Сегодня известному артисту исполняется 62 года
Этот фильм, вышедший на экраны почти 40 лет назад, промелькнул и исчез, как стремительный МиГ, но оставил глубокий светлый след в душах не одного поколения мальчишек. Особый интерес он вызвал и среди кинозрителей Запада: его купили прокатные фирмы 17 капиталистических стран.
Для будущих народных артистов Веры Алентовой и Николая Олялина кинолента стала взлетной полосой к известности. А время летит незаметно. В прошлом году Николай Владимирович Олялин перенес сложную операцию на сердце и встречи с журналистами откладывал. Сегодня Николай Владимирович, Вера Валентиновна, Николай Игнатьевич и автор сценария, он же сорежиссер Леонид Ризин рассказывают корреспонденту «ФАКТОВ» о некоторых эпизодах начала их пути.
-- Военную службу я проходил в Польше, авиамехаником авиаполка, -- вспоминает Леонид Ризин. -- Готовил к полетам реактивные истребители МиГ-17. И сама жизнь преподносила всякие сюжеты.
Однажды в воздухе столкнулись два самолета. Один летчик спасся на парашюте, второй пытался посадить поврежденную машину и погиб. Смерть друга по-разному повлияла на трех его товарищей (об этом, собственно, мы и снимали фильм). Герой Олялина лейтенант Николай Болдырев начал прожигать жизнь, менять девушек, пока не встретился с героиней Веры Алентовой. Второй молодой летчик (артист Кузьменков из театра Моссовета) стал еще более упорно тренироваться. А третий -- роль исполнял артист Педченко -- написал своей невесте, чтобы не приезжала. Он видел, как отчаянно бежали на пожар жены, когда аэродромная служба пыталась спасти летчика, посадившего горящий самолет, и передумал жениться. Девушка все-таки приехала, а он в это время был в воздухе и не мог посадить машину из-за сгустившегося тумана, и от нее начальство это скрывало. Все, как в жизни.
Сюжет понравился Сергею Параджанову. «Пропеллеров, пропеллеров крутящихся побольше в кадре! -- посоветовал мэтр. -- Как, на ваших самолетах нет пропеллеров? Ой, все пропало!.. » Когда же вместо винтов Параджанов увидел вращающиеся небо и землю, засмеялся: «Ваше кино невозможно смотреть без аэрона (лекарство для тех, кого укачивает. -- Авт. )! Голова кружится.. »
-- Съемки проводились в поселке Лиманском, недалеко от Одессы, -- рассказывает Николай Литус. -- Несмотря на разрешение заместителя главкома ВВС маршала авиации дважды Героя Советского Союза Сергея Руденко, командующий воздушной армией (потом тоже стал главкомом ВВС) Павел Кутахов поначалу не хотел нас и на порог пускать: «Этот полк несет боевое дежурство на новейших истребителях МиГ-21. Рядом граница. Вы что, хотите меня рассекретить? До свидания!»
Пришлось снова обращаться в Москву. Зато потом, забегу вперед, после первого показа картины летчикам и командованию Одесского военного округа во главе с маршалом бронетанковых войск Бабаджаняном, все присутствующие в переполненном зале кинотеатра встали и начали аплодировать, а генерал Кутахов восторженно воскликнул: «Пусть этот фильм десятки лет не сходит с экрана!.. »
Конечно, во время съемок не обходилось и без очень тяжелых ситуаций. Нам привезли для сцены летного происшествия списанный МиГ. Мы посадили в кабину летчика, самолет подожгли. Вдруг -- батюшки! -- кто-то из техников обнаружил, что в баках полно керосина! Очевидно, перед отправкой (везли его аж из Казани) забыли слить. Если бы вовремя не потушили, все это добро взорвалось бы.
После этого ко мне подошел директор фильма Григорий Брусин, показал руки -- а они на нервной почве покрылись сыпью. Дело в том, что незадолго до нашего ЧП во время съемок другого фильма актриса Инна Бордученко шагнула в горящий дом и погибла -- кровля обрушилась. Тогда судили директора фильма, его зама, режиссера оператора и пиротехника. Брусин был сердечником. И вечером ему стало плохо, он прилег и умер. В титрах картины его фамилия вышла уже в черной рамочке.
-- Как вы нашли совершенно не известного тогда еще Николая Олялина?
-- Поиск кандидатуры для исполнения роли главного героя-летчика был поручен нашему второму режиссеру Игорю Ветрову, -- продолжает Леонид Ризин. -- Он привез 20-30 фотографий выпускников Ленинградского института театра, музыки и кино. В это время Николай Игнатьевич Литус был в Москве и его познакомили с Олегом Басилашвили. Будущий народный артист СССР показался Литусу несколько легкомысленным для роли молодого, но начавшего уставать от жизни летчика. Более подходящим нам представлялось хмуроватое, задумчивое лицо белокурого парня из Красноярска. Когда о нем услышали в дирекции, нам сказали: вы бы еще с Камчатки или Сахалина кого-нибудь пригласили! Тем не менее мы настояли на своем.
