Россиянин с украинскими корнями шокировал десятки тысяч жителей Нью-Йорка, где проходили соревнования, тем, что одолел путь длиной 42 километра 195 метров
В детстве Сережа Бурлаков любил заграничные фильмы. Не потому, что много стреляют, а из-за красивой обстановки квартир. Думал, вырастет, выучится на строителя и станет делать что-то похожее. После школы Бурлаков отправился в строительный техникум. Но учебу прервала повестка в армию. Служить пришлось недалеко от китайской границы, в Читинской области. Климат там суровый -- зимой морозы до минус пятидесяти. Но Серега не унывал -- коллектив его уважал, начальство вроде тоже. Когда до дембеля оставалась месяца три, Бурлакову поручили съездить на УАЗике в город по какой-то хозяйственной надобности. Водителем дали молодого солдатика. Дорогу замело, сугробы стояли в человеческий рост. На повороте салага крутанул руль, машину сильно занесло. Протаранив сугроб, автомобиль слетел в глубокий обрыв…
Солдатик, сидевший за рулем, вернулся в часть только через неделю. Дрожащий от страха парень рассказал, что, когда он бросил Бурлакова, тот уже не дышал. Мол, бок у напарника был распорот, а по лицу струилась кровь из пробитого виска.
-- В лютый мороз -- минус сорок пять, -- рыдал беглый солдатик, -- я бы все равно его никуда не дотащил!
Оставленный товарищем Сережа Бурлаков пролежал в искореженной машине целую ночь. Его нашли только утром. Суконщицы с местного комбината ехали в автобусе на первую смену, увидели развороченный сугроб, разбитый УАЗик, а в нем солдата.
Позже Сергей рассказывал, что, когда водитель автобуса скатился по снежной горке вниз, он едва слышно застонал.
-- Врачи считают, что я пережил клиническую смерть, -- вспоминает Бурлаков. -- Может, они и правы, я точно помню, как видел себя сверху, разговаривал с какой-то силой, которая оставляла меня у себя, и мне там было очень хорошо. Но я почему-то просился назад, говорил, что хочу иметь семью, детей, что у меня на земле мама, сестры. И он (голос свыше. -- Авт. ) мне сказал: «Хорошо, возвращайся. Ты будешь известным спортсменом и большим политиком. Но далеко от церкви не уходи».
В сознание Сергей пришел в больничной палате. Первый, кого он увидел, была мама. Она прилетела к нему за тысячи километров. Примчалась в госпиталь, где ей сказали, что сыну… отрезали обмороженные кисти рук и ноги до нижней трети голени. Мать рыдала в коридоре -- старалась, чтобы сын не видел ее слез. При Сереже она рассказывала о доме, сестрах. О будущем старалась не говорить, да и какое теперь у него будущее?..
-- Когда мне сказали об ампутации, -- вспоминает Сергей, -- первой мыслью было: что буду делать? В голове -- смесь безразличия и хладнокровия, даже удивляюсь себе. И вдруг я сказал маме: знаешь, мама, я буду бегать. Не знаю почему, но у меня есть четкое осознание -- буду бегать. А на следующий день ко мне пришел психиатр…
Как ни удивительно, но отношения со спасшими ему жизнь врачами у Бурлакова не сложились. Обе стороны вызывали друг у друга явное раздражение. Началось с того, что Сергей, едва поправившись, «построил» все отделение. У него еще не было протезов и, будучи совершенно беспомощным, он метким и острым словцом добился верховенства среди солдатиков, лежавших вместе с ним в госпитале. Авторитет Бурлакова признал даже начальник санчасти. Накануне Дня победы он подошел к парню с просьбой организовать бойцов на субботник. И ребята за пару часов нарисовали стенгазету, убрали и покрасили что нужно.
-- Удивляюсь, -- сказал тогда будущему чемпиону начальник госпиталя, -- у тебя получилось то, чего не удавалось мне, полковнику!
-- А что тут удивляться, -- смеется Сергей. -- Еще до аварии к нам в часть приезжали родители и, требуя меня, кричали: «Где этот Бурлаков? Покажите нам эту сволочь! Он нашего сына унижает, мы его за дедовщину посадим!». А я им отвечал: «Помилуйте, какая дедовщина? Если вы своего говнюка не научили по вечерам ноги мыть, чтобы грибами не зарасти, то, извините, это вас сажать надо, потому что вы морального урода вырастили». И родители на мою сторону становились.
