Год назад при ликвидации ледяного затора на слиянии рек Волчья и Самара под Павлоградом погиб Евгений Махотин. Военный апелляционный суд Южного региона начал слушания по этому уголовному делу
Морозные зимы и быстрая оттепель с дождями всегда грозят Павлограду паводком. Даже шестиметровая дамба, загнавшая в русло узкую, но коварную Волчью, часто не спасает частный сектор от подтопления. И затор, мешающий «большой воде» уйти в Днепр, возникает, как правило, в одном и том же месте -- где «лоб в лоб» сливаются Волчья и Самара. Рвали здесь лед неоднократно, привлекая для этого специалистов-взрывников компании «Павлоградуголь» и Павлоградского химзавода. Ситуация, сложившаяся в феврале минувшего года, похоже, также требовала их вмешательства -- уровень Волчьей поднялся уже на метр выше замерзшей тихой Самары. Еще немного -- и вода хлынет в город. Но вместо проведения операции по подрыву льда, которая организовывалась обычно со всеми необходимыми предосторожностями, к селу Булаховка выехал из местной воинской части лишь автомобиль «Урал» с двумя гранатометами в кузове…
Место слияния рек находится километрах в 25 от Павлограда, и хотя территория вокруг расположенного здесь пионерского лагеря была затоплена, два автомобиля -- военный «Урал» и красный «Жигуленок», в котором находились местные представители МЧС, около 15 часов подъехали довольно близко к ледяному нагромождению. Прапорщик, возглавлявший эту команду, достал вначале большой, похожий на подзорную трубу гранатомет РПГ-7 и установил его на пригорке у кромки разлившейся воды. Два первогодка срочной службы, которых прихватили для погрузочно-разгрузочных работ, поднесли ящики с боеприпасами и спрятались по команде за кабиной «Урала».
Тяжело ухнул взрыв, потом еще и еще. Но от ледяных глыб лишь отлетали искристые брызги. Израсходовав семь гранат и даже не сдвинув ледяную махину с места, прапорщик достав второй, более легкий гранатомет АГС-17 (автомат-гранатомет станковый). Скорее всего, он уже осознавал бесполезность этой затеи, но выпустил по упрямому затору еще и очередь меньших по размеру гранаток. Радиус разлета осколков у них небольшой -- около 50 метров, поэтому никаких предосторожностей уже не предпринималось. Стреляющий даже не глянул, где находятся в тот момент его подчиненные. Между тем солдаты стояли неподалеку, спрятавшись за двумя деревьями. Когда прогремел последний выстрел, краем глаза прапорщик увидел, как метнулся к забору один из ребят. Оглянувшись, понял: с Женей Махотиным что-то случилось -- он согнулся, схватившись за живот.
И толстая камуфляжная куртка, и тельняшка паренька были пробиты, а справа на животе зияла небольшая, с двухкопеечную монету, ранка. Как утверждают сегодня на суде все свидетели, произошло это около 16 часов. Положив солдата в «Жигули», его якобы сразу повезли в больницу. Но в приемном покое, где со слов сопровождавших в карточке сделана запись «ранение осколком льда», стоит гораздо более позднее время -- 18 часов 20 минут.
Конечно, это суд должен выяснить, что происходило с младшим сержантом Махотиным в промежутке между ранением и больницей. Потому что именно эти часы, минуты и секунды были очень важными для его спасения. Вроде бы небольшой осколок гранаты длиной чуть более сантиметра и толщиной около четырех миллиметров буквально взрезал печень, уйдя в тело на глубину почти 15 сантиметров!
-- Мы делали все возможное для его спасения, -- чуть ли не со слезами на глазах вспоминает хирург Андрей Бакарев. -- При всей бедности медицины для детей и солдат у нас всегда есть запас любых медикаментов. Но драгоценное время было упущено -- парня привезли слишком поздно, у него в брюшине было около трех литров крови. И хотя рану ушили, кровотечение остановили, в организме уже начались необратимые процессы. Около 10 часов вечера он умер от комбинированного шока и острой сердечной недостаточности.
