Мальчик, страдающий сомнамбулизмом, перебрался через перила во сне. Врачи считают, что именно это спасло его от более серьезных травм
-- Я была на работе, когда произошло несчастье с сыном, -- рассказывает мама мальчика Марина. -- В мой кабинет вбежала старшая дочь: «Марат упал с балкона, он жив». От работы до дома -- несколько троллейбусных остановок. Я их пробежала на одном дыхании. По дороге, чтобы не мешали, сбросила туфли. За эти минуты я вспомнила, что полтора месяца назад с балкона упал наш кот Амур. Он разбился насмерть. Перед глазами картинка: над бездыханным тельцем сидит сосед-кошатник. Я подбегаю к дому и издалека вижу, что над телом сына сидит тот же сосед. У меня чуть сердце не остановилось. Но Марат был в сознании. Он спросил меня: «Почему ты не на работе?». Я, решив его не пугать, ответила вопросом: «А ты почему тут лежишь?»
Но не только случившееся с сыном беспокоило Марину. Она с ужасом отметила, что Марат лежит прямехонько перед окнами кухни квартиры на первом этаже, в которой живет его родная бабушка.
-- Сразу представила: сидит моя мама, пьет чай, и тут перед окном пролетает ее внук, -- продолжает Марина. -- А вдруг у нее после увиденного случился сердечный приступ? Но кто-то из соседей уже выяснил, что буквально за пятнадцать минут до происшествия бабушка Марата ушла по делам.
В детской клинической больнице «Охматдет», куда Марата доставила карета «скорой помощи», компьютерная томография показала, что повреждений позвоночника и мозга нет. Но осколочные переломы обеих ног и костей таза требуют сложной операции.
-- Несколько дней пришлось подождать -- нужно было справиться с внутренними гематомами, -- говорит Марина. -- 25 июля Марат упал, а 28-го ему исполнилось 12 лет. В тот день он лежал в реанимации. Заведующий отделением подарил ему статуэтку ангела-хранителя. А мне сказал: «У твоего сына за плечами ангел стоял. Я видел много разных ситуаций. Однажды ребенок погиб, упав с горшка. Марат отделался сравнительно легкими травмами». И все же для проведения операции из отпуска вызвали заведующего отделением травматологии и ортопедии Анатолия Левицкого.
На девятый день после происшествия Марату скрепили кости ног пластинами, раздробленное колено -- спицами, а тазобедренные кости -- специальным металлическим каркасом.
-- Чудо, что ребенок, упав с такой высоты на асфальт, вообще остался жив, -- говорит доктор медицинских наук Анатолий Левицкий, бывший тогда заведующим отделением ортопедии и травматологии Украинской детской клинической больницы «Охматдет». -- Сейчас он активно разрабатывает правую ногу. Важно, чтобы кости левой ноги и сломанная шейка бедра срослись нормально. Но это длительный процесс. Со временем все металлические системы, скрепляющие кости Марата, мы уберем. Возможно, в будущем мальчику еще понадобится помощь врачей-травматологов. Вполне вероятно, что Марат не сможет бегать, прыгать, у него изменится походка. Но главное -- ребенок жив.
Ежегодно в отделение травматологии «Охматдета» попадают около двадцати детей, упавших с разной высоты. Их восстановление, как правило, тянется очень долго. Вот и Марат находится в больнице уже семь месяцев. И в ближайшее время выписывать его не собираются.
-- Первая операция длилась с девяти утра до восьми вечера, -- вспоминает Марина. -- Когда сына вывезли из оперблока, анестезиолог при мне похлопала его по щекам: «Марат, открой глаза!» Он посмотрел на нас, после чего мне сказали: «Идите домой. Нечего под дверью всю ночь стоять. С ним все в порядке, ему просто нужно еще поспать». И вот я приезжаю домой, где меня ждут родные и друзья. Я, естественно, рыдаю. Но они меня отрезвили: «Ты плачешь, что Марату сделали операцию? Подумай, сегодня, на девятый день, ты могла плакать совсем по другому поводу!» А на мой вопрос: «За что мне такое наказание?» мой начальник по работе ответил: «Это еще не наказание. Это испытание». Его слова помогли мне посмотреть на ситуацию другими глазами.
Да и Марат, придя в себя, почувствовал прилив сил.
