Устроившись в Италии работать горничной, девушка из украинского села была счастлива, не подозревая о том, что попала в руки людей, торгующих… детьми
Год назад «ФАКТЫ» рассказывали о том, как директор Львовской благотворительной организации -- Центра социальной адаптации -- Игорь Гнат вместе со своими друзьями из Австрии «похищал» украинских девушек из борделей Чехии и Словакии, куда их вывозили, обещая работу горничных и танцовщиц. Увы, торговля людьми в наше время стала слишком прибыльным криминальным бизнесом, которым мало кого удивишь. Однако новая разновидность этого преступного промысла своей циничностью просто повергает в шок…
-- Около года назад в наш центр обратились родители 21-летней Наталии Берко (имя и фамилия по этическим соображениям изменены. -- Авт. ), проживающие в одной из областей Западной Украины, -- рассказывает «ФАКТАМ» Игорь Гнат. -- Они сообщили, что их дочь поехала по туристической путевке в Италию и нелегально устроилась на работу в одном из маленьких городков. Звонила она домой регулярно раз в неделю. Говорила, что трудится на сельскохозяйственной ферме, работа очень тяжелая и грязная, а платят, даже по меркам нелегалов, мало. Потом Наташа стала звонить всего раз в месяц. Быстро сообщала, что жива, здорова, устроилась получше, и телефонный разговор тут же обрывался. А в начале осени, рыдая в телефонную трубку, жаловалась, мол, все у нее плохо, но подробностей рассказать не может. Отец и мать поняли: дочь попала в беду. Было ясно, что если Наташа может звонить, то ситуация пока еще не вышла из-под контроля. Мы как раз собирались в служебную командировку в Италию, а городок, из которого подавала родителям весточки девушка, был нам знаком…
Первая поездка директора центра и его сотрудника не дала результатов. Ведь им был известен лишь населенный пункт, откуда звонила Наташа. За неполную неделю они обошли все кафе и городские площади, где традиционно собираются украинские нелегалы, приехавшие на заработки. Расспрашивали людей, показывали фотографию Наташи, но никто ничего о ней не знал. Немного повезло в последний день. Одна из женщин, внимательно присмотревшись к снимку, подтвердила, что встречала эту девушку. «Несколько месяцев назад мы вместе с ней работали у одного хозяина на ферме, а потом наши пути разошлись, и я не знаю, где она сейчас. Но, думаю, она должна быть где-то в этом городке -- вряд ли решилась далеко уехать, ведь язык и страну знает плохо», -- предположила Надежда Степановна.
В конце года сотрудники центра опять приехали в Италию, и та же Надежда Степановна сообщила им, что недавно видела Наташу. Девушка была убита горем и собиралась ехать домой. Но разыскать ее снова не удалось. А через месяц Наташа сама пришла в Центр социальной адаптации…
Убедить ее поведать журналисту о том, что с ней произошло на чужбине, было нелегко. Наташа боялась, что история, произошедшая с ней, станет известна в родном селе, где все люди -- верующие, и ее заклеймят позором на всю жизнь. Согласилась она открыться лишь после того, как представила, что в такую же страшную ситуацию могут попасть и другие ее соотечественницы.
-- В Италию ехала не за хорошей жизнью, а от безысходности. Ни у нас в селе, ни в райцентре я не могла найти работу, -- начинает свой печальный рассказ Наталья. -- Конечно же, слышала о том, как наших женщин похищают в бордели. Поэтому решила подстраховаться и отправилась по туристической визе, на свой страх и риск, не пользуясь ничьей помощью. В небольшом городке под Миланом познакомилась с украинками, которые тоже приехали туда на заработки, и они меня устроили на ферму. Работа была тяжелой, по 10--12 часов в день. Ухаживали за скотом и домашней птицей, трудились в саду и на огороде, прибирали в доме хозяина. Условия жизни, правда, были хорошие: небольшая чистая комнатка с мебелью, душ, маленький телевизор и холодильник, в воскресенье -- выходной. В этот день мы встречались в центре города со своими соотечественниками. Хозяин к нам относился нормально, вот только платил мало.