Ранним утром 25 марта Жениным родителям, живущим в Донецке, вручили похоронную телеграмму. И даже в Павлограде, когда привезли их на место происшествия, показывая сорванную кору на деревьях, за которыми стояли ребята, военные утверждали: это летели льдинки.
-- До 9 апреля мы жилы с той ложью, которую нам сообщили, -- на глаза матери наворачиваются слезы. -- Ведь их тогдашний начальник части при встрече убеждал нас, что лед на реке подрывали толовыми шашками. И, по его словам, Женя был ранен льдинкой, в которую могла вмерзнуть железка. То же говорили и некоторые другие участники событий. Соболезновали нам и врали, боясь признаться. Даже запись в свидетельстве о смерти сына, где в качестве причины смерти указано «огнестрельное осколочное ранение живота с повреждением печени», нам преподали как «шаг навстречу». Дескать, если бы написали, что в него попала льдинка, то это уже не гибель «при исполнении», а несчастный случай. При такой записи родителям никаких льгот по утрате сына не положено.
Правду родители узнали из телевизионного сообщения о том, что по факту незаконного использования гранатомета при подрыве льда на реке, в результате чего погиб солдат, возбуждено уголовное дело. Как сказали потом Надежде Махотиной, прапорщик, стрелявший из гранатомета, не смог дальше отпираться, когда ему на следствии предъявили осколок гранаты, извлеченной судмедэкспертом из тела погибшего солдата.
-- Младший сын был «пружиной» нашей семьи -- такой живчик, такой общительный, -- вспоминает Надежда Махотина. -- Когда его хоронили, я не смогла точно сказать представителям части, сколько человек придет его проводить. Меня увезли с похорон на «скорой». Но потом родственники рассказывали мне, что пришло человек двести ребят.
Уже через полгода службы Женя стал с гордостью подписывать свои послания домой «Ваш мент Женя». С жаром рассказывал, как участвовал в задержании правонарушителей. А синюю с белым форму, которую выдавали только бойцам «Белой ночи» -- так называется патрульная рота, куда зачислили Махотина -- он просто обожал как самую стильную и удобную в мире одежду. При первом же отпуске домой Женя заявил брату Саше, который не подлежит призыву на воинскую службу и работает на стройке: «Жаль, Саша, что ты не сможешь послужить в армии. Это очень помогает в жизни». А затем, уже обращаясь к собравшимся у Махотиных друзьям: «Мужики, идите служить. Армия сделает из вас настоящих мужчин!»
Родители даже не ожидали, что Женьку сможет так захватить армейская служба, ведь он шел во внутренние войска без патетического энтузиазма. А уже через несколько месяцев писал своей девушке: «… Прежнего Женьки уже нет. Все, что я делал и говорил, это в прошлом. В армии пацаны становятся мужиками. И понимают то, что не смогли понять за 18 лет. И отношение к жизни, и к женщинам, все меняется и все становится другим. Теперь я мало того что солдат, так я еще и солдат внутренних войск МВД, короче -- «мент». Ты можешь себе представить меня милиционером, который задерживает 17-летнего пацана, несущего папиросу «плана» в кармане! Не можешь? И я не мог до недавнего времени. Но я себе такой нравлюсь. Мне больше по душе эта роль, чем его роль -- этого 17-летнего наркомана!»
Воинская часть, расположенная в Павлограде в бывших казармах знаменитого в XIX веке Павлоградского гусарского полка, принадлежит внутренним войскам МВД. И, как рассказывали потом Женины сослуживцы его маме, иметь дело с гранатометами им до того рокового дня не приходилось. Солдаты, прихваченные прапорщиком для «погрузочно-разгрузочных работ», похоже, даже не ведали, какой опасности подвергаются.
-- Уезжая тогда на реку, -- говорит Надежда Махотина, -- он сказал друзьям, что хочет посмотреть ледоход. Неужели им не объяснили, что там будет на самом деле?.. А теперь меня хотят убедить, что он сам виноват -- не нужно было высовываться.
