Сейчас супруги Мозговые, живущие в селе Старые Кодаки на Днепропетровщине, ожидают десятого ребенка и… выселения на улицу
История этой семьи до удивления напоминает сюжет известного фильма «Однажды 20 лет спустя». Отличница, неизменная староста класса и комсорг школы Света, обожающая математику и мечтающая о карьере финансиста, стала «просто мамой». Девятый ее малыш, белобрысый восьмимесячный Андрюшка, удобно устроившись на округлившемся мамином животике, что-то лепечет при этом, на что Света радостно кричит: «Он сказал «мама», а муж поправляет: «Нет, он сказал «папа». В крошечном домишке, где в семье Мозговых в декабре появится десятый ребенок, царит такая любовь и взаимопонимание, что, кажется, ее хватило бы еще на десяток ребятишек. «А я так и решил, -- говорит Петр, -- что у меня будет футбольная команда. Мальчишек, правда, пока маловато: Павлик, Витя, Саша да Андрюшка. Но у нас со Светой все еще впереди… »
Впрочем, от счастливой киношной героини Натальи Гундаревой Светлана Мозговая кое-чем все же отличается. На мой банальный вопрос, позаимствованный из фильма, «Чего вы ждете», многодетная мама, вместо того, чтобы сказать «ребенка», растерянно отвечает: «Выселения… »
Все у симпатичной, общительной Светки складывалось не так, как хотелось. Лучшая в классе ученица, заводила и умница (в аттестате зрелости лишь одна четверка по химии), она собиралась поступать в вуз. Но мама, родившая Свету в 41 год, уже вышла на пенсию, папа оказался на инвалидности, а старший братишка, которому в школе случайно попали черенком лопаты в глаз, почти ослеп. Надежда была только на дочь, и Света пошла на Днепропетровский аграрный завод в молодежную бригаду, собирала знаменитые пылесосы «Ракета».
В 18 лет выскочила замуж за соседского паренька. Вскоре одна за другой родились две дочки -- Вита и Наташа. А муж так и не стал главой семьи. Единственное, на чем настоял: увез жену с детьми в глухое село, где ему в наследство досталась небольшая хатенка. Работы там не было, и всю нерастраченную энергию папаша направил на «воспитательную работу» в семье. Ситуация до боли банальная: муж оказался пьяницей и скандалистом. Света терпела 9 лет, выдумывая маме очередную историю появления не сходящих с тела синяков (на улице упала, в хате за косяк зацепилась) и взвалив на себя заботу о дочках и содержание мужа. К счастью, ей удалось найти работу -- пункту приема молока, расположенному напротив автобусной остановки, понадобилась приемщица. Аккуратную, грамотную молодую женщину взяли без разговоров…
У Петра жизнь складывалась еще трагичнее. Отслужив армию, устроился по знакомству в цех по пошиву меховых изделий, не подозревая даже, что предприятие действует подпольно. В начале 80-х годов для цеховиков было самое золотое время -- первые капиталы многие нынешние миллионеры сколотили именно тогда, прибрав к рукам государственное сырье и выпуская неучтенную продукцию.
Конечно, рядовой 20-летний работяга Петр Мозговой о сверхприбылях и слыхом не слыхивал, но под статью «Хищение в особо крупных размерах» пошли все, кто имел отношение к подпольному цеху.
В 1985 году, в разгар борьбы с пьянством и другими чуждыми социализму явлениями, «отмотали» пареньку на полную катушку: 10 лет с конфискацией. Впрочем, у кого-то, может, и было что конфисковать. А пришедших в родительский дом исполнителей ожидал небогатый улов: пара Петюхиных брюк и рубашек да магнитофон, купленный с первой получки. Вот и все его нетрудовые доходы.
На кассационную жалобу П. Мозгового никто даже не дал ответа, как и на десятки писем о помиловании сына, написанные за эти годы матерью.
Помню телепередачу, снятую одной московской журналисткой по собственной поучительной истории: прочитав письмо из редакционной почты, написанное заключенным, она была настолько тронута его искренностью, что поехала в колонию и вышла замуж за автора.
