В Киеве состоялась премьера новой ленты всемирно известного кинематографиста
Режиссер киношедевров «Знахарь», «Потоп» (номинировался на «Оскар»), «Пан Володыевский», «Огнем и мечом» показал в Киеве свою новую картину -- «Старая легенда, или Когда солнце было богом». Четырехдневное пребывание Ежи Гофмана в украинской столице было расписано по часам. Рано утром он обливался холодной водой, легко завтракал и отправлялся на телевидение, радио, давал интервью. Во время нашей беседы режиссер выкурил почти пачку легких сигарет и вспоминал о своей покойной жене, киевлянке Валентине. Гофман ласково называл ее Валькой, а совместную жизнь -- 30-летним счастьем. Именно жена была его первым критиком и советчиком. Эпопея «Огнем и мечом» своим появлением на экраны во многом обязана ей. Но до премьеры Валентина не дожила…
-- Как вы познакомились с Валентиной, она ведь тогда была замужем?
-- Впервые я увидел ее в Закопане. Мы только обменялись какими-то фразами и номерами телефонов. Валя была замужем за польским инженером, который заканчивал учебу в Киеве. Я находился между двух воен, то есть между двух браков…
-- И влюбились с первого взгляда, как герои ваших фильмов?
-- Скорее, со второго. Я осознал, что пропал, через несколько месяцев, когда услышал ее голос по телефону.
-- И сразу сделали предложение?
-- Пытался. Мы поехали вместе под Грюнвальд, где я снимал документальный фильм об исторической битве. И это был единственный фильм, который я не снял (закурил). Но зато там я сделал Вале предложение… Я не знал, как она отреагирует, не знал, как сложится наша судьба… Просил ее стать моей женой, она расплакалась. Рыдая у меня на плече, Валька рассказывала, какой замечательный человек ее муж. Она разрывалась на части. И хотя мне было очень больно, я поставил условие: или он, или я. Валентина сделала свой выбор. Это счастье продлилось более 30 лет…
-- Неужели безоблачное?
-- Мы всегда верили в лучшее. Для преодоления трудностей я был готов не просто бороться, а драться, сжав зубы. Со временем у меня появилась просто бульдожья хватка. Самые большие трудности были связаны с моей работой. Над «Огнем и мечом» мы бились 11 лет! Были вынуждены сдавать свой дом, а сами скитаться по друзьям и знакомым. Но Валька никогда не позволяла мне терять веру. На могиле, где лежат мои родители и Валентина, я написал: «Родители научили меня мечтать. Валя не позволила мне усомниться». Именно она изменила мою жизнь.
-- Вы ее слушались во всем?
-- Всегда! По большому счету все зависело только от нее! После номинации «Потопа» на «Оскар» нам предлагали остаться в Голливуде на очень выгодных условиях: контракт, несколько хороших сценариев. Мы проговорили всю ночь, обсуждали перспективы, строили планы. Для Вальки Польша не была родиной, поэтому ей было все равно -- что там, что здесь. Но она даже не намекнула, что хотела бы остаться, не проронила ни единого слова. И я отказался. Кроме того, была еще одна причина. Мне было уже за сорок, и я прекрасно знал, что там мне надо будет все время прыгать, брать препятствия. Одним словом, быть скаковой лошадью. Я люблю брать препятствия! Но не по принуждению. Поэтому и не стал режиссером Голливуда.
-- Ваш первый брак был студенческим?
-- Не знаю даже, как его назвать. Впервые я женился, будучи студентом ВГИКа. Но эта авантюра быстро закончилась. Самое прекрасное, что осталось от этого брака, -- моя дочь. Она сейчас благополучно живет в США и помогает мне, дает финансовые гарантии банкам, когда я беру кредиты. Именно благодаря ей я смог снять эпопею «Огнем и мечом». Она прекрасно зарабатывает. Это она придумала компьютерную программу «Макинтош», которой сейчас пользуется весь мир.
-- На съемки следующего фильма снова будете просить гарантии у дочери?
-- Нет. Ни у кого не буду ничего просить. И, вообще, на свои личные деньги ничего больше снимать не буду. Смотрю на вещи реально -- мне уже 71 год. В таком возрасте я не могу полагаться на случай. Уже ради второго фильма мне пришлось закладывать все свое имущество -- квартиру в Кракове, дом на Мазурах и деньги, которые могут обеспечить мне спокойную безбедную старость. Не хочу лишиться всего этого.