-- Мне очень хотелось борща, -- говорит мальчик. -- Маме даже разрешили его принести в реанимацию. Он был таким вкусным!.. Мама меня кормила с ложечки.
-- Неужели ты совсем не помнишь, как упал с балкона? -- спрашиваю Марата.
-- Нет. Я уснул днем, когда смотрел телевизор, -- был жаркий день и меня сморило. Проснулся уже внизу, на асфальте, -- отвечает Марат. -- Как смог перебраться через перила нашего балкона -- не могу понять.
-- А раньше Марат вставал во время сна, ходил по квартире?
-- Когда сыну было года три, я на ночь читала ему сказку. Он что-то пробормотал. Я подумала -- переспрашивает. Оказалось, говорит во сне. Но ведь многие дети бормочут по ночам. Стал старше -- мог спящим усесться на кровати, встать с нее. Я сплю чутко и все его движения тут же улавливаю, поэтому никогда дело не доходило до того, чтобы сын «путешествовал» во сне. Я всегда его укладывала. Была уверена, что это детское, потом пройдет. Вот уже семь месяцев он ничего подобного не делает -- не может из-за травм.
-- Сомнамбулизм -- это когда человек во сне ходит, перекладывает какие-то предметы, а проснувшись, ничего не помнит. Это состояние суженного сознания, -- объясняет старший ординатор Центра психотерапии и медицинской психологии Киевской городской психоневрологической больницы N 1 Андрей Герасименко. -- Такое нередко встречается, в основном в детском или подростковом возрасте. У детей хождение во сне могут спровоцировать яркие впечатления или конфликтные ситуации со сверстниками, в семье. Тогда подросток просто не отдает отчет в своих действиях. Родителям нужно обращать внимание на странное поведение детей во сне. Если во время сна, ночного или дневного, ребенок садится, встает с постели, что-то делает, не просыпаясь. Хотя и кажется, что эти действия естественны, не нужно ждать, когда такие явления пройдут сами собой. Психолог, психотерапевт или психиатр смогут найти причину расстройств и избавить от сомнамбулизма любого типа. Это касается и взрослых пациентов. Чаще всего сомнамбулизм бывает у людей, страдающих эпилепсией. В нашем центре мы имеем дело с пациентами, у которых сходные расстройства встречаются при невротических состояниях.
-- Сколько раз ноги сына перегипсовывали, мы уже со счета сбились, -- продолжает Марина. -- Регулярно врачи снимают гипс, протирают шрамы, кожные покровы и, как я говорю, надевают свежие гипсовые штаны. Перед Новым годом врачи вытащили спицы из колена Марата. Оно срослось. Сейчас начали его понемногу разрабатывать. С левой частью тела у нас пока проблемы.
Марат приподнимает одеяло. От левого бедра к колену тянется длинный шрам. Но эта нога пока неподвижна.
-- Зато правую я уже и приподнимаю, и в колене начал сгибать, и двигаю ею в разные стороны, -- демонстрирует Марат свои успехи.
-- Женщинам, с детьми которых произошел несчастный случай, очень тяжело в первые дни, -- говорит Марина. -- Они могут только плакать. Иногда любое доброе слово, утешение, рассказ о подобных ситуациях, даже небольшая экскурсия по отделению помогают им прийти в себя. Главное, не замыкаться в своем горе. Если мама спокойна, то и ее ребенок будет лучше себя чувствовать. А когда ребенка оперируют, нужно найти себе занятие. Во время второй и третьей операции Марата я помогала медсестрам разносить лекарства, относить белье в стирку, раздавать обед… Сидеть и думать, что сейчас происходит в операционной, -- самое ужасное.
И Марат, и его мама ждут дня, когда наконец-то им скажут заветные слова: «Готовьтесь к выписке!».
-- Иногда я думаю, что, наверное, придется поменять квартиру, -- говорит Марина. -- Страшно смотреть с балкона на то место, куда упал Марат. А самому ему каково будет? Но это требует времени и сил, которые я сейчас должна тратить только на сына.
Неожиданно лицо Марины светлеет:
-- А еще здесь, в больнице, я узнала, что скоро стану бабушкой. Дочка обрадовала. Теперь важно, чтобы к тому времени Марат начал ходить. Ведь забот у нас прибавится. И тогда они будут только приятными!