Поездки, свидания, рождение ребенка, непростая история взаимоотношений и, казалось бы, возвращения человека, преступившего закон, на путь истинный, были отсняты день за днем, как доказательство того, что любовь творит чудеса. Но пережившую все это женщину ждало разочарование: вернувшись благодаря ее хлопотам, муж обокрал уютное гнездышко, которое было приготовлено для него, и предпочел долгожданной свободе тюрьму.
Не потому ли в объявлениях женщин, ищущих свою половину, как правило, есть ремарка: «просьба из мест лишения свободы не писать». Неспроста считается, что тюрьма еще никого не сделала лучше и добрее. Но Петин пример словно опровергает известную истину.
-- Я все эти годы знал, что встречу женщину, которая будет понимать меня с полуслова и которую я буду понимать, -- рассказывает Петр историю своей любви. -- Не думал, как другие, о внешности, красоте. Просто мечтал о том, что мы будем жить с женою душа в душу и нарожаем кучу ребятишек, как минимум, футбольную команду.
Немного стесняясь своих рук, щедро украшенных наколками (единственной памятью о тех годах), он успевает погладить, нежно потрепать каждого малыша, которые то и дело подбегают к отцу, пока мы разговариваем. Видно, что эта ласка совершенно безотчетна, привычна ему.
Когда очередь отвечать на вопросы дошла до Светы, Петр, передав сынишку на руки жене, загремел на кухне кастрюлями.
-- Блинчики пошел жарить к ужину, -- объясняет Света. -- У нас кто свободен, тот и готовит.
В окошечке молокоприемного пункта Петр впервые увидел будущую жену. Строение было расположено напротив автобусной остановки в небольшом селе, где жила Светлана, а он устроился после освобождения «на шабашку». Бывало, что автобуса приходилось ждать часами, и Петр, тайком наблюдая за молодой женщиной, всегда удивлялся не сходящей с ее лица доброжелательной улыбке. Приходили с банками скандальные шумные тетки, сельские старушки с бидончиками, ребятишки с пластиковыми бутылями, и для каждого Света находила какое-то доброе слово.
«Кто такая?» -- спросил он как-то у местного жителя, сидевшего рядом на скамеечке. -- «Да приезжая из города, -- ответил тот ему. -- Живет одна с двумя маленькими дочками, бедствует, видно, но никогда никому не жалуется».
Вскоре в автобусе подвернулся случай: Света тоже ехала в город. И, растолкав всех, Петя пробрался к месту,где она сидела, и встал рядом.
Они не бегали друг к другу на свидания, не ходили в кино, не гуляли под луной. Познакомившись тогда в автобусе, просто уже не расставались. Но романтичности их отношений и сегодня можно позавидовать. Потому что Света, какая есть, в неизменном халатике и косыночке, в вечных пеленках и домашних хлопотах, остается для мужа самой красивой и желанной. А Петя, иногда месяцами бьющийся в поисках работы, а оттого подавленный и растерянный, для жены самая надежная опора и лучший друг.
-- Мы буквально во всем с ним советуемся, -- говорит Света. -- И никогда не делим заботы на мужские и женские. Петя видит, что я устала, может ночью встать и перестирать все вещи…
Их простенький домик на улице Ленина,27 поражает прежде всего своей ухоженностью: двор, где сушатся пеленки, чисто выметен, а бывшая веранда, переделанная в кухоньку, окружена цветами. Заботливая мужская рука видна и внутри: самодельные двухэтажные кроватки оснащены еще и выдвижными топчанчиками, благодаря чему в комнатках площадью 2, 4 и 6 квадратных метров размещаются все ребятишки.
Петя сам оборудовал в доме ванную и туалет, провел паровое отопление. Проходную комнату, где спят они со Светой и младшими детьми, разделил картонной упаковкой от холодильника. Петр научился за эти годы и дома строить, и облицовку делать, и плотничать, и штукатурить. Вот только работу в их глуши найти очень трудно. Поэтому он берется за любую: грузчиком в магазине, сторожем в кафе. И хотя этих заработков на огромную семью, к которой недавно прибавилось еще 80-летняя Светина мама, явно не хватает, из-за денег здесь никогда не ссорятся .
