В ту же ночь здание областного суда объяло пламя
О банде «Черная кошка», действовавшей в Москве в послевоенные годы, жители бывшего СССР знают благодаря известному кинофильму «Место встречи изменить нельзя». Но мало кто сегодня вспоминает о бандитской группировке Козачева, наводившей ужас на жителей Днепропетровской области в 1947--1948 годах. Ее главаря -- бывшего фронтовика и инвалида, а также пятерых наиболее активных членов банды Днепропетровский областной суд приговорил к расстрелу.
-- После окончания Великой Отечественной войны на европейскую часть СССР обрушилась волна бандитизма, -- вспоминает бывший первый заместитель прокурора Украины Степан Скопенко. -- Виной тому были голодные, тяжелые годы и то, что человеческая жизнь упала в цене, а на руках у людей имелось много оружия -- советского и трофейного. В связи с этим в 1946 году в милиции создали специальные группы «ББ», которые самостоятельно возбуждали уголовные дела по фактам бандитизма, работали с ними не более 10 дней, а затем передавали следователям прокуратуры.
В 1947 году поздней зимней ночью одна из таких групп патрулировала на автомашине улицы Днепропетровска. Милиционеры обратили внимание на грузовик «Студебекер», в кузове которого стояли мужчины. Увидев патрульную машину, неизвестные бросились наутек, однако троих из них милиционерам удалось задержать. Осмотрев брошенный автомобиль, правоохранители обнаружили в кузове… крупную свинью. Как позднее выяснилось, весила она 160 килограммов. У задержанных изъяли «джентльменский» набор бандитов того времени: пистолеты ТТ и финские ножи.
Злоумышленники хранили молчание до тех пор, пока милиция не выяснила, что минувшей ночью было совершено разбойное нападение на свинарник, принадлежащий Днепропетровской областной больнице. Восемь вооруженных бандитов связали сторожа и, прихватив с собой самую аппетитную хрюшку, скрылись. На очной ставке сторож опознал преступников. Кроме того, эксперты установили, что пистолеты ТТ со спиленными номерами принадлежали двум милиционерам, пропавшим без вести три месяца назад.
Поскольку дальше отпираться было глупо, задержанные рассказали, что являются членами банды, которая насчитывает 12 человек. Своих «коллег» знают только по именам, где те живут, им неизвестно. А пропавшим милиционерам, мол, просто не повезло. Когда бандиты ворвались в один из магазинов, стражи правопорядка попытались их задержать и были убиты. К трупам привязали кирпичи и сбросили в Днепр.
Милиции потребовалось всего несколько дней, чтобы арестовать всех членов банды. Как установило следствие, ее главарем был Петр Козачев, а его правой рукой -- некий Иван Ткач. Оба воевали на фронте, имели ранения и боевые ордена, получили инвалидность III группы.
-- В то время я работал прокурором следственного отдела Днепропетровской областной прокуратуры, -- продолжает Степан Скопенко. -- Вместе со старшим следователем Иваном Солохиным занимался расследованием уголовного дела банды Козачева. Главарь и его заместитель были женаты, оба имели детей: первый -- восемь, второй -- шесть. Горисполком выделил бывшим фронтовикам земельные участки, на которых Козачев построил трехэтажный кирпичный дом, а Ткач -- двухэтажный.
Во время обыска в доме Козачева следователи обратили внимание на тонкие дощечки, которыми были забиты рамы на окнах. Хозяин дома не смог найти стекло и таким нехитрым образом временно укрыл свое жилище от непогоды. Присмотревшись к дощечкам, следователи обнаружили на одной из них надпись, сделанную химическим карандашом: «Криничанский маслоцех, мастер Колосов». Далее следовала дата. Следствию без труда удалось установить, что два месяца назад на этот цех было совершено разбойное нападение. Преступники приехали ночью на «Студебекере». Связав сторожа, сорвали с помощью привязанного к грузовику троса двери с петель и вывезли из цеха 700 килограммов сливочного масла, упакованного в деревянные ящики.
-- Главарь банды на вопросы отвечать отказался, а вот Ткач оказался более разговорчивым, -- рассказывает Степан Скопенко. -- Он признался, что в ограблении маслоцеха участвовало восемь человек. Масло они продали на рынках области. Ткач написал явку с повинной, в которой указал, что банда совершила свыше 30 разбойных нападений на магазины, склады и на жителей области. Кроме того, по словам Ткача, в 1946 году они похитили из городского военкомата трофейное оружие и несколько цинковых ящиков с патронами. Последнее обстоятельство вызвало у нас удивление, так как руководство этого учреждения об ограблении в милицию не заявляло.
К ограблению военкомата бандиты хорошо подготовились. Ворвавшись в помещение, они связали дежурного офицера и посадили на стул лицом к стене. Похищенное оружие погрузили в «Студебекер». Для того, чтобы показать, насколько они «крутые» и никого не боятся, один из бандитов залез на сейф и… нагадил. Оружие злоумышленники закопали в огороде Козачева, однако Ткач при этом не присутствовал. Остальные члены банды факт нападения на военкомат категорически отрицали.
