29 июля -- день свадьбы Дианы и Чарльза, и журналист Си-эн-эн Ларри Кинг пригласил в свою студию людей, которые могли пролить свет на причины трагедии во французском тоннеле Альма
Трагическая судьба принцессы Дианы продолжает волновать миллионы людей во всем мире даже спустя почти семь лет после ее гибели. 29 июля 1981 года Диана и Чарльз обвенчались в Лондоне. К годовщине их свадьбы на этой неделе в британской прессе появились сообщения о том, что принц при разводе оставил все свое состояние Диане. А американский журналист Ларри Кинг пригласил в студию телекомпании Си-эн-эн бывшего личного секретаря принцессы Патрика Джефсона и бывшего шеф-повара Букингемского дворца и личного повара Дианы Даррена Макгрейди. С помощью телемоста Лос-Анджелес -- Лондон в беседе приняли участие также Дикки Арбитор, бывший пресс-секретарь королевской семьи и доктор Фредерик Маллез, который оказался свидетелем аварии в парижском тоннеле Альма 31 августа 1997 года и пытался оказать первую медицинскую помощь Диане, пока не приехали вызванные им бригады скорой помощи.
-- Доктор Маллез, что вы увидели, когда подъехали к месту трагедии?
-- Я въехал в тоннель Альма, разговаривая по телефону со своим приятелем. Увидел дым. Говорю другу: «Тут, кажется, пожар». Подъезжаю ближе и понимаю, что произошла страшная авария. Я остановил свою машину и, бросившись к разбитой, увидел четырех человек. Двое были явно мертвы, а двое еще живы, но получили тяжелые травмы. Я побежал назад к своему автомобилю и вызвал по телефону службу экстренной помощи. Предупредил их, что в тоннеле четверо пострадавших, поэтому нужны три или четыре кареты скорой помощи со всем необходимым оборудованием. Потом схватил свой чемоданчик и вернулся к жертвам. Из того, что у меня было с собой, пригодилась только кислородная подушка…
-- Вы узнали женщину, которой пытались помочь?
-- Не узнал. Мне никто не говорил, что Диана в Париже. И до того дня я никогда не видел ее лицо так близко. Когда я залез внутрь искореженного автомобиля, то совсем не думал о том, кто лежит передо мной. Нужно было проверить каждого из пострадавших, оказать помощь.
-- Для вас было очевидно, что женщина не выживет?
-- Нет. Она дышала. Лицо не было задето. Я бы сказал, что она выглядела умиротворенной. Она смотрела на меня. Никакого внешнего кровотечения я не заметил. Очевиден был только шок, в котором она находилась после удара. Я сразу понял, что машина неслась перед аварией на огромной скорости. А знать о внутренних повреждениях организма жертвы, которые оказались фатальными, я в тот момент просто не мог.
-- Какую медицинскую помощь вы ей оказали?
-- Я помогал ей дышать. Приподнял ее голову и держал в таком положении, чтобы облегчить дыхание. Через несколько секунд ее реакции улучшились. Думаю, я помог ей дождаться приезда скорой помощи.
-- Женщина была в состоянии говорить? Она вам сказала что-нибудь?
-- Понять ничего я не мог. Скорее, это были судорожные движения. Она не произнесла ни слова.
-- Скорая помощь приехала быстро?
-- Знаете, когда вы -- единственный врач на месте подобной аварии и ждете бригаду скорой помощи, кажется, что они едут целую вечность. Потом, сопоставив время, я понял, что они приехали буквально через несколько минут после моего звонка.
-- Другие машины останавливались рядом с вами?
-- Когда я только подъехал, рядом с местом аварии никого не было. Затем подошли какие-то люди. Думаю, это папарацци. Другие машины приехали позже. Когда я выезжал из тоннеля, их было уже достаточно много.
-- Патрик, а где были вы в момент гибели Дианы?
-- У себя дома в Девоне, в Англии. Я оставил свой пост за год до этого и успел привыкнуть к спокойной жизни, поэтому очень удивился, когда в 4 утра зазвонил мой телефон. Но самое странное, что я проснулся до того, как услышал звонок и не мог понять причину, почему. А звонил один из моих друзей в Лондоне. Он и сообщил мне трагическую новость.
-- А вы как узнали о случившемся, Даррен?
-- В то время я служил у принцессы Дианы в качестве личного повара. 31 августа у меня было полно забот. Закупал продукты, так как на следующий день мы ждали возвращения хозяйки. Она прилетала из Парижа в Хитроу. Мы еще должны были встретить юных принцев. Уильям и Гарри приезжали на выходные из школы. Все слуги в прекрасном настроении ждали веселого воскресенья. В доме всегда было весело, когда Диана и сыновья собирались вместе. Я включил телевизор, а они говорят о смерти принцессы! Я ушам своим не поверил! Решил, что это глупая шутка.
-- Дикки, а вы где были?
-- Дома. В тот вечер у меня был выходной. Мне позвонили из штаб-квартиры Си-эн-эн в Атланте и принялись расспрашивать про аварию. Я не понял. Переспросил, какая, мол, авария? И они мне все рассказали. Я тут же включил телевизор и все услышал. Молча переоделся и поехал во дворец. Нужно было заниматься подготовкой похорон.
-- Вернемся к вам, доктор. Вы не поехали с пострадавшей в больницу?