Как-то в кафе ко мне за столик подсела землячка Валентина. Стала расспрашивать, как мне тут живется. Я пожаловалась, что зарплата маленькая и работа тяжелая, а найти другую не могу. Валя пообещала мне помочь подыскать что-нибудь получше. Через неделю мы снова встретились, и моя новая знакомая радостно сообщила, что уже договорилась о новом месте для меня. В тот же день я получила расчет на ферме, а вечером уже приехала с Валей на автобусе в какое-то отдаленное село, название которого я даже не запомнила. Она привела меня в шикарный трехэтажный особняк с огромным садом, клумбами, газонами, бассейном. В комнатах -- сплошная антикварная мебель и картины. Встретил нас некто Эдуард, насколько я поняла, управляющий. Судя по его прекрасному русскому языку, он из наших. Управляющий внимательно оглядел меня и удовлетворенно заметил: «По внешним данным подходишь». Когда Валентина ушла, он стал перечислять мои обязанности: убирать в доме, подавать пищу, стирать и прочее. В общем, все то, что делают горничные. Плату он назвал такую высокую, что я чуть не подпрыгнула от радости. И еще Эдуард сказал, что мне придется пройти медицинское обследование, так как хозяйка очень следит за здоровьем семьи и не возьмет в дом больную прислугу. Ничего в этом подозрительного я не усмотрела и согласилась.
Меня поселили в маленькой, хорошо обставленной квартирке во флигеле, предварительно забрав все документы, а на следующее утро отвели в небольшую частную поликлинику, где врач и медсестра более двух часов меня осматривали, слушали, проверяли на какой-то медицинской аппаратуре, брали анализы. Убедившись, что я абсолютно здорова, меня допустили к работе. Она действительно оказалось не тяжелой, и я, особо не напрягаясь, успевала все. В особняке работали еще несколько человек из местных, но никакого внимания на меня они не обращали. Через неделю Эдуард выдал мне первую зарплату. При этом заметил, что хозяйка и ее муж -- крупные бизнесмены -- пока отсутствуют.
Господа, внешне им было лет по 55, приехали через неделю. К моему удивлению, они говорили только на английском языке. Мне они уделили самое пристальное внимание: просили пройтись перед ними, улыбаться, расспрашивали о родственниках -- не страдали ли они наследственными болезнями. Потом подошел Эдуард и радостно сообщил мне: «Твою кандидатуру утвердили!». Приезжавшие один-два раза в неделю хозяева продолжали ко мне присматриваться. Я постоянно чувствовала на себе их изучающий взгляд, и мне это было неприятно.
Чем больше Наташа приближается к главной для нее теме разговора, тем сильней волнуется. Нервно мнет тонкими дрожащими пальцами очередную сигаретку: «Вот, курить стала».
-- А потом произошел страшный скандал, -- вспоминает Наталья. -- Господа уехали, разрешив прислуге не выходить в этот день на работу, и на хозяйстве осталась я одна. Утром следующего дня ко мне зашел взволнованный Эдуард: «У хозяйки пропали драгоценности стоимостью 150 тысяч долларов. В доме кроме тебя никого нет. Значит, украла ты! Верни, не то хуже будет!». Я была в шоке! Говорю ему: «Не брала я ничего, Богом клянусь!». А он все твердит: «Больше некому. Хозяйка собирается вызвать полицию. Ты в Италии находишься нелегально, так что упекут тебя в тюрьму лет на 15. Ты и меня подставила, я же тебя рекомендовал!».
-- Несколько дней я была в истерике, не спала, не ела, -- продолжает Наталья. -- За помощью, советом обратиться было не к кому. А управляющий по нескольку раз в день подходил и требовал: «Верни бриллианты!». А когда я «созрела» до нужной «кондиции», вдруг заявил: «Хозяева предлагают тебе компромисс. Дело в том, что они не могут, но очень хотят иметь детей. Ты им родишь малыша, а они не заявят на тебя в полицию, к тому же хорошо заплатят. Будет с чем приехать домой». Я сначала думала, что он шутит. И какой у меня может быть ребенок, если я не замужем? Рассмеялась Эдуарду в лицо сквозь слезы. А он все продолжал угрожать: «Посадят! Хозяева очень уважаемые и известные бизнесмены, им поверят. Тем более документов у тебя нет. А я больше защищать тебя не буду. Не согласишься -- пусть делают с тобой, что хотят!». В общем, обкрутили так, что деваться мне было некуда -- поплакала и согласилась…
Наташу завезли в ту же клинику, где ее обследовали, и сделали ей искусственное оплодотворение. Больше ее никто не тревожил. Она по-прежнему убирала в доме, ухаживала за цветами, и все вокруг вели себя так, словно ничего не случилось. Правда, не разрешали делать тяжелую работу. Ее регулярно осматривал врач и медсестра. На последнем месяце беременности запретили вообще что-либо делать. Около Наташи постоянно дежурила медсестра. Ей предписали отдых, питание, витамины, прогулки на свежем воздухе, покой. А какой мог быть покой? Девушку все чаще охватывал дикий страх. Мысль о том, что ребенка, которого она выносила, придется отдать, приводила ее в ужас. Она даже стала подумывать о побеге. Но куда бежать на девятом месяце беременности, без документов, не зная толком языка и страны, да еще с клеймом «воровка»?!
