Поэтому шум буровой установки они вначале тоже приняли за галлюцинации
Почти восемь дней просидели в каменной ловушке на заброшенной шахте жители поселка Ленинский (Луганская область) Алексей Александров и Анатолий Дьяченко. «ФАКТЫ» подробно сообщали (в номерах за 5, 6 и 10 марта), как проходило спасение «пленников». Мужчины, когда их подняли на поверхность, находились в состоянии шока и практически не могли говорить. Только сейчас они рассказали корреспонденту «ФАКТОВ» о том, как выживали под землей -- без еды, теплой одежды и связи с внешним миром.
Алексей Александров: -- Сначала мы надеялись, что выберемся из-под завала в тот же день и без лишнего шума. С нами был еще мой старший брат Валерий. Когда нас завалило, он остался на поверхности. На него мы и рассчитывали. Думали, что он со своей стороны начнет копать, а мы -- со своей. А если не получится, Валерий позовет на помощь односельчан.
-- И зря рассчитывали, -- вздыхает Анатолий Дьяченко. -- Он и нас спасать не стал, и ничего никому не сообщил. Даже жене Алексея. Тревогу подняла моя мама. Я, кстати, недавно ее от смерти спас: у нее вена на ноге лопнула, была большая кровопотеря, и я на мотоцикле отвез ее в больницу. А теперь вот она меня с того света вытащила…
Отправляясь под землю, я рассчитывал на свой опыт, ведь работал на этой шахте. В экстремальной ситуации пришлось вспомнить и то, чего сам не знал, а лишь слышал от наших дедов-шахтеров. Но все безрезультатно. Наши усилия выбраться из-под завала напоминали движение по стеклянной горе: карабкаешься вверх и сползаешь. Мы были в шоке и даже не ходили, а бегали в надежде найти выход. В отдельных выработках сталкивались с большим скоплением сероводорода. Этот газ, как и углекислый, опускается вниз, спичку зажжешь, поднимешь -- горит, опускаешь -- тухнет. Приходилось идти в другую сторону, ведь можно не заметить, как сознание потеряешь, -- привыкаешь к запаху тухлых яиц, свойственному сероводороду, и через некоторое время его не ощущаешь.
А вообще-то я знал, что здесь выработки, смежные с шахтой «Харьковская», а там вентиляция работает. Вот мы и ориентировались по потоку воздуха. Но выйти не было никакой возможности -- видно, лазили такие же, как мы, вот начальство и дало команду взорвать проход. Мы подождали немного, видим, что нас никто не вытаскивает, и стали костер разводить. Надеялись, что вентиляция затянет дым в «Харьковскую», а пожар под землей -- это уже ЧП. Спасатели пойдут тушить -- и найдут нас. Коробок спичек у нас был. Благо, сухой крепежной древесины под землей в избытке, горит она хорошо. Дым вроде бы на поверхности заметили и… выключили вентиляцию. Нам еще хуже стало, дым-то стоит на месте, дышать нечем. Хорошо, что хоть какой-то сквознячок был. Нам бы идти дальше, но без света далеко не уйдешь.
Александров: -- Вот и сидели на полене, спина к спине. Холодно, зубы стучат, а на нас только тельняшки и роба -- вот и вся одежда. Спать охота, а не уснешь. Минут на пять забудешься -- вот и весь сон. Часы на третьи сутки остановились -- попали под воду. Постепенно добрались до того места, где в этой старой шахте была насосная главного водоотлива, и там еще раз огонь разожгли. Но результата никакого. Тут мы и задумались о том, что надо как-то сохранить себя, чтобы подольше продержаться.
Дьяченко: -- В одном из участков шахты мы нашли оболочки от кабелей. Не знаю, из чего они сделаны, но горели хорошо и, самое главное, практически не выделяли дыма. Мы их на факелы и использовали. Сантиметров пятьдесят такой изоляции -- и десять минут освещение обеспечено. Набрали за пазуху этих резинок и… пошли назад. Жили надеждой, что, даст Бог, выберемся. Хотя в какой-то момент у меня опустились руки. И если бы Лешка не заставил идти…
Александров: -- У меня было такое чувство, что там, впереди, наше спасение. Я заявил, что хочу к детям. И пока у меня останутся силы, буду копать и обязательно выберусь отсюда.
Дьяченко: -- А я его убеждал, что нужно оставаться на месте и не тратить силы. Но, к счастью, не убедил. Теперь я Леше по гроб жизни обязан -- он все-таки потащил меня за собой чуть ли не волоком.
Александров: -- Когда после наших блужданий осталось всего две спички, мы решили вернуться туда, где нас завалило. Подумали, что нас будут искать именно там. А если нет, то у нас лопата была и молоток, так что, сами справимся. Я понимал, что если мы опустим руки и ничего не будем делать, нам еще хуже станет. Пытались все время чем-то заняться.
