- Хочу жить в Херсоне. Там мой дом. Там могилы любимых людей.
Мальчик и сам много делает, чтобы вернуться в свою квартиру. Расспросив херсонских знакомых, узнал, что его дядя теперь поселился в одном из пригородных сел. Почему же милиция его не ищет? Наверняка он мог бы пролить свет на то, что произошло.
Мне удалось связаться с Ольгой Хромовой -- специалистом Суворовского райисполкома Херсона, которая возглавляла опекунский совет района как раз в то время, когда произошли эти криминальные события.
-- Пока ничего определенного сказать не можем, -- ответила «ФАКТАМ» Ольга Анатольевна. -- Идет проверка. Все официальные бумаги есть, пытаемся разобраться, как подобное могло случиться.
-- Бумаги есть, а квартиры нет, -- вздыхает воспитатель Дениса Зоя Кирилюс. -- Я сама раньше работала в органах опеки. Бывало, десять раз подумаешь и взвесишь, прежде чем назначить ребенку опекуна. Зачем мальчику, спрашивается, был такой опекун? Почему интересы ребенка завели чужую женщину аж в Николаевскую область? Почему чиновники разрешили сомнительную сделку с недвижимостью буквально сразу же после назначения какой-то спивающейся гражданочки опекуном? Вопросов много. Надеюсь, следствие на них ответит, а все виновные понесут наказание.
-- А мне не нужно, чтобы кто-то оказался за решеткой, -- говорит на прощание Денис. -- Лишь бы квартиру вернули!