На прошлой неделе лыжница из Днепропетровска выиграла этап Кубка мира в Германии
Сейчас по прошествии стольких лет Ирина может говорить о пережитом спокойно, без слез. Слезы были, когда она, 24-летняя спортсменка, оказалась парализованной. Но это не история болезни. Это, скорее, история Любви. Любви двух людей, один из которых попал в беду.
- Когда меня парализовало, нашей с Сергеем семейной жизни было всего полгода, — вспоминает Ирина Кириченко. — Да и семейной жизнью это было трудно назвать. Он — спортсмен, я — спортсменка. За эти полгода мы встречались всего несколько раз, когда его и мои сборы проводились на одной базе, в одном городе.
Легкой атлетикой и баскетболом Ирина начала заниматься еще в пятом классе. Тогда она уже выступала за свой родной Павлоградский район Днепропетровской области. В Черкасском педагогическом институте девушка серьезно увлеклась спортивным ориентированием. Подающую надежды спортсменку пригласили в сборную Украины. Беда случилась в Клайпеде — на одном из чемпионатов…
- Пробегая одну из дистанций, я упала и сильно ударилась спиной, — продолжает Ирина. — Сначала травма показалась мне незначительной, но спустя какое-то время на месте ушиба в области лопаток появилась опухоль, и боль стала просто невыносимой. В то время я уже работала в спортивной школе тренером и, ложась на обследование, сказала детям, что уезжаю на две недели в командировку. «Командировка» затянулась на долгие годы. Обследование показало, что опухоль «вросла» в позвоночник. Меня парализовало. Это был такой ужас! Раньше для меня, как для спортсменки, миллиметр жира считался уродством. А тут — «отключены» все тазовые органы. С ужасом вспоминаю бесконечные катетеры, чистку руками… А ноги… Мышцы начали атрофироваться. Кости, обтянутые кожей — такими стали мои накачанные прежде ноги.
Опухоль Ирине удалили. Во время операции она потеряла много крови и долгое время пролежала в реанимации. Рядом был Сергей. Через месяц врачи разрешили ему забрать жену домой. А своего дома у Кириченко в то время еще не было. Ира очень стеснялась своей беспомощности и просила, чтобы муж отвез ее к родителям в Павлоград. Но Сергей и думать не желал о расставании. Он отказался от зарубежной поездки на соревнования, пошел работать на место Ирины — тренером в ее группу. И настоял на том, чтобы забрать жену после больницы к своим родителям. Наверное, их союз действительно был заключен на небесах.
- Если бы я тогда уехала в Павлоград, а муж остался в Днепропетровске, у нас бы семьи не было. Это счастье, что рядом со мной оказался такой человек. Он свою жизнь посвятил мне. Хотя поначалу я его жутко стеснялась, — в голосе Ирины звучат слезы. — Тогда ведь не было ни специальной литературы о таких травмах, как у меня, ни хороших массажистов. Массаж мне делал Сережа. Причем сначала он нащупывал мышцу у себя, а уже потом начинал разрабатывать ее мне. Очень мне помог аутотренинг. По несколько часов подряд я лежала и представляла, как поднимаюсь к подруге на пятый этаж. Хотя тогда я даже сидеть не могла. Могла только отжиматься на руках секунд по двадцать. А потом в изнеможении, вся мокрая, падала на постель. Это сейчас рассказывать легко, а тогда было все — и слезы, и истерики, и дурные мысли… Знаете, какая у меня была самая заветная мечта? Дойти самой до туалета. После таких трагедий в жизни меняется все — и отношение к самой жизни, и к людям. Меняются ценности. Думала, если сама дойду, мне больше ничего не надо. А Сереже по несколько раз в день нужно было отнести меня в ванную, постирать, приготовить еду. Позже он признался, что все время думал только о том, как бы с работы сбежать, чтобы мне помочь.
Восстановление двигательных функций шло очень долго. Ирина и Сергей упорно пытались вернуть «к жизни» ноги. Бесконечные массажи, упражнения… К ногам жены Сергей подвешивал грузики — начинал со стограммовых — и заставлял поднимать. Наконец настал день, когда Ирина смогла пошевелить пальцем большой ноги. Сколько радости было!
- Меня поддерживали все знакомые спортсмены, — говорит Ирина. — Приносили огромные букеты, специальную литературу, передавали деньги. Отвлекали меня от плохих мыслей, вселяли надежду на то, что все будет хорошо. И потихоньку я начала сползать с кровати, пыталась ходить. Очень помогла мне лестница. Одной рукой я цеплялась за перила, а другой за стену и так тренировала ноги. Правда, всякого пришлось наслушаться от соседей. Да и мама, видя, как я постоянно падаю, говорила: «Ну зачем тебе это? Что ты себя мучаешь?»
Так, шаг за шагом, Ира начала потихоньку ходить. Казалось, самое страшное уже позади, и впереди только радость и счастье. Тем более что в семействе Кириченко ожидалось пополнение. Но на 20-й неделе беременности опухоль вновь стала расти. Ира не хотела прерывать беременность, но повторная операция не оставляла шансов ребенку. А роды не оставляли шансов на жизнь ей самой.
