Их отец свято верил в идеи коммунизма и гордился именами своих детей
16 июля исполняется 40 лет с тех пор, как город Чистяково (Донецкая область) переименовали в Торез -- в честь французского революционера, в 1930--1964 годах возглавлявшего Компартию Франции, выходца из семьи горняков, Мориса Тореза. Этим именем назван не только город в Донецкой области, но и многочисленные улицы, школы и бригады шахтеров. (А в России -- набережная Москвы-реки, Московский Государственный лингвистический университет… ). На нынешние именины города Тореза приглашены и 40-летние брат с сестрой -- двойняшки, появившиеся на свет 16 июля 1964 года в семье местного горняка. Они были первыми гражданами переименованного города. И свои имена -- Морис и Тореза -- получили в честь французского коммуниста.
Непременным ритуалом для близких Мориса Тореза, в 60-е годы часто посещавших город его имени, было подержать на ручках тогда еще маленьких названых родственников. Так в семейном архиве Мориса и Торезы Левиных появились газетные вырезки с фотографиями их французских «родственников»: вдовы Мориса Тореза Жаннет-Вермеш и их сына Пьера. Они посетили Торез в 1965 году. Познакомился с уже подросшими малышами и старший сын французского коммуниста Морис, тогда 40-летний инженер. Вместе с женой Жаннин он приезжал в Торез дважды -- в 1966 и 1967 годах.
Уже через год после рождения двойняшек Мориса и Торезы семья молодого коммуниста, слесаря участка вентиляции шахтоуправления N 2-43 «Торезантрацит» Алексея Левина и почтальона Валентины получила трехкомнатную квартиру в центре города. Помогали молодой «идейной» семье не только местные власти, но и названые родственники из Франции.
-- Ровесники называли нас французами, -- вспоминает Морис Левин, который сейчас живет в Донецке и работает мастером на мебельном комбинате. -- Во времена, когда отечественная легкая промышленность производила не слишком-то привлекательную одежду для детей, мы в обновках от французских «родственников» явно выделялись из толпы. Поэтому, даже не зная нашей истории, нам вслед говорили: «Глядите, французы пошли».
У Торезы и Мориса не сохранилось вещей, которые присылали и привозили их родителям вдова и сыновья Мориса Тореза. Но брат и сестра помнят, что это была детская одежда, школьные принадлежности и игрушки. У них дома долго хранилась кукла-цыганка. Эта «международная» связь закончилась, когда двойняшки пошли в школу.
-- После смерти родителей я не нашла писем, но точно знаю, что родители переписывались с вдовой Мориса Тореза и семьей его старшего сына Мориса, -- рассказывает Тореза Барановская (в девичестве Левина), следователь Тельмановского районного отдела милиции (Донецкая область). -- О чем они писали друг другу, мне неизвестно -- это происходило через партийный комитет и горсовет, родители французским не владели. Отец свято верил в идеи коммунизма, гордился данными нам именами.
Тореза, окончившая школу всего с двумя «четверками», вспоминает, что их с братом дома никогда не наказывали, могли только отчитать за провинность. Например, за то, что Тореза дразнила свою одноклашку жабой в очках, ей был устроен домашний товарищеский суд, где девочку увещевали за несознательность и неуважительное отношение к товарищам по классу.
Первым гражданам переименованного города выдали при рождении поздравительные адреса, куда были вписаны все девять заповедей строителя коммунизма. На памятных бланках поздравления также указаны имена почетных родителей (так в советские времена называли крестных) -- начальника шахтоуправления, на котором трудился отец двойняшек, и начальника почтового отделения N 12, где работала их мама, а также парторга шахтоуправления и его супруги. В общем, в детстве у Торезы и Мориса было самое что ни на есть «высокое» окружение, как с украинской стороны, так и с французской. А вот родного языка своих названых родственников никто в их семье так и не освоил.
-- В Тельманово, где мы начали ходить в общеобразовательную школу, из иностранных языков преподавали только английский, -- объясняет Тореза, кстати, очень похожая на классическую изящную француженку (в жизни не скажешь, что эта женщина -- мать троих детей. -- Авт. ). -- Но мой второй муж, Сергей Барановский, -- преподаватель французского языка. И моя старшая дочь Евгения подала документы в институт иностранных языков в Горловке, хочет, чтобы вторым языком у нее был французский.
К сожалению, Левиным ничего неизвестно о судьбах названых родственников, но желание найти их очень велико: как говорится, имена обязывают!
Как сообщил «ФАКТАМ» заведующий отделом культуры Торезского горисполкома Владимир Бондарь, французов на праздновании не предвидится -- у них сезон отпусков, и мэрия города-побратима Тореза Салломина (департамент Па-де-Кале) закрыта. Однако завотделом культуры пообещал, что осенью обратится к мэру Салломина с просьбой помочь в восстановлении «родственных» связей -- узнать о судьбе потомков Мориса Тореза.