Дьяченко: -- Надежда появилась, когда вернулись к месту завала. Я услышал будто работает угольный комбайн. Потом уже нам стало понятно, что это буровая установка врезается в землю. Затем прямо над нами проехали тяжелые машины. А еще через некоторое время мне вдруг послышалось, что меня кто-то зовет. Правда, решил, что это померещилось. И немудрено. Когда последние две спички остались, мы разожгли огонь, сидим на крышке от вентилятора, и вдруг я вижу, что нас как бы обволокло какое-то облако, и Леша говорит, что он видит то же. Нам начало казаться, что мы сидим на зорьке на рыбалке возле озера, на дворе весна, рядом полянка, а вокруг цветущие деревья с ветками до земли. Я забылся до того, что взял пустую пластиковую бутылку и решил бросить ее за дерево. Бутылка от стены отскочила -- и прямо мне по лбу. Тут я в реальность и вернулся…
-- Чем питались и что пили все эти дни? -- переспрашивает Анатолий. -- Воды вроде много под землей, а пить ее, ледяную, невозможно. Была у нас пластиковая бутылка, наберем в нее воду и греем на огне. А ели кожаный ремень. Вымочили его в воде, на огне прокоптили, чтобы жевать можно было, и съели за милую душу.
Александров: -- Мы решили подойти поближе к месту завала. Смотрим, а там, где было сухо, натекла вода. Глянули вверх -- на кабеле висит какая-то коробка, перевязанная скотчем. Все, думаю, взрывчатка, нас не нашли, решили вообще все здесь завалить, чтобы другие не попались. Хотели перерезать кабель, а ножа-то у нас нет. Стали дергать кабель и кусками породы пытались его перерубить.
Наверху к тому моменту уже 12 часов пытались по аппарату связи докричаться до «пленников». Так что звуки, которые слышал Анатолий, не были галлюцинацией. Когда спасатели уже собрались сворачиваться, аппарат под землей заметили.
Дьяченко: -- Я увидел на коробочке, которую мы приняли за взрывчатку, какие-то кнопки. И тут до меня дошло, что это аппарат связи «Уголек»! Признаюсь: слез от радости мы пролили предостаточно… Я все эти дни молился Богу, просил, чтобы он сохранил нам жизни. И, я думаю, он нас услышал. Не успей мы к рации -- кто знает, чем бы все кончилось.
Александров: -- Нам стали еду опускать и горячий чай. Огромное спасибо врачу горноспасателей Александру Матвиенко, он все это время нас психологически поддерживал.
Дьяченко: -- Я раньше не курил, а там, под землей, нервишки сдали, вот и попросил, чтобы нам еще и сигарет спустили.
Когда оставалось пробурить еще три метра спасительного колодца, сломалась буровая установка.
-- Поломка была очень сложная, изготовление новых деталей заняло бы минимум неделю, -- поясняет начальник Свердловского шахтопроходческого управления Николай Тесля. -- Но мы нашли необходимые запчасти. Дело в том, что к нашей буровой установке подошли детали заднего моста автомобиля «КрАЗ».
Когда последние метры были пройдены, от спасительного колодца отогнали всю технику, расчистили площадь вокруг колодца, чтобы не осыпалась земля. На случай повторных обвалов спасатели опустили «пленникам» трехдневный запас продуктов. Затем к скважине подтащили ручную лебедку. Как объяснил один из спасателей, такую простую технику не применяют уже лет тридцать. Но в данном случае посчитали, что надежнее будет использовать именно ее.
Первым на поверхность подняли Дьяченко. Когда посиневший от холода Анатолий появился из колодца, его тут же обступили спасатели и врачи, а стоявшая рядом мать Анатолия Нина Николаевна все повторяла: «Спасибо, хлопцы! Дай Бог вам здоровья. Спасибо!»
Потом вытащили Алексея Александрова. На поверхности его ждала жена и двое детей -- шестилетняя Оленька и пятилетний Коля.
-- Они же могли остаться без отца! -- восклицает супруга Алексея Ирина Лисица. -- Когда муж был под землей, я говорила Коле, что папа в больнице, а Оля знала правду и по ночам не спала. Но «добрые люди» вскоре и Коле все рассказали. Он так плакал. И даже когда увидел отца в больнице, не мог успокоиться, поверить, что с ним все нормально.
Спасенные были сразу же госпитализированы в Свердловскую горбольницу.
-- До конца прошлой недели Александров и Дьяченко находились в больнице, а 15 марта пришли на осмотр, -- говорит главный невропатолог Свердловска Светлана Смирнова. -- В подобной ситуации у потерпевших могли быть серьезные нарушения из-за скачков давления, а значит, кровоснабжения головного мозга. Но, к счастью, у них все нормально.
-- Кто не стоял над бездной, тот не видел ее, -- говорит Анатолий. -- Под землей у меня произошел пересмотр жизненных ценностей, и я знаю одно: туда уже точно никогда не пойду, детей и внуков тоже предостерегу.
-- Ума не приложу, зачем они полезли в эту шахту, -- возмущается первый заместитель городского головы Свердловска Михаил Слесарев. -- Дьяченко работал горным мастером. Александров, говорят, тоже толковый парень. Председатель Ленинского поселкового совета Александр Яцюк рассказывал, что работал с ним несколько лет, и называет Алексея Кулибиным. Может быть, люди попали в сложную ситуацию? Не знаю… Если и остались по каким-то причинам без работы, то можно было устроиться в «Свердловантраците» либо рядом, в Ровеньках. Сейчас же не такая ситуация, как лет пять назад, когда свердловский регион иначе как депрессивным не называли, теперь-то вроде все налаживается…
Как сообщили «ФАКТАМ» в горуправлении милиции Свердловска, уголовное дело в отношении пострадавших возбуждено не будет.
А 12 марта в Луганской облгосадминистрации состоялось награждение тех, кто принял самое активное участие в спасательной операции.