Вот мы и подошли к самому больному, непостижимому и таинственному вопросу: как же получилось, что на ликвидацию угрожающего всему городу затора выехал прапорщик, служивший начальником склада артвооружений, и два солдата-первогодка, взяв с собой абсолютно неэффективные в данном случае гранатометы? Представителей МЧС, которые проходят в суде свидетелями, можно не считать -- у одного из них больные уши и он ушел подальше от грохота, а второй тоже предусмотрительно спрятался за автомобиль, даже не глянув, где солдаты. И вот тут-то начинается в этой трагической истории самое загадочное: оказывается, командир части не только не давал команды на стрельбы, но и вообще на месте отсутствовал -- развозил по городу пригласительные на предстоящее торжество по случаю Дня внутренних войск.
Поэтому выездное заседание военного апелляционного суда Южного региона, которое три дня шло в Павлограде под председательством судьи Игоря Артеменко, главное внимание сосредоточило именно на этом: был или не был командир в части? И нужно было видеть, как, путаясь и краснея, один из свидетелей -- майор -- каждый день меняет показания, бормоча: «Я хотел сказать правду, но меня запугали… »
Суд, конечно, установит истину и даст оценку действиям командира части и прапорщика, оказавшихся сегодня на скамье подсудимых. Но если с точки зрения уголовного права отсутствие командира может быть и снимает с него какую-то долю вины, то можно ли оправдать его с точки зрения морали и человечности?
Если без ведома командира и без его приказа из воинской части можно совершать партизанские вылазки с гранатометами и полным комплектом боеприпасов, стоит ли удивляться тому, что случилась трагедия? Последствия ее могли быть и более тяжелыми, ведь смертельной опасности подвергались не только все участники этой операции, но и те, кто мог случайно оказаться неподалеку. Совсем рядом находится село Булаховка, жителей которого никто не предупреждал о стрельбах боевыми гранатами.
Кому же все-таки пришло в голову привлечь военнослужащих внутренних войск МВД, не имеющих опыта ликвидации подобных природных катаклизмов, к столь специфической операции? Даже опытные подрывники (которые, кстати, на Павлоградском химзаводе есть и с которыми консультировались перед подрывом мины в Севастополе) борются с ледяными заторами поэтапно, по частям отсекая взрывчаткой куски льда. Но, как оказалось, использовать гранатомет предложил, по словам представителя МЧС в Павлограде полковника Владимира Вахненко, сам… командир части.
-- Я входил в состав противопаводковой комиссии, созданной еще в феврале, и мы каждый день отслеживали состояние реки, -- рассказывает Владимир Дмитриевич, проходящий свидетелем на процессе. -- В горисполкоме мне посоветовали связаться с воинской частью, и мы с командиром где-то за неделю до происшествия выехали в район Булаховки. Осмотрев заторы, полковник и предложил попробовать гранаты. До этого мы всегда подрывали взрывчаткой с помощью специалистов, но заказывать ее на местных предприятиях -- дело очень долгое, а время не ждало. Поэтому и согласились на предложение командира.
Уже после трагедии, в то время, когда врачи боролись за жизнь Жени Махотина, воинское начальство держало в части совет: как избежать наказания? Решили, что использование гранатометов лучше вообще скрыть. Тут же набрали на компьютере письмо к одному из директоров о выделении взрывчатки и поехали в больницу. Но не для того, чтобы узнать о самочувствии раненого, а чтобы сориентировать другого солдата, Владимира Иванкива, на новую версию. Об осколке льда, пробившем толстую камуфляжную куртку и смертельно ранившем человека, и рассказывали все участники той истории сотрудникам милиции в первый день. Но осколок гранаты, извлеченный из печени, сделал эту ложь бессмысленной…
В начале февраля младшему сержанту Махотину за отличную службу предоставили отпуск, и до 16 февраля он был дома, в Донецке.
-- 23-го марта меня вдруг так потянуло увидеть сыночка, что решила съездить в Павлоград, -- рассказывает Надежда Махотина. -- Он мне писал накануне: «Мама, мне приснилось, что я падаю с моста. К чему это?»
Муж отговорил Надю ехать: «2 апреля все равно ведь будем в Павлограде на Женькином дне рождения».
А 24 марта произошла трагедия. До своего 19-летия Женя Махотин не дожил ровно девять дней.