-- Бывает в чем-то возразим друг другу, но через минуту уже забудем, -- отвечает на мой вопрос Петр. -- Нам ссориться некогда, других дел хватает.
Пока беседую с супругами, детвора, поужинав, в самой большой комнате, где едва помещаются топчан для родителей, кроватка 3-летнего Ванюшки и колясочка 8-месячного Андрюшки, по очереди заглядывает сюда: «Спасибо, мама, спасибо, папа». Смотрю -- 9-летний Павлик уже подметает двор приспособленной под его рост метелочкой. А второклассница Катя и первоклассница Аня разложили на кухонном столе учебники.
-- Покажите-ка гостье свои дневнички, -- командует папа.
И малышня с готовностью несет исписанные аккуратным каллиграфическим почерком журнальчики учета их успеваемости, усеянные «десятками», «одиннадцатками» и «двенадцатками». А Катя с гордостью продемонстрировала аппликацию из пластика на фанерке: «А это наш Паша сделал… »
Редкий нынче случай, чтобы дети из большой семьи были в школе для всех примером. Ребятишками Мозговых в Старокодакской школе не нахвалятся: старшие, Наташа и Вита, учились отлично, теперь вот Павлик, Катя и Анечка радуют учителей. Правда, ни здоровьем, ни богатой экипировкой к зиме детишки не отличаются: болеют часто, на учете у фтизиатра стоят. «Им бы питание хорошее да теплую одежку, -- сетует Светлана, -- но где ее взять? Сидим в основном на кашах да блинах. Была корова, но сено очень дорогое -- пришлось зарезать. Из всей живности осталось только три курицы, да и тех не можем нынче прокормить».
-- Поделки дети мастерят вместе с папой, -- рассказывает Света, -- а вот уроки любят делать со мной -- я еще не забыла школьную программу. Сейчас жалею, что не стала дальше учиться.
Старшие дочки, несмотря на отличные оценки, решили идти работать, чтобы помочь родителям. С первой получки Вита и Наташа не себе обновок накупили, а привезли малышне полную сумку сладостей и игрушек.
Все эти годы Петр со Светой жили в домике, принадлежавшем родителям мужа, ухаживали за тяжело больными стариками до самой их смерти, лишь изредка видя в доме старшую Петину сестру Раису, живущую с мужем в другом районе. А недавно сестра дала о себе знать -- отсудила у брата большую часть дома вместе с ванной и туалетом. Конечно, оспаривать решение суда бессмысленно; между братом и сестрой все поделили поровну: дом, двор, участок, забор и водопровод. Но от этой «справедливости» как-то не по себе, когда видишь, как Петр мостит третий «этаж» на двухъярусных кроватках и прячет глаза от тещи: из города 80-летнюю старушку забрали, а ее комнатка отошла теперь новой хозяйке. Мозговым же достались две крошечные комнатушки и кухня, разместиться в которых они при всем желании не могут.
Получить или построить другое жилье многодетной семье тоже «не светит». Куда ни обращалась Светлана и Петр, везде только разводят руками: нет денег. Правда, в райисполкоме пообещали выделить тысячу кирпичей, но их и на одну стену не хватит. Поэтому с решением суда Мозговые не согласны и всячески оттягивают выселение. Ну никак не получается разместить большое семейство в доставшейся им половине! Единственный выход -- выбросить двухъярусные кроватки, сколоченные папой, и уложить ребятню покатом на полу. Но от такой перспективы Света хватается за сердце, а Петр сжимает кулаки. Похоже, что защищать свою жизненную территорию эти люди будут всеми силами и средствами. Не случайно судебные исполнители пообещали прихватить ОМОН, чтобы в случае чего «попридержали» главу семейства.
Впрочем, драться Петр не собирается. Они со Светой лишь просят отсрочить выселение и помочь пристроить к двум выделенным комнатушкам дополнительные метры. Потому что больше всего боятся, как бы ребятишки не испугались, когда на улицу начнут выбрасывать их кроватки, игрушки, портфели. И еще того, что некуда будет привезти десятого ребенка, хотя имя будущему малышу они уже подобрали…