К сожалению, командирский нрав пациента никому, кроме начальника госпиталя, по вкусу не пришелся.
-- Жизнь тебя еще поломает, -- недовольно бурчали врачи беспомощному Бурлакову, -- допрыгаешься!
-- А вас она уже поломала! -- огрызался Сергей. -- Меня же только могила исправит!
После выписки из госпиталя Бурлаков с мамой поехал под Москву на протезирование. Парню сделали новые немецкие ноги и руки. Едва он стал на протезы, как попросился проехаться на велосипеде. И проехал, вызвав у врачей шок.
-- На меня смотрели, как на циркового медведя, -- смеется Сергей. -- А еще через несколько дней мы шли с маманей в «протезку», и меня словно молнией пробило -- взял и побежал. Мать в крик: стой, разобьешься! А как ей объяснить, что мне покоя не дает тот «голос свыше».
Вместе с мамой они вернулись домой в Новгородскую область. Сергей закончил техникум, начал тренироваться и очень быстро стал чемпионом страны по бегу на 200 метров.
-- Когда бежишь, боли не чувствуешь, -- говорит Сергей. -- Обидно другое: протезы для бега не приспособлены, нагрузки не выдерживают. Они у меня ломаются со страшной силой. Меня врачи спрашивают: «Что ты с ними делаешь?» -- «Ничего, -- говорю, -- просто хожу». Иногда, правда, по двадцать часов в сутки. Они говорят: ты полный псих. А при чем тут псих? Это просто жизненная необходимость!
Бега Бурлакову показалось мало. Он пошел в бассейн и через полгода получил звание мастера спорта по плаванию. Поехал в аэроклуб и… прыгнул с парашютом. Сергей обгонял и обыгрывал всех и вся, умудрился даже стать чемпионом Восточной Украины по шахматам. Спорт помог ему поверить в себя -- пора было подумать и о заработке.
Неутомимый Бурлаков нашел спонсоров, давших ему деньги на покупку торговых ларьков. Потом он открыл свою первую аптеку, за ней другую. Так Сергей постепенно превращался в преуспевающего бизнесмена. Несмотря на заработки, Новый год он по-прежнему поехал отмечать в их старый деревенский дом. Сидели по-семейному: мама, сестры. На огонек заглянули соседи. С ними чья-то родственница -- молоденькая студентка Наташа. Познакомились, понравились друг другу, Сергей пригласил ее в гости. Наташа приехала к нему в город и осталась. Как оказалось, насовсем…
-- Она все время уходила от ответа на мой вопрос, как она относится к моим «недостаткам», -- рассказывает Сергей, -- либо отделывалась уверениями, что ей все равно и родственникам тоже. Но потом ее отношение вылезло наружу.
Наташа забеременела. Рассказала обо всем Сергею и дала понять, что хочет сделать аборт. Бурлаков завелся: если не хочешь ребенка, заявил он жене, роди и отдай его мне, а сама… сама уходи куда хочешь.
Наташа родила, но отношения между супругами испортились. Масла в огонь подливали и ее родители.
-- Они говорили почти то же самое, что и врачи в госпитале, -- вспоминает Сергей, -- мол, ты должен быть благодарен, что за тобой хоть кто-то ухаживает… Заткнись и улыбайся? Нет, такая жизнь не для меня. Не хотите признавать во мне главу семьи -- до свидания! -- решил Бурлаков.
Инициатором развода выступил он сам. Правда, в суде в принятии заявления отказали.
-- Судья сказал, что поскольку я инвалид 1-й группы, то разводить нас они не имеют права, -- возмущается Сергей.
Как это так, недоумевали в суде. Нормальный человек в такой ситуации за жену, как утопающий за соломинку, держаться должен. Она его единственная помощь и утешение. Но в конце концов их все-таки развели, хоть Бурлакова на заседание даже не пригласили.