-- Но снимать-то вы еще будете?
-- Да, безусловно! Вот отдам последний грош кредита за «Легенду» и сразу возьмусь за новый проект.
-- Какой, если не секрет?
-- Хочу воплотить на экране историю невероятной женщины -- Святославы Гордой, сестры нашего короля Болеслава Храброго. Это была замечательная, сильная женщина -- мать королей Швеции, Дании, Англии… Ею восхищались европейские монархи, а она всю жизнь самоотверженно любила морского разбойника. Когда он обидел королеву, она его уничтожила! Еще хотел бы снять фильм о Сибири -- ссылка глазами мальчика.
-- Задумали автобиографическую картину?
-- Может быть… Мое детство было очень коротким. Я родился в Кракове, потом жил в небольшом городке близ словацкой границы. В 1938 году, когда Гитлер захватил Чехословакию, наша семья переехала сначала в Тернополь, где у нас были родственники (помню, пробирались под бомбами, среди взрывающихся станций и горящих домов). Когда в город вошла рабоче-крестьянская Красная Армия, нас, как и других поляков, репрессировали. Мы попали в летнюю волну. Тогда в Сибирь и в Среднюю Азию вывезли около двух миллионов человек. Мы оказались в Новосибирской области. Жили на месте бывшего лагеря для заключенных. Там даже вышки не успели убрать. Нас называли спецпереселенцами. По сути, относились к нам не лучше, чем к заключенным. Как-то НКВДист злобно бросил: «Никогда никуда вы не уедете отсюда. Подохнете здесь, как собаки». Многие люди там и погибли от холода и голода, на вырубке леса, на ледяной дороге… А тех, кто умудрился выжить, как «ежовцев», потом отправили в штрафные батальоны…
Но к нам судьба оказалась благосклонной. В 1945 году мы вернулись на родину. Мне было 13 лет, и я был уже взрослым человеком. Во всех отношениях. В 11 впервые выпил самогона-первача, стал курить и играть в карты, знал, что такое свинцовая плитка, которой бьют… Кроме того, я был ответственным за дрова, сам сажал, полол и копал картошку. Ведь отец был на фронте, а мать постоянно уезжала -- она была единственным врачом на 26 участках, где жили поляки. Когда мы вернулись с Варшаву, меня поразили развалины, на которых стояли сотни лотков с белым хлебом, мясом, колбасами, всем… жратвы в Польше было навалом! Еда была очень дешевая. И лишь после внедрения советского трехлетнего плана вдруг все постепенно стало исчезать. На наших глазах.
-- Приходилось голодать?
-- Не совсем. Но в магазинах, кроме продавцов, ничего не было. Помню, как-то с друзьями зашли в маленький бар под колокольчиками… За буфетом стояла огро-о-омная буфетчица (очень эмоционально показывает ее формы), а на полке лежала только одна черная-черная селедка… Один из нашей компании сказал: «Простите, а куска колбасы у вас не нашлось бы?» Она так зло посмотрела на нас и сказала: схватись за свой… Это было первое проявление социализма в нашей стране.
-- Вы тогда уже мечтали о кино?
-- Я ни о чем не мечтал. Мне было 16 лет, я писал стихи. Кто-то решился их напечатать, но мне они не нравились, и я забросил это дело. Потом сделал для радио передачу по военным воспоминаниям отца. Совершенно неожиданно получил за нее общепольский приз.
-- Родители не настаивали, чтобы вы продолжили медицинскую династию?
-- Конечно, они хотели, чтобы сын стал врачом. Союз польской молодежи, в котором я состоял, хотел сделать меня политическим деятелем. Вот тогда я начал задумываться о кино. Меня отправили на морфлот политруком. Благодаря этому позже мои документы послали в министерство культуры на конкурсный экзамен. Отбор я прошел успешно. Потом было собеседование. И мне опять повезло. В приемной комиссии сидел человек в очках с толстыми стеклами. Он посмотрел на меня и задал лишь один вопрос: «Гофман из Первой дивизии -- не ваш родственник?» -- «Это мой отец. А в чем дело?» -- «Ничего. Спасибо». Это был председатель комиссии -- наш знаменитый оператор, педагог, профессор Станислав Новик. Он прошел вместе с моим отцом все фронтовые дороги. Так по блату я попал в кино.
-- В свои фильмы актеров подбираете тоже по блату?
