В конце года в столичном Доме кино прошел вечер, посвященный памяти известного актера и режиссера Леонида Быкова
Казенщины и неискренности Леонид Быков не переносил. Поэтому на вечере «Будем жить!» собрались только его товарищи и воспитанники -- те самые «желторотики» образца 1974 года. Из Москвы приехал заслуженный артист Украины Владимир Конкин. Подтянутый, коротко стриженый 52-летний дедушка троих внуков с улыбкой принимал рукопожатия украинских коллег.
-- С Леонидом Быковым я познакомился сначала заочно, -- говорит Владимир Конкин. -- Как и весь народ, по фильмам «Укротительница тигров», «Максим Перепелица», «Добровольцы» с его участием. В 60-е годы артист Быков был кумиром советских мальчишек, более склонных к смеху, чем к слезам.
В моем родном Саратове поблизости от нашего дома за высоким зеленым забором находился летний кинотеатр. Верхушки досок были заострены, как пики. Но даже такая предупредительная мера не охлаждала мальчишеский пыл, когда на афише значилась фамилия Быкова. Сколько наших штанов было порвано на этом заборе!
В таких случаях мама сердито меня отчитывала: «Трижды я тебе деньги на билет давала, так в четвертый раз ты на забор полез! Мне что же, швеей на дому работать, одежду твою латать?»
-- Кто бы мог подумать, что через 10 лет вы вместе с Леонидом Быковым окажетесь на одной киностудии…
-- В 1973 году в большом павильоне киевской киностудии имени Довженко одновременно работало несколько съемочных групп. В том числе и режиссера Николая Мащенко, снимавшего фильм «Как закалялась сталь». Здесь я играл роль Павки Корчагина. Время от времени нам приходилось прерывать съемки, чтобы дать возможность поработать коллегам по цеху.
Рядом с нашим бараком строителей узкоколейки сооружалась землянка летчиков к новому фильму о войне. Во время вынужденных пауз мы наблюдали за соседями. Вживаясь в образ, молодые артисты, в большинстве -- студенты Киевского театрального института, ходили по студии в гимнастерках. Летную форму со звездой Героя Советского Союза носил и Леонид Быков, по фильму -- комэск Титаренко.
Примерно через месяц после начала съемок «Как закалялась сталь» Николай Мащенко устроил просмотр отснятого материала. В маленьком зале собрались режиссеры, редакторы, актеры. До сих пор помню, как я боялся этого просмотра. Казалось, что сработал не лучшим образом. Забился в угол, стараясь укрыться от излишнего внимания.
На экране промелькнули эпизоды конной атаки, строительства узкоколейки, встречи Павки с Тоней Тумановой. Когда началось их обсуждение, я потихоньку выскользнул из зала. Закурил сигарету (Владимир Конкин показывает, как в тот момент у него дрожали руки. -- Авт. ) и хотел уже погасить спичку, как услышал за спиной тихий голос: «Не тушите, пожалуйста… »
Я обернулся и увидел Леонида Быкова. Он как-то по-особому мягко произнес: «Молодец! Хороший материал. Но, по-моему, вы комедийный актер».
От изумления я открыл рот. Как он мог угадать? Ведь в Саратовском театральном училище я не раз играл смешных простаков, в том числе и в пьесах Островского «Без вины виноватые» и «Горячее сердце».
Леонид Быков доверительно продолжал: «Мы заканчиваем сценарий фильма «В бой идут одни «старики», и там, кажется, есть роль для вас: такой смешной молодой летчик по прозвищу Кузнечик. По-моему, вы бы смогли его сыграть».
Через несколько дней я прочитал сценарий. Действительно, роль была интересной. Но как совместить работу у Мащенко с другой картиной? Вы сегодня видели Николая Павловича? Орел хоть куда! А 30 лет назад он объяснял свою режиссерскую мысль только два раза -- первый и последний. Если же после этого следовала неудача на съемке -- в актеров летело все, что попадалось под руки режиссеру! (Услышав тираду в свой адрес, народный артист Украины Николай Мащенко, облаченный в строгий костюм, с улыбкой поднял руки: «Каюсь!» -- Авт. ) Поэтому о роли в другом фильме не могло быть и речи. Кузнечика в «Стариках» сыграл, и очень хорошо, Сереженька Иванов, царствие ему небесное! -- перекрестился Владимир Алексеевич. -- В Печерской лавре мы с женой помолимся-помянем Леонида Федоровича, Сережу Иванова…
-- У Леонида Быкова вы все-таки снялись. В роли лейтенанта Игоря Суслина в «Аты-баты, шли солдаты»…
-- В конце 1975 года, -- рассказывает Владимир Алексеевич, -- Леонид Федорович предложил мне прочитать сценарий его нового фильма «Аты-баты, шли солдаты»: «Выбирайте, что понравится. Если что-то будет греть, позвоните мне домой».