Родственники жены запретили ему видеться с дочкой Машей. Пошел наперекосяк и бизнес Сергея. Цены в аптеках он ставил минимальные. На жизнь ему хватало, а наживаться на больных пенсионерах не собирался. Такое благородство не могло не возмутить его конкурентов, ведь снижение цен на лекарства подрывало весь аптечный бизнес в городе. Ему угрожали, и он стал подумывать о переезде. Нет, он не испугался, просто не хотел рисковать семьей. А тут еще побывал в гостях у мэра Таганрога и тот пригласил к себе поднимать спортивную федерацию инвалидов. Недолго думая, Сергей забрал маму с сестрами и переехал на берег Азовского моря -- поближе к родине предков.
К международному марафону в Нью-Йорке Сергей не готовился. Он вообще давно не тренировался. По почте пришло приглашение, вот он и решил рискнуть. Хотя на тренировке больше трех километров не бегал. Здесь же требовалось одолеть более сорока! Как такое возможно?
-- У меня один главный тренер, -- улыбается Бурлаков, -- который где-то там, высоко! Он один знает, чего мне надо и сколько.
Первый раз пробежать всю дистанцию не удалось. Хлестал ливень, и щеки бегунов градом иссекло в кровь. Тело защищали как могли.
-- Нам дали пакеты для мусора, а мы проделали в них дырки для рук и головы, -- вспоминает Сергей.
На двадцать шестом километре у него сломался протез -- треснул каленый стальной стержень. Через год он снова вернулся в Америку. Сначала победил в забеге на десять километров, что само по себе было рекордом!
-- Это все из-за хохлов! -- смеется Сергей. -- Я могу говорить «хохлы», потому что сам на четверть хохол. Моя бабушка -- стопроцентная украинка из-под Полтавы. И вообще, украинцев я понимаю лучше и быстрее. А в своем отечестве, как говорится, пророков нет. Так вот, уже в Нью-Йорке я захожу в раздевалку и слышу: «Ну, где этот великий русский спортсмен? Где этот москаль?». Оказывается, это ребята из Харькова, которые тоже приехали на соревнования. И прикалывается надо мной парень, у которого нет рук, а ноги -- свои. Меня это завело. В итоге он пробежал десять километров за 49 минут, а я за 1 час семнадцать минут. Узнав, что у меня ни рук, ни ног, этот парень передо мной чуть ли не на колени встал: «Серега, извини, приезжай к нам в гости!». Ладно, говорю, проехали…
После забега на десять километров Бурлаков решил еще раз попытать счастья в марафоне. И… добежал.
-- Последние километры я шел так, что зрители были в ауте, -- говорит он. -- Будто Всевышний меня над землей приподнял и пронес. Как будто стометровку бежал.
В Таганрог Бурлаков вернулся героем. Никто в мире ничего подобного не совершал. Сейчас Сергей занят трудоустройством местных инвалидов. Сначала держал свою швейную мастерскую, но не сошелся с рабочими взглядами на жизнь. Инвалиды надеялись получать ставку, а Бурлаков упрямо хотел платить от выработки.
-- Они думали, будут приходить чай пить и за это деньги получать?! -- возмущается чемпион. -- Вы меня, говорю я рабочим, своей ущербностью не проймете! Вы думаете, весь мир вам должен лишь потому, что вы инвалиды?! Помогать стоит только тем, кто хочет что-то делать!
Сам Бурлаков живет сейчас один, себя обслуживает полностью, работает за компьютером. За руль, правда, не садится, говорит, что не чувствует скорости, поэтому боится кого-нибудь задавить.
У него, как обычно, масса планов: друзья приглашают прыгнуть с парашютом на Северном полюсе, а потом пробежать по льдинам полумарафон (21 километр). А еще он хочет вылететь в Тунис и пройти по пустыне 120 километров. Но, как и прежде, Сергею не дает покоя наказ «свыше». Недавно появилось желание поехать в отдаленную старинную церковь, отданную коммунистами под склад. В глаза бросился чудом уцелевший на стене лик Божьей Матери. Было в нем что-то настолько притягательное, что Сергей решил поделиться впечатлением с местным батюшкой. Когда рассказал тому о лике, у священника округлились глаза: нет там никакой Божьей Матери! Вскоре, однако, выяснилось, что Сергей не первый, кто на обшарпанной стене старинного храма видит божественный лик. «Открывается» он весьма редко, но по странному стечению обстоятельств Бурлаков оказался очередным избранником, которому даровалось его увидеть…