-- В этом не было необходимости.
-- Когда вы осознали, кто был вашей пациенткой?
-- Только на следующее утро. Мне позвонил приятель, с которым я разговаривал по телефону, въезжая в тоннель Альма. Марк видел все выпуски новостей по Си-эн-эн и сказал мне: «Ты знаешь, кому вчера оказывал помощь? Принцессе Диане»! Я так и сел! В голове пронеслись фрагменты предыдущего вечера. Ее лицо! И только тогда я все понял.
-- Невероятно! Патрик, вы сказали, что вас что-то разбудило около 4 утра…
-- Да, это было странное чувство. Я спустился из спальни в гостиную. Осмотрелся. А потом увидел, что на мой автоответчик пришло сообщение. Только я собрался его прослушать, как телефон зазвонил сам. Когда приятель сказал мне, что Диана разбилась в Париже, я решил, что за рулем была она сама. Диана была самым быстрым водителем в мире, но далеко не самым лучшим…
-- Даррен, как вы относитесь к публикации фотографий, сделанных 31 августа 1997 года в тоннеле Альма?
-- Я не хочу говорить об этом. Мне кажется, что тем, кто это сделал, нужно было бы думать не о рейтингах своей телекомпании, а о чувствах, которые испытают Уильям и Гарри, увидев эти снимки!
-- Я их не видел. А вы?
-- Нет, и не желаю. Я хочу запомнить Диану такой, какой знал ее…
-- Доктор Маллез, у вас не возникло никаких подозрений по поводу причин аварии? Вы ведь оказались первым рядом с разбившейся машиной.
-- Да, но я не знаю, что было причиной. И я хотел бы высказать свое мнение по поводу снимков. Конечно, на первый взгляд их публикация дурно пахнет. Но помните, что я вам только что рассказал? Ее лицо не пострадало. И оно оставалось красивым. Фотографировать умирающего на месте аварии -- дурной тон, но меня лично эти снимки потрясли.
-- А что вы можете рассказать о других жертвах? У них оставалась надежда выжить?
-- Тогда я ни в чем не мог быть уверен. Один только телохранитель находился в сознании. У него были кровоточащие раны на лице. Он кричал от боли…
-- Патрик, что вы думаете о расследовании обстоятельств гибели Дианы?
-- Фактически нужно говорить о двух расследованиях, Ларри. Французском и английском. Во Франции оно уже завершено, а в Британии только начинается. Но Лондон вынужден был ждать результатов из Парижа.
-- Но инициатором в обоих случаях является мистер аль-Файед?
-- В некотором смысле. Он продолжает задавать вопросы.
-- Дикки, вы согласны с выводами французов?
-- Они провели тщательную работу. Их отчет включает 6 тысяч страниц. И в следующем году мы в Великобритании получим тот же вывод: Диана погибла в результате трагической случайности!
-- Никакого заговора, тайного плана?
-- Нет.
-- Доктор Маллез, а с вами следователи беседовали?
-- Да, я трижды давал показания французским властям, в которых подробнейшим образом описал все, что видел и делал.
-- Скажите, теория заговора вам не кажется правдоподобной?
-- Не думаю. Перед автомобиля был смят полностью. Я уверен, что водитель мчался очень, очень быстро. И расположение тел в машине после удара выглядело естественно.
-- Патрик, но ведь Мохаммеда аль-Файеда можно понять. Его сын погиб вместе с Дианой. Он имеет право знать правду. Почему же в Англии его так не любят?
-- Он слишком противоречивая фигура, Ларри. К тому же мне кажется, им руководит не только желание докопаться до причин гибели его сына. Мохаммед аль-Файед сам причастен к трагедии. Он являлся фактическим владельцем разбившегося «Мерседеса». Он -- владелец отеля. И до определенной степени он отвечал за программу пребывания Дианы в Париже!
-- Дикки, скажите, как к аль-Файеду относятся в Лондоне?
-- Я согласен с Патриком -- противоречиво. Горе аль-Файеда вызывает сочувствие и уважение. Но он постоянно выдвигает какие-то новые теории заговора. Но любой заговор подразумевает наличие четкого плана. Пусть даже с подстраховочными вариантами. Но давайте вспомним еще раз тот трагический день. Решение заскочить на один день в Париж было принято Дианой и Доди спонтанно. Решение уехать из отеля на квартиру Доди принималось тоже в последний момент. Гостиничных машин на месте не оказалось, поэтому пришлось ехать в нанятом лимузине. Водителей под рукой не было. За руль посадили телохранителя… Никакой тайный план не в состоянии предусмотреть все эти случайности.
-- Аль-Файед утверждает, что Диана и Доди собирались пожениться. Эта идея лежит в основе его теорий о заговоре. Мол, королевская семья не могла допустить этого брака…
-- Она и не думала о браке! Это было летнее увлечение, Ларри. Она провела какое-то время на яхте вместе с Уильямом и Гарри. Затем сыновья отправились к отцу и бабушке, я имею в виду Елизавету II. Диана оказалась одна в Лондоне. Не знала, чем себя занять. И вдруг получила приглашение от Доди. Для нее это было что-то вроде летнего опуска, не более. Диана всегда помнила о своих обязательствах перед сыновьями. Да, у нее были любовники, но она не могла допустить, чтобы у принцев появился отчим…