- Казалось, то, что со мной произошло, повторить невозможно, — продолжает Ирина. — Но кромешный ад вернулся в мою жизнь. Я была готова идти до конца и рожать. Но профессор, консультировавший меня, поставил мужа перед выбором: или жена, или ребенок. Мне вызвали роды. И кошмар снова повторился: операция на позвоночнике, а после нее — облучение. Удар по организму был страшным. Ко мне просто начали цепляться все болячки. Кто-то чихнет — мое, да и на голове штук сорок гнойников повылезало. Даже сейчас, если переусердствую на тренировке, тут же повышается температура — 37,5 может держаться по полгода. Я впадаю в депрессию и мне уже ничего не хочется…
Врачи строго-настрого запретили Ирине иметь детей. Беременность грозила новым возвращением опухоли. Поэтому, когда 29-летняя спортсменка забеременела, к врачам она обратилась лишь к концу седьмого месяца.
- Всю беременность я чувствовала себя хорошо, — продолжает рассказ Ирина. — Вот только роды начались преждевременно, и сынуля родился семимесячным. Помню, показывают мне его в родильном зале, а он какой-то весь… сине-черный. Рыдая, я умоляла врачей спасти моего ребенка. Сейчас Влад учится уже в восьмом классе, а младший — Сашенька — в пятом. С ним я тоже не становилась на учет по беременности.
«Такая молодая, а калека. Муж ее точно бросит», — часто слышала у себя за спиной. С моим диагнозом мне надо было раз в два года проходить комиссию по инвалидности. Дали первую группу. Помню, пришла я на очередную такую комиссию, а там длиннющая очередь. У меня ребенок маленький и кормить его надо каждые три часа. Прорвалась без очереди и говорю врачам: «Не могу больше ждать. Я вся мокрая». А они знают, что при моем диагнозе, как правило, недержание мочи. Меня тут же отпустили, поставив пожизненную группу инвалидности. Бегу на троллейбусную остановку и думаю: «Вот если бы еще комиссия узнала о том, что я только родила… »
Ирина не только успевала заниматься своими собственными детьми, но и продолжала тренировать чужих. Она вернулась в спортивную школу, где работала до случившейся с ней беды. И старалась все делать с ребятами наравне. Никто ни разу не услышал от нее ни одной жалобы.
- Я не могла показать свою слабость, — рассказывает спортсменка. — Только благодаря трудностям и добилась чего-то в жизни. И еще спасибо судьбе за то, что она свела меня с Валерием Сушкевичем. Сейчас он народный депутат, возглавляет Паралимпийский комитет Украины. На нем держится весь наш инвалидный спорт. А тогда, в 1988 году, я случайно прочитала объявление, в котором инвалиды приглашались в секцию плавания. Позвонила по указанному номеру. Думала, что это бассейн, а оказалось — квартира Сушкевича. Пригласил он меня на сборы. Думала, что я самый уродливый инвалид в мире, что на меня все оглядываются и показывают пальцем. А тут я увидела, что кому-то может быть еще хуже. В раздевалке я не могла смотреть по сторонам. Знаете, когда инвалиды в одежде, это еще ничего. А когда они раздеваются, и кто-то отстегивает протез ноги, кто-то — руки, у кого-то огромный горб, у кого-то парализованы ноги… Я проплывала положенную дистанцию и убегала домой. А они еще оставались пить чай, делились своими проблемами, строили планы. Сейчас же я просто не замечаю у людей физических недостатков. Именно благодаря Сушкевичу я осталась в спорте. Занималась плаванием, а несколько лет назад увлеклась лыжными гонками и биатлоном.
До травмы Ирина несколько раз ходила на лыжах, но этот вид спорта пришлось осваивать заново — учиться стоять, равновесие. Организм может подвести в самый неподходящий момент. Поначалу все тело Ирины было в синяках. Да и чувствовала она себя так, словно из нее сделали отбивную.
- За гонку могу упасть на трассе три раза, — продолжает Ирина. — Тренер спрашивает: «Ты чего упала?» А я не знаю, просто ноги отключились. Сейчас я — единственная в мире спортсменка, которая выходит на гонку с подобной травмой позвоночника. Несколько лет назад был еще поляк, да и тот сел в боб. Очень тяжело с такой травмой бегать, сохранять координацию, стрелять по мишеням. А одну же меня бежать не выпустят. Поэтому всех спортсменов-инвалидов квалифицируют в группы, а затем, в зависимости от степени поражения и показанного на трассе результата, высчитывается занятое им место. Труднее всего побеждать «опорников» (тех, кто соревнуется стоя) без кисти руки или слепых. Это ведь практически здоровые люди. Сейчас я квалифицируюсь в группу LW3 — «ампутация двух ног ниже колена». Больше всего мне запомнилась победа в биатлоне над инвалидом без кисти. Таким спортсменам очень легко стрелять — оружие закреплено намертво на стойке, а у меня и рука может дрогнуть, и координация нарушиться…
У Ирины и Сергея на двоих целый чемодан медалей. Стоит он пока в гараже. Просто в новой квартире еще не оборудован чемпионский уголок. Они очень надеются, что в скором времени к их медалям добавятся и награды сыновей. Старший занимается легкой атлетикой, а младший — теннисом. Да и мама в свои 43 года пока не собирается уходить из большого спорта. На прошлой неделе на этапе Кубка мира, проходившем в Германии, Ирина выиграла десятикилометровую гонку, а на пятикилометровой финишировала второй. Сейчас она соревнуется в Канаде и без наград возвращаться не собирается.