Об известных актерах рассказывает артист, 50 лет проработавший в Театре русской драмы имени Леси Украинки
Сергей Филимонов -- один из старейших актеров Театра имени Леси Украинки. За пятьдесят лет работы в легендарном театре он перевидал многое и многих. Знал Виктора Халатова, Михаила Романова, Кирилла Лаврова, Олега Борисова… Уже давно Филимонов не выходит на сцену. Тяжело. Знаменитый актер с трудом передвигается, тяжело опираясь на палочку. 60 ступенек, ведущих в музей театра, место нынешней работы актера, даются ему с огромным трудом. Но трижды в неделю он, преодолевая боль, приходит в музей уникальных театральных вещей, сохраненных его стараниями. Чего только стоят эскизы театральных костюмов Петрицкого, работы которого высоко ценятся на аукционах Нью-Йорка…
-- Сергей Иванович, вы ведь могли, закончив ГИТИС, и в Москве остаться. Почему этого не сделали?
-- Когда я был студентом, в Москве гастролировал знаменитый тогда Театр русской драмы из Киева. Я даже не смог попасть на его спектакли. Мои однокурсники говорили: «Это такой театр! Ему подвластно все! Эти актеры могут играть любые роли!» Москва была потрясена! Уже тогда я мечтал работать в его труппе. После окончания ГИТИСа написал письмо директору театра с просьбой принять меня на работу. Через некоторое время мне ответили: «Если не будете требовать квартиру, зарплату и роли, приезжайте». Вот на таких условиях я и прослужил в театре 50 лет…
На этих стеллажах лежат огромные папки-досье на всех актеров, с которыми мне посчастливилось работать. Многих из них уже нет в живых. Помню, когда библиотекарь нашего театра ушла на пенсию, весь этот уникальный архив, как ненужный хлам, просто свалили в мешки и бросили на чердак. Когда я видел это, мое сердце разрывалось…
-- Что, и даже знаменитый камзол Виктора Халатова валялся в пыли?
-- Представьте себе! Легендарный камзол, в котором знаменитейший актер театра играл в спектакле Гольдони. Знаете, как называли Виктора? Украинским Чарли Чаплиным! Это был потрясающий комик. Он не мог уйти со сцены, не сорвав аплодисментов. Как-то шел не очень удачный спектакль, зал реагировал вяло. Халатов чувствовал, что на этот раз аплодисментов не будет. Произнесены последние фразы -- зал молчит, и тут Виктор Михайлович откалывает номер -- подпрыгивает, кричит что-то и вылетает за кулисы. Зал взрывается аплодисментами. «А что? Я народный артист и должен отработать свое звание», -- отвечал он на колкости некоторых коллег. Виктор Михайлович обожал импровизировать. Иногда переиначивал тексты. Когда его просили дать точную реплику, отвечал: «Артист, как собака, должен смотреть на партнера, слушать и угадать, в какой момент откликнуться… »
-- Ходят легенды о его потрясающем чувстве юмора.
-- Оно его не подводило даже в, казалось бы, драматических ситуациях. Когда мы были на гастролях в Горьком, наш театр принимали не очень хорошо. Можно сказать, «горели» синим пламенем. У труппы не оказалось денег даже на обратную дорогу. И вот тогда Халатов порылся у себя в трусах…
-- Где-где?
-- А вы не смейтесь! Виктор в в специальных карманчиках трусов прятал деньги -- боялся, что его могут ограбить. В общем, Халатов залез в трусы и… выдал всем актерам деньги на билеты. При этом ворчал и спрашивал: «Когда отдадите?»
-- Бывало, что и не отдавали?
-- Такого не было никогда. Если срок расплаты приходился, например, на среду, а денег не хватало, приходилось перезанимать. Зато тогда Халатов говорил: «Ты платежеспособный, можешь приходить еще… »
-- Говорят, некоторые актеры любили подшучивать над своими коллегами, разыгрывая их прямо во время спектакля.