Я позвонил в тот же день. Конечно же, выбрал роль Игоря Суслина, этого вчерашнего школьника, необстрелянного командира, пытавшегося честно делать все, чему научился в училище.
Съемки картины начались в феврале 1976 года. В подмосковном Загорске (слава Богу, сегодня городу вернули его прежнее название Сергиев Посад) были 28-градусные морозы и снежные сугробы, как в 1941-м. Только войска и техника опаздывали -- заявку на них оформили, как всегда, не вовремя. Выкручивались, как могли, снимая крупные планы.
И вдруг в нашу гостиницу явилась целая делегация -- загорские милиционеры были согласны сниматься без всяких договоров в свободное от работы время. Потом кто-то из этих добровольцев в первый же день съемок сразу же утопил в речке один из немецких «тигров».
Условия съемки картины максимально приближались к боевым. На сильном морозе при работающем ветродуе дышать было невозможно. Даже камеру долго не могли «привести в чувство». Пока ее отогревали, актеры не выдерживали и разбредались греться. Хотя были очень тепло одеты -- в полушубках, ватниках и ватных штанах. На всех теплое белье, валенки, меховые рукавицы, ушанки завязаны под подбородком.
На всех, кроме Леонида Быкова, не отделявшего себя, актера, от своего героя Константина Святкина. Ему все нипочем: ушанка не завязана, телогрейка нараспашку, перчатки не надеты. Лицо и уши у Леонида Федоровича обморозились, кожа на руках потрескалась, а он спрашивал: «Володя, извините, а вы теплое белье надели?» -- «Да, надел, Леонид Федорович». -- «И у ребят узнайте, все ли надели?»
-- Кажется, после Загорска Леонид Быков попал в больницу?
-- Представьте себе съемку танковой атаки на 30-градусном морозе, -- вспоминает Владимир Конкин. -- Массовка по колено в снегу, гремят взрывы, горят подбитые танки, колдуют пиротехники. А после напряженного съемочного дня выяснилось, что 300 метров пленки со сложнейшим игровым эпизодом можно выбросить в корзину. На камеру с широкоформатным объективом ассистент оператора поставил обычную рамку.
Не сказав ни слова виновнику, Леонид Быков уехал в гостиницу. На следующий день массовке опять пришлось утопать в сугробах, танкам -- прорываться к мосту, пиротехникам -- дымить и организовывать взрывы. Сцену переснимали заново.
Режиссер фильма отвечает за все, вплоть до того, правильно ли пришиты пуговицы у солдат и те ли погоны у генерала. А тут в самый разгар съемок в Загорск пришла телеграмма с подписью министра обороны страны Гречко. В ней говорилось, что в сценарии фильма есть нарушения воинского устава. В тот же день «Мосфильм» не прислал танки, воинская часть не обеспечила солдат -- съемочный день опять был сорван. В экспедиции, когда особо важны каждый кадр «уходящей натуры» и сроки съемки, подобные неожиданности просто губительны.
Леонид Федорович молча собрался и отправился на аудиенцию к министру обороны. Никто не знает, как наш режиссер добился этого свидания, потому что всякий раз Быков рассказывал эту историю по-новому -- рассказчик он был изумительный. Но в прочитанном им сценарии маршал не обнаружил никаких нарушений устава, обещал помощь и пожелал успеха в завершении съемок.
После возвращения из Загорска у Леонида Федоровича прихватило сердце. Съемки возобновились только после его выхода из больницы. Как раз мы работали над эпизодом дня рождения ефрейтора Святкина. В павильоне у костра среди солдат сидели мой младший лейтенант Суслин с медсестрой Кирой Велинстович, которую играла Елена Шанина.
«Цыганочка с выходом!» -- восклицал Леонид Быков и театрально сбрасывал свою телогрейку. Постепенно убыстряя темп, шел вокруг костра, входил в танцевальный раж, доводя темп до бешеного. И вдруг с криком «Ротный, дай рубль, на пузе затанцую!» в замысловатом прыжке приземлялся рядом со мной, по-цыгански подергивая плечами.
Да, действительно смешно. Но режиссеру-актеру Быкову что-то не нравилось. Он снимал дубль за дублем, нервно выкуривая одну «Приму» за другой, пока крохотный и по сути проходной эпизод не был доведен до совершенства. Зная, что врачи запретили Леониду Федоровичу курить, мы договорились прятать от него сигареты. Но было как-то неудобно отказывать ему в этой маленькой слабости…