-- Актеров чаще всего мне советовала Валентина. Иногда она просто заставляла взять кого-то, несмотря на мой протест. Когда я приступал к работе над «Паном Володыевским» и искал артистку на роль Баси, жена предложила Магду Завадску. Я был против. А Валька обставляла квартиру ее фотографиями. Я психовал, выбрасывал их, она снова ставила. Вокруг Магда, Магда, Магда… Я сдался: предложил Магде роль и ни разу не пожалел -- лучше ее никто бы не сыграл.
-- И Александра Домогарова на роль Богуна жена предложила?
-- Да. Она увидела его в «Большой стирке», а потом посмотрела его ролики и сказала, что никто другой нам не нужен.
-- А Марину Александрову кто заприметил?
-- Эту молодую актрису мне посоветовал мой очень хороший друг, оператор Сергей Лебешев. Он снимал ее в картине «Азазель». Очень жаль, что этот замечательный человек не дожил до премьеры «Старинной легенды»…
-- Кто вам сейчас помогает?
-- Со мной сейчас живет женщина… Мне с ней хорошо, и ей со мной тоже. Но я не люблю говорить об этом. Сейчас модно рассказывать о своих партнерах, но я не из этой компании. Не хочу кричать налево и направо: «Пятнадцать женщин бросил я и тридцать бросили меня», перечислять фамилии, даты, профессии. Не-ет!
-- Раз уж начали эту тему, давайте поподробнее!
-- Эта женщина более чем на 20 лет моложе меня. Вообще, я люблю женственных и в то же время инициативных женщин. Иногда разговариваю с молодыми девушками, спрашиваю: как вы проводите время, куда ходите, с кем? Оказывается, сейчас мальчики -- отдельно, девочки -- отдельно. Девушки ищут мужчин, а их -- все меньше. Исчезают! Понимаете, настоящих мужчин нет, вокруг все -- мальчишки! Поэтому девушки ищут партнеров постарше. А перепуганные мальчишки боятся сильных инициативных женщин, ищут где-то убежища: в алкоголе, геях, еще в чем-то…
-- Ваш идеал женщины?
-- Она должна быть сильной! Но не мужчиной. Скажу просто: если женщина -- дама в салоне, кухарка на кухне и б… в кровати -- это прекрасно! Но если женщина -- б… в салоне, кухарка -- в кровати и дама на кухне -- это страшно!
-- Возраст вас не подводит?
-- Не жалуюсь на свою физиологию! И пока женщина, живущая со мной, тоже не жалуется.
-- Как вам удается поддерживать форму?
-- Обливаюсь холодной водой. Я Рыба. Может, поэтому люблю воду. Мой дом стоит на воде, на Мазурах… Вообще, все, что связано с водой, просто обожаю. В юности занимался боксом. К счастью, когда мне сломали нос, оставил это занятие. Отец мой посмотрел, приставил руку… дал мне в нос с другой стороны, да так, что я потерял сознание. А когда очнулся, нос был уже прямой.
-- Сейчас появились другие увлечения?
-- Очень люблю играть в бридж! Могу сидеть за игорным столом двое, трое суток. Недавно съехались друзья, и мы играли буквально три ночи подряд. Вспоминали давние времена. Еще я обожаю собак! У меня была чудесная собака, такая умница! Называл ее Профессором!.. Ее уже нет. Сейчас у меня три овчарки.
-- А кошки есть?
-- Раньше я их терпеть не мог! С детства! Когда мы жили в Сибири, у наших соседей был маленький мальчик, который постоянно болел. Его родственники с огромным трудом собирали для него по ложечке сметану. А мой кот Васька ночью все это сожрал! Это была такая драма! Вы не представляете! Я чуть не умер от стыда! Побил Ваську, а ночью он просто-напросто вцепился мне в горло и чуть не загрыз. С тех пор я держался от котов на расстоянии. А недавно полюбил этих животных. Просто деваться было некуда. У моей нынешней спутницы две кошки. Они такие ласковые. Как их можно не любить?
-- Что для вас сейчас главное в жизни?
-- Несомненно, на первом месте женщина! На втором -- возможность с друзьями посидеть за столом, хорошо выпить, поговорить, закусить. В жизни никогда не пил и не пью один! Никогда не опохмеляюсь -- мне это не нужно. Но когда есть кому посмотреть в глаза и есть о чем поговорить, можем просидеть всю ночь напролет. Уважаю людей, которые могут хорошо выпить, хорошо закусить и хорошо поработать!