-- Однажды и я попался на эту удочку. Особенно любил похулиганить на сцене Михаил Романов, да так, что некоторые впадали в ступор и не знали, что делать. В спектакле «Машенька» по сценарию я рассказывал Романову-Окаемову о своей любви к учительнице. Романов должен был слушать меня сидя. Только я начал свой монолог -- Михаил вдруг вскакивает и начинает бегать по сцене. Я в шоке! Бегаю за ним, задыхаясь, рассказываю, а зал -- хохочет. Кирилл Лавров тоже любил гримасы строить во время представления. В одной из сцен спектакля «Овод» мы с Борисовым и Рушковским его расстреливали. Лежим под деревом, целимся, а он улыбается и подмигивает. Иногда это выбивало из колеи.
-- Вы были дружны с Олегом Борисовым?
-- Не могу этого сказать. Он был очень самолюбив. Среди нашей группы молодежи признавал только себя. И его уход из театра был не очень красивым. Он снялся в комедии «За двома зайцями» и поехал с картиной на кинофестиваль в Польшу. В театре начались проблемы, кем его заменить -- ведь Борисов играл главные роли почти во всех спектаклях. Хотя перед фестивалем готов был пораздавать все свои роли, лишь бы поехать. И вот настал день спектакля, а Борисова нет! Стали искать замену, но актеры возмутились: «Мы не будем играть спектакль после одной репетиции. Почему отпустили Борисова, он же незаменим?! Увольняйте его из театра, и мы будем работать». После этого разговора с режиссером театра был подписан приказ об увольнении Борисова. Правда, когда он вернулся с фестиваля, приказ аннулировали. Однако уважение коллег и руководства театра он уже потерял. По-моему, тогда ему предлагали перейти в Театр имени Ивана Франко.
-- К вашему конкуренту…
-- Да не было между нами никакой конкуренции! Мы устраивали совместные творческие вечера, ездили на пикники, ходили друг к другу на спектакли. Я знал многих легендарных франковцев.
-- И Наталью Ужвий?
-- Я видел ее, когда она уже была в возрасте, но продолжала играть молодых девушек. В «Краже» Джека Лондона Наталью Михайловну надо было раздеть для обыска. Что ж старуху-то раздевать?.. Еще помню ее в спектакле «Пора жовтого листя»: она играла в паре с Шутько, который якобы за ней ухаживал. Актер подошел к ней и обнял, а Наталья Михайловна закатила глаза… Ну делала просто непристойные вещи. Хохотала, как молодуха, кокетничала -- а было-то ей уже 80 лет. Листья все давно опали…
-- Что-то строги вы к женщинам. Тем более к актрисам.
-- Когда знакомые моей жены узнали, что она вышла замуж за артиста, ей говорили: «Как ты с ним живешь и веришь ему, он же на сцене всем объясняется в любви?» На что она отвечала: «У него работа такая». Понимала… Первой женой Халатова была актриса Долинская. Она не дожила до ста лет всего четыре года. Вторая его спутница была балериной. Она шутила: «У моего Витеньки самые большие груди в нашем кордебалете!.. » Кстати, моя свадьба состоялась в день первого общественного просмотра в театре спектакля «Товарищи романтики» с Адой Роговцевой. Это было 31 декабря 1958 года.
-- Как Роговцеву восприняли в театре?
-- Мне она очень понравилась, особенно в роли Верочки в «Последних». В 1959 году ей дали роль Поли в спектакле Леонида Леонова «Юность Поли Вихровой». Когда мы приехали на гастроли в Москву, Леонов посмотрел спектакль и сказал: «Ада -- это та Поля, которую я и написал». Вообще, у Ады трудная судьба. Ее амплуа ограничено…
-- Почему?
-- Она, что называется, инженю -- обречена играть всю жизнь молоденьких девочек. Приходилось с этим бороться. Впервые она это сделала в «Варшавской мелодии». И сделала великолепно! Она овладела амплуа характерной актрисы и была предельно искренна. Помню, мы были с ней на гастролях: идем по улице я, Ада и Рушковский, вдруг бежит какая-то женщина. Добежала -- дотронулась до Роговцевой: «Ой, все! Я до вас дотронулась!» Так ее обожали. Да вообще раньше было другое отношение к актерам. И театру…