Непрекращающиеся судебные процессы над приверженцами «легкой смерти» -- эвтаназии заставляют вспомнить секретную операцию времен фашистской Германии
Освенцим, Майданек, Треблинка, Дахау, Бухенвальд… Их освободителям в 1945 году открывались картины одна страшнее другой: еще не остывшие печи… рвы с трупами, которых не успели захоронить… и живые, едва отличающиеся от мертвых. Кинокадры и фотоснимки, навеки заклеймившие режим, взявший на себя смелость решать, какой народ имеет право на жизнь, а какой -- нет, потрясли мир.
Прошли десятилетия -- и вот, побывав недавно в Освенциме, один мой знакомый сказал: «Освенцим ужасал и будет ужасать. Но после того как открылась правда ГУЛАГа, нельзя уйти от мыслей о том, что Гитлер объявил «лишними» чужестранцев, а Сталин загонял в лагеря своих же… » Оказывается, мало кому известно, что первыми жертвами идеи «устранения бесполезных» стали сами немцы -- 70 лет назад в Германии открылись первые концлагеря. А им предшествовала операция, на которую проливает свет в книге «Секретные операции XX века» писатель Владимир Бирюк. Однако и он, похоже, знает об этом далеко не все.
Еще в XIX веке в Германии разработали концепцию так называемой расовой гигиены. Термин этот был изобретен Альфредом Плетцем. По его теории строгие правила воспроизводства должны привести к улучшению качества германской расы. Одно из положений «расовой гигиены» предписывало слабых детей и детей-инвалидов убивать сразу после рождения с помощью инъекции морфина. К 1920 году идея приобрела столько поклонников, что была сформирована правительственная комиссия, задачей которой было давать советы по поводу абортов и стерилизации людей с отклонениями. В Мюнхенском университете появилась кафедра расовой гигиены, а в Берлине -- Институт антропологии, генетики человека и евгеники, в стенах которого ученые мужи должны были искать научные обоснования идеи расовой гигиены. Работа пошла в двух направлениях.
Первое -- это создание немецкой элиты. Парни и девушки «нордической, а также нордической с легкой примесью альпийских, динарических и средиземноморских характеристик» отправлялись в специальные школы. С 1933-го по 1943 год число таких учреждений выросло до 37.
Другое направление определил законопроект, появившийся в том же 1933-м: «О предупреждении появления потомства у больных наследственными заболеваниями». Наследственными в то время считались эпилепсия, туберкулез, гемофилия, многочисленные заболевания кожи, уха, глаз (включая катаракты и дальтонизм). Если у человека, сдающего экзамен на право вождения автомобиля, выявляли, что глаза не отличают синий цвет от зеленого, дальтоник автоматически становился в очередь на стерилизацию. Только с 1934-го по 1936 год было сделано 168 тысяч таких операций!
Помимо стерилизации, предписанной инвалидам, способным работать, была создана программа для тех, кто не мог продуктивно трудиться и становился поэтому не нужен обществу. Программа получила название «Акция по эвтаназии» и начала претворяться в жизнь с конца 1938 года. (Эвтаназия -- умерщвление из чувства сострадания тяжело больного человека. )
Началось все с умерщвления ребенка-инвалида по имени Кнауер. По одной версии, его сначала лишили жизни, а уже потом его родители написали благодарственное письмо фюреру. По другой, родителям посоветовали написать письмо Гитлеру с просьбой… убить их сына. Личный врач Адольфа Карл Брандт изучил дело и… дал добро на эвтаназию Кнауера. Гитлер одобрил это и позволил Брандту и Филиппу Боулеру принимать решения по всем подобным делам.
Но «подобные дела» еще нужно было состряпать -- и Боулер издал секретное распоряжение, согласно которому медицинские заведения, врачи и медицинские сестры, так или иначе связанные с акушерством, обязаны были сообщать обо всех детях, у которых можно было заподозрить наличие психических дефектов и физических отклонений. Отобранных детей переводили в специальные отделения, где умерщвляли с помощью инъекций люминала или, в некоторых случаях, просто морили голодом. Таким образом ушло из жизни около пяти тысяч детей.