-- Поехали мы с Солохиным и тремя сотрудниками отдела «ББ» к жене Козачева, -- вспоминает Скопенко. -- О закопанном оружии она, конечно, ничего не знала. Участок большой -- полгектара. Вспомнил я, что свежевскопанная земля хорошо впитывает влагу, и предложил… полить участок из шланга. А заодно понаблюдать за реакцией женщины. Сначала она иронически улыбалась, но как только оперативник со шлангом приблизился к краю огорода, она покраснела и явно занервничала. Выкопали мы в этом месте яму и нашли на полуметровой глубине лист железа. Под ним обнаружилось хранилище, в котором находился целый арсенал: 20 ящиков с патронами, больше двух десятков винтовок, один станковый и два ручных пулемета, два маузера, четыре парабеллума и 35 гранат.
Только после этого военком признал факт ограбления. Он боялся уголовной ответственности за хранение оружия, которое вообще не числилось на учете. Материалы на нерадивого военкома были выделены в отдельное производство и направлены в военную прокуратуру.
Что касается населения, то бандиты обычно нападали на тех граждан, в доме которых можно было хоть чем-то поживиться. При этом особо не церемонились: глав семейств жестоко избивали, а жен и дочерей насиловали. Однако практически никто из пострадавших с заявлением в милицию не обратился, так как бандиты предупреждали, что вырежут всю семью.
-- Когда мы приезжали к пострадавшим, они обычно отвечали, что мы ошиблись адресом, их, мол, никто не грабил, -- рассказывает Степан Скопенко. -- И тогда мы приглашали Ткача, и тот лично уговаривал людей написать заявление, убеждая, что теперь им бояться нечего.
Жили бандиты на широкую ногу: награбленное добро сдавали перекупщикам, а деньги пропивали в ресторанах. Причем гуляли всегда в полном составе, сдвинув столы. Козачев вываливал на середину стола кучу денег и накрывал их шапкой. Подбежавшим официанткам обычно говорил: «Прошу обслужить по высшему разряду. Деньги, которые останутся, -- ваши». Вдоволь повеселившись, компания по команде главаря удалялась. По словам Ткача, официантки в обиде никогда не были.
-- Во время следственных действий проезжали мы с Ткачом по центральной улице города и решили проверить, не врет ли он, -- продолжает Степан Скопенко. -- Как только зашли в ресторан, к нам тут же подскочили четыре девушки. Расцеловав Ткача, они предложили покушать. Тот предупредил, что денег нет, но официантки даже слушать его не стали. «Ты в долгу не останешься», -- улыбаясь, сказали они и поставили на стол две бутылки армянского коньяка и закуску. Пить мы, конечно, не стали, но фундаментально покушали.
Ткач в ходе следствия оказал большую помощь прокуратуре, разоблачая на допросах членов банды. Поскольку Козачев по-прежнему хранил молчание, прокурор Днепропетровска распорядился устроить очную ставку главаря и его заместителя. Ткач подробно рассказал о нападении на маслоцех и военкомат. По его словам, в первом случае руководил операцией он, а во втором -- лично Козачев. Внезапно главарь вскочил со стула и со словами «Жалко, что я тебя раньше не пришил» вцепился в горло бывшему сообщнику. Кровь брызнула на протокол допроса и на прокурора города, одетого в вышиванку. В камеру ворвались трое надзирателей, оттащили Козачева от жертвы и увели. Его посадили в карцер на 15 суток, а Ткача врачи поставили на ноги, и на суде он уже мог давать показания.
Дело слушалось в Днепропетровском областном суде, в зал заседаний можно было зайти только по пропускам. Поскольку процесс был громким, то многие рабочие коллективы обратились с просьбой разрешить своим представителям присутствовать на суде. Все обвиняемые, за исключением Козачева, признали свою вину. Когда ему предоставили последнее слово, он громко крикнул: «Всем нам грозит «вышка»! Убейте следователей и сожгите дело. И тогда мы все останемся живы». В ту же ночь на третьем этаже здания суда, где хранились уголовные дела, возник пожар. И хотя пожарные оказались на высоте, от огня пострадало 506 уголовных дел: одни сгорели полностью, другие сильно пострадали.
Тот, кто устроил пожар, не знал, что дело банды Козачева отправили в спецсектор, расположенный на втором этаже, и оно уцелело. В конце лета 1949 года Днепропетровский областной суд приговорил Козачева и пятерых наиболее активных членов банды к расстрелу. Суд учел «примерное» поведение Ткача и назначил ему наказание в виде 15 лет лишения свободы. Остальных бандитов отправили на нары на различные сроки -- от 10 до 14 лет.
-- Через две недели после суда меня вместе с прокурором области вызвали в областное КГБ, где сообщили, что на следователей по делу Козачева готовится покушение, -- рассказывает Степан Скопенко. -- Предложили немедленно выехать за пределы области. Два месяца я находился в Киеве. Поскольку следственная работа была мне по душе, вскоре получил назначение на должность прокурора следственного отдела прокуратуры Николаевской области. С 1962 года работал начальником следственного отдела Прокуратуры УССР, а через 25 лет меня назначили первым заместителем прокурора Украины.