-- Мне в Красноярск пришла телеграмма, -- вспоминает народный артист Украины Николай Олялин. -- Вызывали в Киев на кинопробы. Я не поверил. Думал, розыгрыш. Такое случалось в актерской среде. Через некоторое время снова пришла телеграмма с просьбой позвонить на киностудию имени Довженко. Тогда уже понял, что не шутят.
Первые кинопробы я с невероятным треском провалил. Правда, Николай Игнатьевич и съемочная группа стали меня успокаивать.
-- Знаете, вызывать артиста аж из Красноярска и потом говорить, что, дескать, извините, вы не прошли, -- это большая травма и для него, и для нас, -- вступает в разговор Николай Игнатьевич. -- На следующий день должен был пробоваться еще один актер -- будущий народный артист СССР и солист Большого театра Владислав Пьявко, потом он был мужем Ирины Архиповой. И мы решили посмотреть обоих кандидатов вместе, по очереди.
-- И тут, видно, что-то во мне взыграло, -- продолжает рассказ Николай Олялин. -- Ну что я, хуже других? Словом, в этом соревновании вроде само собой получилось: Николай Игнатьевич увидел то, что ему нужно, а я почувствовал, что не надо делать. Возникло совпадение взглядов, творческое единомыслие. А такое дорогого стоит!
Что тут говорить. Это для меня было не только крещение в кино, но и вообще в творческой судьбе.
-- В «Днях летных» женских ролей, кроме как у Вали Шарыкиной (помните, исполняла роль хозяйки «Кабачка «13 стульев»?), игравшей роль жены замполита авиаполка, и Веры Алентовой, не было, -- вспоминает Николай Олялин. -- Об участии Алентовой речь пошла не сразу. С ней меня познакомил Басилашвили. А Вера познакомила меня с Татьяной Дорониной. Они вместе заканчивали школу-студию МХАТ. С ними же учился и Владимир Меньшов -- будущий муж Алентовой.
Но с Дорониной у нас контакта не получилось. Она была претензиозной и капризной. Да, ладно, что там говорить. У каждого из нас свои «мухи в голове». Красивая женщина, стала прекрасной актрисой… Ее творческая судьба состоялась. Но тогда мы выбрали Алентову.
«ФАКТЫ» позвонили в Москву.
-- Ну вы же понимаете, что такое для актрисы первый фильм, -- приятным грудным голосом сказала Вера Валентиновна. -- Это как первая любовь. Помню, приехали в Киев, была поздняя осень, жуткая холодина. Все участники съемочной группы, даже осветители, были очень тепло одеты. А снимали мы летние сцены! И не в павильоне, а на улице! Рабочие озябшими пальцами прикрепляли к голым веткам деревьев окрашенные краской бумажные листья. Когда в сцене свидания с Олялиным мне пришлось выйти перед камерой в легком платьице, я поняла, что такое кинематограф. После каждого дубля меня кутали в тулуп, я дрожала от холода.
Кое-кто согревался спиртным, мы с Олялиным не употребляли. Я вообще всю жизнь непьющая. Если бы выпили -- ничего не получилось бы. Коля мне понравился. Красивый, душевный, мужественный парень. Ему исполняется уже шестьдесят два? Господи, мои поздравления!
-- Когда мы привезли Олялина на аэродром знакомить с летчиками, командир полка посмотрел на его высокую худощавую фигуру и сказал: «Таких худых летчиков не бывает. Давай мы тебя сначала откормим», -- продолжает Николай Литус. -- Глядим на строй летчиков -- все среднего росточка, не выше метра семидесяти, крепенькие, небольшие, как Гагарин. Но дело в том, что в кадре объектив всех уравнивает. Тощие выглядят полнее. Низенькие и тщедушные -- выше и крупнее.
Олялин понравился летчикам. Они научили его одним махом запрыгивать в кабину пилота, многим другим армейским и авиационным премудростям. И так с ним подружились, что Коля однажды с ними даже напился. На следующий день пришлось съемку отменить. Мы пригрозили, что спишем весь съемочный день за его счет. Он испугался. Потом работал добросовестно.
-- Да уж, любил погусарить, -- вздыхает Олялин.
-- У Николая как у актера еще одна проблема была, -- говорит режиссер. -- Он поначалу очень тяжело переносил яркий свет дигов (дуга интенсивного горения, осветительная лампа. -- Авт. ). Это все равно, что на пламя электросварки смотреть. А актер должен! Олялин же привыкал к этому с трудом. После каждого кадра к нему подбегал гример и промакивал ваткой слезы. Ему жгло глаза. Но он и эту беду преодолел. И так убедительно сыграл роль летчика, что трижды Герой Советского Союза Александр Покрышкин, командовавший в те годы войсками ПВО Киевского военного округа, -- обычно человек хмурый, -- растрогался и хотел, чтобы мы сняли фильм по его книге «Небо войны».
Многие летчики позже нам говорили, что именно наш фильм определил их выбор профессии. А один авиатор сказал, что, увидев «Дни летные», жена и дети, не знавшие ранее многих нюансов этой опасной профессии, стали к нему лучше относиться. Такая оценка дорога нам не менее, чем приз 17-го Пражского международного кинофестиваля.
-- Да что тут говорить, -- подытожил беседу Николай Олялин. -- Не будь в моей жизни «Дней летных», трудно сказать, как она сложилась бы вообще.