Потренировавшись на малышах, «чистильщики» германской расы взялись за взрослых. Но сведения о массовых умерщвлениях «бесполезных» не должны были просочиться в народ, поэтому в рамках программы создали три отдельные структуры: одна занималась выявлением и регистрацией потенциальных жертв, другая -- их перевозкой, третья -- финансовой стороной всей этой «деятельности». Координаторы программы сидели в особняке под номером 4 на улице Тиргартен в Берлине -- отсюда шифр акции «Т4».
С помощью анкетирования выявляли людей, которые подлежали эвтаназии, и в штабе «Т4» принималось решение: кого убивать, а кого оставить в живых. Тех, кому выписывалось направление на тот свет, перевозили в клиники эвтаназии, оборудованные газовыми камерами и крематориями. После умерщвления жертв их семьям отправлялись сочувственные письма с указанием вымышленных причин смерти. Одной из причин часто указывался… аппендицит -- это и привело к скандалу. Родственники тех, у кого аппендикс был давно удален, стали возмущаться. Информация о том, что уничтожаются слабоумные, обсуждалась в обществе так живо, что можно было услышать, как дети говорили друг другу: «Ты тупой, и тебя тоже сожгут в печи».
Епископы всех конфессий обратились в министерство юстиции с требованием возбудить следствие по делу насильственных смертей в госпиталях и домах для недееспособных. Официально программу приостановили, но штаб «Т4» не переставал действовать в течение всей войны: в клиниках эвтаназии умерщвлялись жертвы бомбежек, асоциальные элементы, больные остарбайтеры.
Но главную нагрузку по очищению человечества от «неполноценных» взяли на себя концлагеря, где нашли себе применение функционеры из «Т4». В частности, Франц Штангль стал начальником Треблинки врач Йозеф Менгеле «прославил» свое имя в Освенциме.
В душегубках концлагерей было уничтожено:
Бельзен -- 35 тысяч заключенных, Бухенвальд -- 50 тысяч, Майданек -- 1,5 миллиона, Маутхаузен -- 122 тысячи, Нойенгамме -- 82 тысячи, Освенцим -- 4 миллиона, Треблинка -- 700 тысяч.
История «Т4» лишний раз подтверждает, какими страшными преступлениями чревата идея избавления от жизни тех, кто к жизни неспособен. Сам ли человек хочет принять смерть или ему навязывают ее из «гуманных соображений»? В мире, где правят деньги, решение вопроса об эвтаназии легко купить -- и человека, который при добросовестном лечении мог бы жить и жить, что называется, разберут на органы.
-- Такая перспектива пугает, но я не думаю, что следует мучить людей, страдающих от невыносимой боли, если они сами хотят уйти из жизни, -- говорит киевлянин, доктор медицинских наук, профессор Александр Грандо, впервые введший в учебник по медицинской этике понятие «эвтаназия». -- Другое дело, что необходимо создать такую схему принятия решений об эвтаназии, которая исключала бы возможность преступления против жизни.
Какую схему ни создай, люди найдут возможность ее обойти. Поэтому пока только в двух странах мира эвтаназия разрешена законодательно -- в Голландии и Бельгии. Либерализм законов Швейцарии по отношению к суициду дает возможность практиковать эвтаназию. Такую услугу оказывают желающим специальные организации, и это провоцирует развитие специфического туризма.
Но закон законом, в действительность такова:
во Франции эвтаназия запрещена, но министр здравоохранения Бернар Кушнер признался, что в Ливане и Вьетнаме умерщвлял безнадежных раненых;
в США осужден врач Джек Кеворкян, умертвивший 130 больных, но, по данным Медицинской ассоциации, из 6 тысяч ежедневно умирающих в стране чуть не 50% покидают этот мир с помощью медперсонала;
в Швеции девять врачей признались, что помогали своим пациентам уйти из жизни;
в Германии начат процесс против врача одной из частных клиник Ганновера, который подверг эвтаназии 76 пациентов.
Нестерпимые страдания заставляют людей просить смерти -- и кто-то берет грех на душу. Это заставляет снова взвешивать все «за» и «против» эвтаназии.