Роды прошли хорошо, и на свет появился прекрасный, здоровый мальчик. Молодую маму с малышом, которого она для себя назвала Романом, перевели из флигеля в особняк. Выделили ей две комнаты, между которыми не было двери. В одной спала Наташа, во второй стояла кроватка сына. Она его кормила, баюкала и с дрожью прислушивалась к каждому шагу в коридоре. Три недели ее никто не беспокоил, только регулярно наведывался врач и осматривал ребенка. Да пару раз заходила хозяйка. Постоит, улыбаясь, несколько минут молча над колыбелькой -- и уйдет, не обращая никакого внимания на Наташу.
-- Как-то ночью проснулась, словно что-то в сердце ударило, -- уже не сдерживая рыданий, рассказывает девушка. -- Ромчик давно должен был проголодаться, но почему-то молчал. Бросилась к кроватке, а она -- пустая! Выскочила во двор и столкнулась с Эдуардом. А он, гад, так мне радостно сообщает: «Все, время пришло. Ребенка господа забрали. Вот тебе твой паспорт, восемь тысяч евро, можешь ехать домой». Я ему в ноги повалилась: «Где мой ребенок?!» А он меня злобно отпихивает ногами: «Собирай вещи и убирайся отсюда. Мы же обо всем договорились! Ты сама пошла на это. Если кому-то заикнешься об этой истории, будешь жалеть до конца своей жизни. Да и кто тебе поверит! То, что ты, нелегалка, была беременной и родила ребенка нигде не зарегистрировано». Как в тумане, я собрала свои вещи, не помню даже, как из села добралась в городок, зашла в кафе, где собираются наши. Попыталась все рассказать Надежде Степановне, а она сразу же словно стену между нами установила: «Ничего знать не хочу, целее буду. Ты теперь ничего не докажешь, лучше уезжай домой». Пыталась я разыскать Валю, которая свела меня с Эдуардом, но ее и след простыл. Что теперь делать -- не знаю. Вы не представляете, что творится в моей душе! Как мне плохо! Понимаю, что совершила большой грех, который буду всю жизнь замаливать перед Богом. Может, уйти в монастырь?
Игорю Гнату все же удалось «раскопать» кое-что. Украинцы, приехавшие на заработки в Италию, осторожно и с оглядкой рассказали ему, что Эдуард и Валя частенько крутятся возле украинских девушек. Это, как они предполагают, преступная группа, куда входят и итальянские медики. Они снимают несколько домов через подставных лиц, находят богатых бездетных клиентов и подыскивают им суррогатную мать -- обязательно здоровую женщину из числа бесправных нелегалов (она ведь не заявит в полицию). Действуют уговорами, деньгами, а иногда грубым шантажом и угрозами.
-- Это очень выгодный бизнес, -- поясняет «ФАКТАМ» Игорь Гнат. -- Чтобы на Западе официально оформить усыновление, надо стоять в очереди лет пять. Кроме того, в первую очередь всегда предлагают детей инвалидов. Да и «удовольствие» это весьма дорогое -- до 100 тысяч евро. А тут женщина-клиент через врачей делает официальные документы, что она беременна, отсиживается несколько месяцев в Италии, ожидая появления малыша у суррогатной матери, а потом приезжает домой со «своим» младенцем, и документы к этому прилагаются. К тому же все это обходится ей значительно дешевле. У злоумышленников все рассчитано, а поймать их и доказать вину весьма проблематично. Но больше всего пугает то, что с подобными случаями мы сталкиваемся уже не в первый раз, некоторые попавшие в подобные ситуации женщины обращались за помощью в итальянскую женскую организацию «Ла Страда».