-- В течение 30 лет мэром города Салломина является член Коммунистической партии Франции Жильберт Ролос. Так что он просто обязан помочь украинским Морису и Торезе, -- обнадежил Владимир Бондарь.
С 1965 и до 1988 года французские делегации были для Тореза делом почти обыденным. Приезжая в город, названный в честь лидера французского коммунистического движения, иностранцы восхищались нашей ухоженной глубинкой. «Не знай я, что нахожусь в Донбассе, никогда бы не назвал ваш город горняцким. Это, скорее, город-курорт, -- восторженно заявил корреспонденту городской газеты Тореза «Горняк» старший сын Мориса Тореза, впервые приехав в украинский город, носящий имя его отца. -- Столько зелени, цветов, солнца! Не то, что задымленные, лишенные всякого уюта и живой природы поселения горняков в Бельгии и Франции».
-- Обмен делегациями по линии коммунистической партии в те времена был активным, -- вспоминает руководитель комнаты-музея Мориса Тореза в городском дворце детского и юношеского творчества Алла Доновая. -- Газеты тех лет писали об этом, и старожилы рассказывали, что и французы, и жители Донбасса тогда действительно живо интересовались жизнью друг друга. К нам приезжали не только партийные функционеры, профсоюзные лидеры и просто члены французской Компартии, но и представители богемы, журналисты и даже футбольные команды. А наши ударники производства ездили во Францию с ответными визитами.
Созданием музея, который открылся к 65-летию тогда уже покойного Мориса Тореза, город обязан корреспонденту французской коммунистической газеты «Юманите» Жану Канапе, который, собирая материал для газеты, посетил Торез.
Каждая французская делегация привозила в музей какой-нибудь экспонат, и в результате их собралось аж 1500! Морис Торез-младший, например, подарил музею парламентский мандат и жетон отца (пропуск в здание профсоюзов), а также магнитофонную запись одной из его речей.
-- Музею дарили также сувениры: тарелки и даже сковородки с изображением французских шахтеров, -- говорит Алла Доновая.
«Кстати, наш уголь экспортируют и во Францию, -- докладывал французским гостям Морису Торезу-младшему и его супруге Жаннин инженер шахты имени Лутугина И. Белинский. -- «О, парижане охотятся за донецким антрацитом -- они сжигают его в каминах. Мы покупаем его в бумажных пакетах по пять килограммов», -- поддержала приятную беседу невестка генсека французской компартии, Жаннин». -- Так писала о визите 1967 года Мориса и Жаннин местная газета «Горняк».
Морис никогда не был коммунистом, а Тореза крестилась в православной церкви
Левины-старшие всегда были оптимистами. И эту замечательную черту унаследовали их дети. Морис и Тореза -- люди жизнерадостные, несмотря на все трудности, которые выпали на их долю.
-- Квартиру в Торезе мы просто оставили, когда переезжали в Тельманово, -- вспоминает Морис Левин. -- Отец окончил школу милиции и получил направление в Тельманово (районный центр в Донецкой области, названный в честь немецкого коммуниста и революционера Эрнста Тельмана. -- Авт. ).
Выпускник сельскохозяйственного техникума, Морис Левин сейчас живет в Донецке. У них с супругой Еленой, работницей кондитерской фабрики, двое дочерей-школьниц.
Тореза после окончания Одесского педагогического института работала воспитателем в Донецке, получила там квартиру. Но когда заболела мама, вынуждена была вернуться в райцентр Тельманово, и об этом не сожалеет.
Мама Мориса и Торезы Валентина Петровна умерла в 45 лет. Отец, Алексей Семенович Левин, 26 лет проработавший в Тельмановском райотделе милиции (сначала начальником отделения по борьбе с хищениями социалистической собственности (ОБХСС), а потом дежурным), пережил супругу ненадолго.
-- Папа, хоть и был коммунистом, но, наверное, видел, что происходит, поэтому «умирание» КПСС не стало для него трагедией, а вот смерть мамы его подкосила -- он пережил ее всего на два года, -- вспоминает Тореза.
Тореза и Морис, как полагалось советской молодежи, были в свое время октябрятами, пионерами и комсомольцами, но в ряды КПСС никогда не стремились. А Тореза после смерти родителей стала посещать православную церковь, и в 27 лет приняла крещение.
Вопрос, как повлияли на их жизнь «выдающиеся» имена, нетрадиционные для наших мест, брат и сестра ответили: «Никак. Правда, знакомясь с кем-то, приходилось объяснять, какой мы национальности».
-- У нас имена еще более-менее удобные для восприятия, -- говорит Морис. -- Вот мне довелось однажды общаться с двойней, названной в честь Октябрьской революции -- девочку Люцией назвали, а ее брату досталось имя Рева…